Интеграция хорошего и плохого объекта.
Задумалась о написании поста о недовольстве терапией и терапевтом, о том, какие истоки могут быть у этого недовольства и на что можно опираться в таких ситуациях, и столкнулась с необходимостью написать о "хорошем объекте" и "плохом объекте" и их интеграции, так как часто терапия буксует в этой точке.
Ниже, отрывок об интеграции из книги Дэвида Селани "Иллюзия любви", она вообще - маст рид, очень понятно и четко описывается процесс развития Самости.
"...Третьим фундаментальным процессом, включающимся по мере созревания Эго является интеграция.
… интеграция имеет два значения: одно применимо к людям вне себя самого и другое - к самому себе.
В первом случае, когда интеграция служит для описания представлений ребенка о внешних объектах, она означает понимание того, что один и тот же человек иногда может расстраивать, иногда поощрять, при этом оставаясь одним и тем же человеком.
Это действительно важнейшее достижение в развитии, потому что Эго маленького ребенка сначала воспринимает доставляющую удовольствие маму как совершенно другого человека, чем та мама, которая его расстраивает.
Такое составное восприятие матери называется представлением о плохой части объекта и представлением о хорошей части объекта.
Во втором случае, когда термин интеграция применяется но отношению к себе, он обозначает способность личности различать и ощущать взаимосвязь отдельных чувств, настроений и типов поведения.
Например, министр, проповедник или раввин с нормальной интеграцией вполне способен признать свою враждебность по отношению к чему-либо несмотря на то, что роль духовного лидера предписывает ему доброжелательность, терпимость и альтруизм.
Интеграция внешних объектов: соединение «отдельных мам» в единый объект.
В первые месяцы жизни младенец узнает свою мать лишь по некоторым особенностям непосредственного взаимодействия, происходящего между ними.
Гамильтон (Hamilton, 1988) наблюдал такую недостаточную интеграцию у полностью нормального двухгодовалого мальчика. Каждое утро, когда его приводили и оставляли у няни, он плакал, протестовал и отшатывался в испуге от няни, как будто та являлась отвергаемым объектом. Он считал няню «плохой», поскольку ее появление сигнализировало об утрате «хорошего объекта», то есть мамы. Как только мама исчезала и няня нежно брала его на руки и обнимала, он начинал спокойно играть с другими детьми. В его восприятии няня переходила из разряда отвергаемых объектов к объектам, доставляющим удовольствие, из-за той нежности, которую она проявляла по отношению к нему. Когда вечером мама возвращалась, мальчик воспринимал маму (покинувшую его) как отвергаемый объект и игнорировал ее присутствие, говоря «Мама плохая». Он запомнил два образа мамы: как покинувшую его и как сигнал, что сейчас он потеряет свой «хороший объект» - няню. Но когда мама возвращалась, брала его на руки и обнимала, его восприятие переключалось, и она снова становилась «хорошей мамой», с которой он радостно уходил домой.
Неспособность маленьких детей интегрировать два восприятия (покинутость и удовольствие) как отдельные проявления одного и того же человека является совершенно нормальной для этого возраста.
Внутренний мир ребенка еще не достиг уровня организации, необходимого для понимания того, что один и тот же человек может в данный момент доставлять радость, а спустя минуту - огорчение.
Процесс интеграции постепенно набирает силу во внутреннем мире растущего ребенка, начиная примерно с 3-4 лет.
Тысячи и тысячи радостных моментов, случающихся за это время, медленно формируют отчетливые и связные воспоминания о матери; пакет таких ценных воспоминаний с участием мамы формирует у ребенка ее позитивный внутренний образ.
Как известно, в жизни каждого малыша пусть редко, но бывают неприятные моменты, и причин быть « недовольным» у него будет много: раздраженный, безутешный или расстроенный он просто из-за того, что мамы не оказалось рядом, когда он так в ней нуждался.
Такие негативные моменты и ассоциирующиеся с ними объекты со временем сливаются во внутренний образ матери, воспринимаемый как плохой или расстраивающий.
На медицинском языке такой тип внутреннего образа матери называется интернализованным отвергающим объектом.
Дети, выросшие в дружелюбном окружении, имеют гораздо меньше воспоминаний, из которых мог бы сложиться отвергающий объект, который будет гораздо слабее интернализованного удовлетворяющего объекта.
