Как Цветаева в 1941 году рокфором и камамбером объедалась
Фейк от YouTube-канала "День ТВ"
Продолжаем вручать премию " Гражданин соврамши". Получает ее на этот раз YouTube-канал "День ТВ", регулярно разоблачающий либеральные мифы о тяжелой жизни в сталинском СССР, в частности о жизни писателей. Ведущие Николай Сапелкин и Андрей Фурсов уже рассказали нам, как замечательно жилось при Сталине Мандельштаму, Пастернаку, Платонову. Теперь очередь дошла до Цветаевой: https://www.youtube.com/watch?v=409vyh1UbD0
Николай Сапелкин: Часто плачут о Марине Цветаевой. Она де вернулась в Советский Союз, не была членом Союза писаталей, поэтому книг ее издавали крайне мало, печатали в журналах и газетах редко, но она зарабатывала на гонорарах... Смотрите, только за полгода, с января по июнь 1940 г. она заработала переводами и редактурой 3840 рублей. Получается в среднем 800 рублей в месяц. Снова в пять раз больше, чем рабочий... И что она пишет в своих заметках? "Едим мы хорошо. В Москве абсолютно все есть". Это она писала весной 41-го года. "В столичных магазинах можно купить рокфор, камамбер... крабы, свежая стерлядь, буженина, здесь есть дивное копчёное сало" - бекон, которое так ей полюбилось за границей. Поэтому говорить о том, что эти люди бедствовали...
Пришлось обратиться за помощью к Гуглу, чтобы найти источник этого нового слова в цветаеведении.
Сергей Беляков. Красивая жизнь
На фоне Погодина, Вишневского, Евгения Петрова вернувшаяся в Советский Союза Марина Цветаева казалась очень бедной. Она не состояла в Союзе писателей. Только в начале 1941-го Цветаеву «провели в группком» Гослитиздата. Ее стихи практически не печатали, и Марина Ивановна жила переводами. По подсчетам Цветаевой, с 15 января по 15 июня 1940 года она заработала переводами и редактурой 3840 рублей. Получается в среднем 768 рублей в месяц. Это в три раза больше среднего заработка в медицине, в два с лишним больше зарплаты квалифицированного рабочего (но не стахановца). Цветаева могла бы заработать намного больше, если бы относилась к переводам не так ответственно: «Меня заваливают работой, но так как на каждое четверостишие - будь то Бодлэр или Франко - у меня минимум четыре варианта, то в день я делаю не больше 20 строк (т.е. 80 черновых), тогда как другие переводчики (честное слово!) делают по 200, а то и по 400 строк чистовика (курсив Цветаевой. - С.Б.)», - писала она. (Письмо к А.С. Эфрон от 16 мая 1941 г.) Получается, что их заработок был от 7000 до 14 000 в месяц и даже больше. (...)
С разнообразными гастрономическими удовольствиями в Москве было гораздо лучше, чем с одеждой. «Едим хорошо, в Москве абсолютно все есть…», - писала Цветаева весной 1941-го. (Письмо к А.С. Эфрон от 22 марта 1941 г.) В столичных магазинах предвоенной Москвы можно было купить даже рокфор, камамбер и лимбургский сыр, не говоря уж о крабах, о свежей стерляди, о копченой севрюге, о буженине, о колбасах, о «дивном копченом сале», которое Цветаева называла «бэкон». Правда, стоили деликатесы очень дорого. Они были по карману немногим, так же как и столичные рестораны. Скажем, в «Национале» обед из четырех блюд стоил не меньше 13 рублей, ужин из трех блюд - не меньше 11 рублей. В то же время немногочисленные рестораны не пустовали.
О каких же деликатесах писала Цветаева весной 1941 года? В это время она собирала посылку своей дочери Ариадне Эфрон, находившейся в лагере в Коми АССР.
"У меня для тебя - 8 кило сахару (4 - песку, 4 - грызóмого), теперь буду собирать бэкон (дивное копч<еное> сало)".
(Из письма к А.С. Эфрон от 8 апреля 1941 г.)
12 апреля она сообщает дочери: "Аля, я деятельно занялась твоим продовольствием, сахар и какао уже есть, теперь ударю по бэкону и сыру - какому-нибудь самому твердокаменному. Пришлю мешочек сушеной моркови, осенью сушила по всем радиаторам, можно заваривать кипятком, все-таки овощ. Жаль, хотя более чем естественно, что не ешь чеснока, - у меня его на авось было запасено целое кило. Верное и менее противное средство - сырая картошка, имей в виду. Так же действенна, как лимон, это я знаю наверное".
А вот как выглядит подлинная, а не фейковая цитата из письма от 22 марта 1941 г.:
"Едим хорошо, в Москве абсолютно всё есть, но наша семья - котлетная, и если день не было котлет (московских, полтинник - штука), Мур ворчит, что я кормлю его гадостями".
