(no subject)
Сколько у нас осталось пропавших без вести? Пара десятков? Представляете, для как минимум пары десятков семей и еще множества родных и близких этих семей уже который день, а может и месяц не жизнь, а кромешный ад. У них не было Нового года, у них не было Рождества. Они нескоро теперь соберутся за столом праздновать семейное торждество. Их дни начинаются и заканчиваются одними и теми же вопросами: Где? Жив ли? Страдает ли?
У этих людей хотя бы есть надежда. Нет ее у родителей Сергея Нигояна, простых крестьян с Днепропетровщины. У этих немолодых людей отняли их единственную отраду. У них на дешевом серванте стоит фотография сына, и горечь потери вообще не может сравниться с тем, что для миллионов украинцев он - герой. Нет надежды у дочки Юрия Вербицкого, вместо этого у нее есть кошмары о том, что же находится под закрытой крышкой гроба ее отца, и сколько ему пришлось пережить до того, как наконец пришло самое страшное избавление от мук, которое может существовать - смерть на морозе в одиночестве в темном лесу.
И в это же время какое-то говно на ножках ака Чечетов приходит вечером домой и его обнимает супруга Наталья и предлагает на ужин пельмени или борщ. Или какая-то губошлепная мразь ака Царев звонит в турагентство, чтобы забронировать очередной трип куда-нибудь в теплую страну на пасхальные праздники. А седая сволотная бимба звонит по скайпу сыну Лехе в Австрию и сюсюкает с четырехлетним внуком Колечкой, заботливо названным в честь деда.
Как можно идти на какие-либо переговоры с этими людьми, пока у десятков людей отнимается надежда увидеть своих близких, а у миллионов отнимается надежда зажить когда-нибудь нормально в своей стране - я не пойму...
У этих людей хотя бы есть надежда. Нет ее у родителей Сергея Нигояна, простых крестьян с Днепропетровщины. У этих немолодых людей отняли их единственную отраду. У них на дешевом серванте стоит фотография сына, и горечь потери вообще не может сравниться с тем, что для миллионов украинцев он - герой. Нет надежды у дочки Юрия Вербицкого, вместо этого у нее есть кошмары о том, что же находится под закрытой крышкой гроба ее отца, и сколько ему пришлось пережить до того, как наконец пришло самое страшное избавление от мук, которое может существовать - смерть на морозе в одиночестве в темном лесу.
И в это же время какое-то говно на ножках ака Чечетов приходит вечером домой и его обнимает супруга Наталья и предлагает на ужин пельмени или борщ. Или какая-то губошлепная мразь ака Царев звонит в турагентство, чтобы забронировать очередной трип куда-нибудь в теплую страну на пасхальные праздники. А седая сволотная бимба звонит по скайпу сыну Лехе в Австрию и сюсюкает с четырехлетним внуком Колечкой, заботливо названным в честь деда.
Как можно идти на какие-либо переговоры с этими людьми, пока у десятков людей отнимается надежда увидеть своих близких, а у миллионов отнимается надежда зажить когда-нибудь нормально в своей стране - я не пойму...