В первые четыре года жизни ребенок. получающий много любви и внимания, учится связывать два отдельных пакета воспоминаний в одно целое, даже несмотря на их различное эмоциональное содержание.
Слияние становится возможным потому, что небольшой пакет негативных воспоминаний о матери, сформировавшийся из тех редких моментов, когда она чем-то расстроила своего ребенка, оказывается для него не таким уж и пугающим.
Тем более если пакету негативных воспоминаний противопоставляется значительно превосходящий его запас приятных воспоминаний.
Внутренние, до сих пор разделенные, двойственные образы матери - плохая/расстраивающая и хорошая/доставляющая удовольствие - объединяются в одно, слитное восприятие. …
… Этот процесс не представляет никакой угрозы для любимого и не обделенного лаской ребенка, потому что мама на самом деле почти всегда «хорошая», пугающих воспоминаний о неприятностях совсем немного, а о наказаниях и вовсе ни одного.
Таким образом, багаж пугающих воспоминаний о плохой маме (которая, оказывается, является только частью мамы) не настолько велик, чтобы ребенок из-за него огорчался.
Чтобы интеграция прошла успешно, неприятных воспоминаний должно быть гораздо меньше, чем воспоминаний, доставляющих удовольствие. Иначе слияние двух отдельных образов матери заставит ребенка столкнуться с негативными воспоминаниями.
И вот все эти негативные воспоминания больше не прячутся в образе какой-то другой воспитывающей личности, которая раньше классифицировалась как отвергающая мать.
Эго ребенка по мере взросления приобретает все более сложную структуру и готово принять не совсем идеальную мать, или, выражаясь более точно, мать, накладывающую на повеление ребенка определенные ограничения.
Если же воспоминаний об отвергающей, фрустрирующей матери, намного больше, чем приятных воспоминаний, интеграции не произойдет, потому что бремя реальности, в которой твоя мать отвергает тебя, непосильно тяжело для психики маленького ребенка.
На медицинском языке достижение момента, когда становится возможным слияние двух представлений о матери как о разных объектах в единый ОБЪЕКТ. называется интеграцией представлений о частях объекта.
Свершившаяся интеграция предвещает установление здоровой, зрелой амбивалентности.
Ребенок, в сознании которого существует единый образ матери, может испытывать противоположные чувства (притом, что обычно негативные чувства менее интенсивны, чем позитивные) по отношению к одной и той же матери."
Ниже, отрывок об интеграции из книги Дэвида Селани "Иллюзия любви", она вообще - маст рид, очень понятно и четко описывается процесс развития Самости.
"...Третьим фундаментальным процессом, включающимся по мере созревания Эго является интеграция.
… интеграция имеет два значения: одно применимо к людям вне себя самого и другое - к самому себе.
В первом случае, когда интеграция служит для описания представлений ребенка о внешних объектах, она означает понимание того, что один и тот же человек иногда может расстраивать, иногда поощрять, при этом оставаясь одним и тем же человеком.
Это действительно важнейшее достижение в развитии, потому что Эго маленького ребенка сначала воспринимает доставляющую удовольствие маму как совершенно другого человека, чем та мама, которая его расстраивает.
Такое составное восприятие матери называется представлением о плохой части объекта и представлением о хорошей части объекта.
Во втором случае, когда термин интеграция применяется но отношению к себе, он обозначает способность личности различать и ощущать взаимосвязь отдельных чувств, настроений и типов поведения.
Например, министр, проповедник или раввин с нормальной интеграцией вполне способен признать свою враждебность по отношению к чему-либо несмотря на то, что роль духовного лидера предписывает ему доброжелательность, терпимость и альтруизм.
Интеграция внешних объектов: соединение «отдельных мам» в единый объект.
В первые месяцы жизни младенец узнает свою мать лишь по некоторым особенностям непосредственного взаимодействия, происходящего между ними.