Вывод: читайте Цветаеву и не слушайте умников с "ДеньТВ".
Продолжаем вручать премию " Гражданин соврамши". Получает ее на этот раз YouTube-канал "День ТВ", регулярно разоблачающий либеральные мифы о тяжелой жизни в сталинском СССР, в частности о жизни писателей. Ведущие Николай Сапелкин и Андрей Фурсов уже рассказали нам, как замечательно жилось при Сталине Мандельштаму, Пастернаку, Платонову. Теперь очередь дошла до Цветаевой: https://www.youtube.com/watch?v=409vyh1UbD0
Николай Сапелкин: Часто плачут о Марине Цветаевой. Она де вернулась в Советский Союз, не была членом Союза писаталей, поэтому книг ее издавали крайне мало, печатали в журналах и газетах редко, но она зарабатывала на гонорарах... Смотрите, только за полгода, с января по июнь 1940 г. она заработала переводами и редактурой 3840 рублей. Получается в среднем 800 рублей в месяц. Снова в пять раз больше, чем рабочий... И что она пишет в своих заметках? "Едим мы хорошо. В Москве абсолютно все есть". Это она писала весной 41-го года. "В столичных магазинах можно купить рокфор, камамбер... крабы, свежая стерлядь, буженина, здесь есть дивное копчёное сало" - бекон, которое так ей полюбилось за границей. Поэтому говорить о том, что эти люди бедствовали...
Пришлось обратиться за помощью к Гуглу, чтобы найти источник этого нового слова в цветаеведении.
Сергей Беляков. Красивая жизнь
На фоне Погодина, Вишневского, Евгения Петрова вернувшаяся в Советский Союза Марина Цветаева казалась очень бедной. Она не состояла в Союзе писателей. Только в начале 1941-го Цветаеву «провели в группком» Гослитиздата. Ее стихи практически не печатали, и Марина Ивановна жила переводами. По подсчетам Цветаевой, с 15 января по 15 июня 1940 года она заработала переводами и редактурой 3840 рублей. Получается в среднем 768 рублей в месяц. Это в три раза больше среднего заработка в медицине, в два с лишним больше зарплаты квалифицированного рабочего (но не стахановца). Цветаева могла бы заработать намного больше, если бы относилась к переводам не так ответственно: «Меня заваливают работой, но так как на каждое четверостишие - будь то Бодлэр или Франко - у меня минимум четыре варианта, то в день я делаю не больше 20 строк (т.е. 80 черновых), тогда как другие переводчики (честное слово!) делают по 200, а то и по 400 строк чистовика (курсив Цветаевой. - С.Б.)», - писала она. (Письмо к А.С. Эфрон от 16 мая 1941 г.) Получается, что их заработок был от 7000 до 14 000 в месяц и даже больше. (...)
С разнообразными гастрономическими удовольствиями в Москве было гораздо лучше, чем с одеждой. «Едим хорошо, в Москве абсолютно все есть…», - писала Цветаева весной 1941-го. (Письмо к А.С. Эфрон от 22 марта 1941 г.) В столичных магазинах предвоенной Москвы можно было купить даже рокфор, камамбер и лимбургский сыр, не говоря уж о крабах, о свежей стерляди, о копченой севрюге, о буженине, о колбасах, о «дивном копченом сале», которое Цветаева называла «бэкон». Правда, стоили деликатесы очень дорого. Они были по карману немногим, так же как и столичные рестораны. Скажем, в «Национале» обед из четырех блюд стоил не меньше 13 рублей, ужин из трех блюд - не меньше 11 рублей. В то же время немногочисленные рестораны не пустовали.
О каких же деликатесах писала Цветаева весной 1941 года? В это время она собирала посылку своей дочери Ариадне Эфрон, находившейся в лагере в Коми АССР.
"У меня для тебя - 8 кило сахару (4 - песку, 4 - грызóмого), теперь буду собирать бэкон (дивное копч<еное> сало)".
(Из письма к А.С. Эфрон от 8 апреля 1941 г.)
12 апреля она сообщает дочери: "Аля, я деятельно занялась твоим продовольствием, сахар и какао уже есть, теперь ударю по бэкону и сыру - какому-нибудь самому твердокаменному. Пришлю мешочек сушеной моркови, осенью сушила по всем радиаторам, можно заваривать кипятком, все-таки овощ. Жаль, хотя более чем естественно, что не ешь чеснока, - у меня его на авось было запасено целое кило. Верное и менее противное средство - сырая картошка, имей в виду. Так же действенна, как лимон, это я знаю наверное".
А вот как выглядит подлинная, а не фейковая цитата из письма от 22 марта 1941 г.:
"Едим хорошо, в Москве абсолютно всё есть, но наша семья - котлетная, и если день не было котлет (московских, полтинник - штука), Мур ворчит, что я кормлю его гадостями".
Вывод: читайте Цветаеву и не слушайте умников с "ДеньТВ".