Гамильтон (Hamilton, 1988) наблюдал такую недостаточную интеграцию у полностью нормального двухгодовалого мальчика. Каждое утро, когда его приводили и оставляли у няни, он плакал, протестовал и отшатывался в испуге от няни, как будто та являлась отвергаемым объектом. Он считал няню «плохой», поскольку ее появление сигнализировало об утрате «хорошего объекта», то есть мамы. Как только мама исчезала и няня нежно брала его на руки и обнимала, он начинал спокойно играть с другими детьми. В его восприятии няня переходила из разряда отвергаемых объектов к объектам, доставляющим удовольствие, из-за той нежности, которую она проявляла по отношению к нему. Когда вечером мама возвращалась, мальчик воспринимал маму (покинувшую его) как отвергаемый объект и игнорировал ее присутствие, говоря «Мама плохая». Он запомнил два образа мамы: как покинувшую его и как сигнал, что сейчас он потеряет свой «хороший объект» - няню. Но когда мама возвращалась, брала его на руки и обнимала, его восприятие переключалось, и она снова становилась «хорошей мамой», с которой он радостно уходил домой.
Неспособность маленьких детей интегрировать два восприятия (покинутость и удовольствие) как отдельные проявления одного и того же человека является совершенно нормальной для этого возраста.
Внутренний мир ребенка еще не достиг уровня организации, необходимого для понимания того, что один и тот же человек может в данный момент доставлять радость, а спустя минуту - огорчение.
Процесс интеграции постепенно набирает силу во внутреннем мире растущего ребенка, начиная примерно с 3-4 лет.
Тысячи и тысячи радостных моментов, случающихся за это время, медленно формируют отчетливые и связные воспоминания о матери; пакет таких ценных воспоминаний с участием мамы формирует у ребенка ее позитивный внутренний образ.
Как известно, в жизни каждого малыша пусть редко, но бывают неприятные моменты, и причин быть « недовольным» у него будет много: раздраженный, безутешный или расстроенный он просто из-за того, что мамы не оказалось рядом, когда он так в ней нуждался.
Такие негативные моменты и ассоциирующиеся с ними объекты со временем сливаются во внутренний образ матери, воспринимаемый как плохой или расстраивающий.
На медицинском языке такой тип внутреннего образа матери называется интернализованным отвергающим объектом.
Дети, выросшие в дружелюбном окружении, имеют гораздо меньше воспоминаний, из которых мог бы сложиться отвергающий объект, который будет гораздо слабее интернализованного удовлетворяющего объекта.
В первые четыре года жизни ребенок. получающий много любви и внимания, учится связывать два отдельных пакета воспоминаний в одно целое, даже несмотря на их различное эмоциональное содержание.
Слияние становится возможным потому, что небольшой пакет негативных воспоминаний о матери, сформировавшийся из тех редких моментов, когда она чем-то расстроила своего ребенка, оказывается для него не таким уж и пугающим.
Тем более если пакету негативных воспоминаний противопоставляется значительно превосходящий его запас приятных воспоминаний.
Внутренние, до сих пор разделенные, двойственные образы матери - плохая/расстраивающая и хорошая/доставляющая удовольствие - объединяются в одно, слитное восприятие. …
… Этот процесс не представляет никакой угрозы для любимого и не обделенного лаской ребенка, потому что мама на самом деле почти всегда «хорошая», пугающих воспоминаний о неприятностях совсем немного, а о наказаниях и вовсе ни одного.
Таким образом, багаж пугающих воспоминаний о плохой маме (которая, оказывается, является только частью мамы) не настолько велик, чтобы ребенок из-за него огорчался.
Чтобы интеграция прошла успешно, неприятных воспоминаний должно быть гораздо меньше, чем воспоминаний, доставляющих удовольствие. Иначе слияние двух отдельных образов матери заставит ребенка столкнуться с негативными воспоминаниями.
И вот все эти негативные воспоминания больше не прячутся в образе какой-то другой воспитывающей личности, которая раньше классифицировалась как отвергающая мать.
Эго ребенка по мере взросления приобретает все более сложную структуру и готово принять не совсем идеальную мать, или, выражаясь более точно, мать, накладывающую на повеление ребенка определенные ограничения.
Если же воспоминаний об отвергающей, фрустрирующей матери, намного больше, чем приятных воспоминаний, интеграции не произойдет, потому что бремя реальности, в которой твоя мать отвергает тебя, непосильно тяжело для психики маленького ребенка.
На медицинском языке достижение момента, когда становится возможным слияние двух представлений о матери как о разных объектах в единый ОБЪЕКТ. называется интеграцией представлений о частях объекта.
Свершившаяся интеграция предвещает установление здоровой, зрелой амбивалентности.
Ребенок, в сознании которого существует единый образ матери, может испытывать противоположные чувства (притом, что обычно негативные чувства менее интенсивны, чем позитивные) по отношению к одной и той же матери."