Немного о пограничной структуре личности.
За последние дни лентой принесло несколько хороших постов о терапии пограничных клиентов, у меня тоже давно зреет пост на эту тему: и о пограничной структуре личности вообще и о своем клиентском опыте в частности - как пограничность выглядит снаружи, как переживается изнутри и какие изменения в восприятии происходят в итоге терапии.
Пограничность - тема о несформированных границах, когда нет четкого представления о том, кто я, где начинаются и заканчиваются мои переживания и возможности, а где начинаются уже другие люди, их жизненные и личные пространства.
Возникает путаница - где «я», а где «не-я»:
часть собственных эмоций и собственного опыта отчуждается - подавляется, проецируется на других (все, наверное, знают людей, на первый взгляд, добрых и чудесных, которые с сильнейшей ненавистью обличают какое-нибудь зло), и в то же время человек может быть заполнен чужими правилами и требованиями к себе, которые ему совершенно не подходят и не приносят ничего, кроме боли и разрушений.
И переживание себя, и взаимодействие с другими становятся похожими на испорченный телефон: я мало что понимаю о себе и своих нуждах, а также не вижу и не понимаю окружающих.
Плюс к этому - жизнь наполнена очень противоречивыми и плохо переносимыми чувствами: не просто испорченный телефон, а телефон, который к тому же неожиданно выдает электрические разряды.
Основная сложность не в том, чтобы заметить расщепленность, а в том, что эта расколотость удерживается защитными механизмами, и в бессознательном такое положение дел представляется наилучшим и безопасным.
В хорошем варианте, границы формируются в контакте с матерью:
сначала ребенок переживает себя и мать одним целым, получая таким образом доступ к ее ресурсу справляться с жизнью: выдерживать аффекты и уметь заботиться, сохраняться$
а дальше - чем больше ребенок узнает сам себя, обнаруживает собственные возможности переживать напряжение и тревогу, действовать, общаться с другими, тем яснее он чувствует, что он - отдельный человек, обладающий своими возможностями и интересами, и это переживание основа формирования его отдельности, границ.
Когда мать не может дать необходимой безопасности (сама ли она недостаточна устойчива, или для ребенка аффекты слишком сильны и так его нагружают, что мать не может компенсировать это напряжение) или не может поддерживать отделение ребенка (боится за него сильно, сама очень зависит от слияния с ним), - в опыте ребенка появляются слишком сильные и пугающие состояния (ужаса, тревоги, одиночества, ярости, покинутости, поглощенности) - те, которых он сам пока не может выдержать, но и от матери поддержки не приходит, так как она тоже не справляется.
Все, что ему остается - каким-то образом избавиться от этих переживаний; и существует некоторое количество защит, которые для этого могут быть использованы, в зависимости от возраста и развития ребенка.
Защита - это способ не иметь дела со своим опытом, когда невыносимая часть переживаний уводится от осознавания; совсем изъять и выкинуть ее не получится, но приписывать собственные тяжелые переживания другим, миру, чтобы затем опосредованно иметь с ними дело - очень даже можно;
То есть расщепление пограничной личности удерживается страхом снова попасть в те переживания, которые когда-то ребенок не смог выдержать и которые грозили не просто ухудшением качества жизни, а сумасшествием или смертью.
И в бессознательное уходят слои мощного, затапливающего, пугающего опыта, который не был пережит, переработан, ассимилирован, как часть моей жизни и истории - у этого опыта нет границ, начала и конца; проявляясь в жизни он подчиняет себе ее течение, захватывает;
Как будто не опыт, каким бы он ни был тяжелым, - часть нашей жизни, которую мы прожили и выдержали, а мы опять те дети, которые не могли пережить происходящее и спрятались от него.
В терапии очень важны две вещи: непрерывность контакта и умение терапевта выдерживать сильные чувства, не убегать от них.
Непрерывность и длительность создают опыт постоянства в отношениях, что дает возможность связывать собственные разрозненные проявления: это я, и это тоже - я, и вот такой я могу быть, и вот такой… удивительное ощущение, когда начинает проступать это переживание цельного собственного «я», на которое можно положиться, рассчитывать; и чтобы ни было - я продолжаю быть, поворачиваясь той или иной стороной, и остаюсь при этом самой собой.
Оно создается не супер-инсайтами, а контактом, отношениями - которые продолжаются, не ломаются, и в которых достаточно места для разных чувств.
Так как пограничная структура формируется до 3х примерно лет (при нарушении процесса сепарации-индивидуации), то чувства там детские, мощные: и привязанность, и ярость, и боль, и страх.
Но в контакте эти чувства, конечно, не переживаются и не выражаются прямо, их всегда приходится расшифровывать, собирать, как паззл из отдельных кусочков, они привносятся окольными путями:
через какие-то истории, где общее мигает, как лампочка; через сильные точки напряжения в контакте; через то, что терапевт вдруг начинает чувствовать специфические и не характерные для себя вещи или характерные, но очень ярко и захватывающе.
И если эти переживания будут названы, опознаны, ограничены пониманием - что это такое и откуда, они перестанут быть чем-то, что меня затапливает снаружи и станут частью меня, существующей внутри моей психики - понятной, грустной или страшной.
Это, конечно, тоже удивительное переживание - когда то, что переворачивало всю жизнь своим присутствием и мощностью переживаний, вдруг становится тем, что я могу выдерживать и даже делает меня живее; когда собственная история становятся поводом относиться к себе мягче, внимательнее, а не жить в состоянии - это было не со мной, но теперь меня почему-то нет.
Пограничность - тема о несформированных границах, когда нет четкого представления о том, кто я, где начинаются и заканчиваются мои переживания и возможности, а где начинаются уже другие люди, их жизненные и личные пространства.
Возникает путаница - где «я», а где «не-я»:
часть собственных эмоций и собственного опыта отчуждается - подавляется, проецируется на других (все, наверное, знают людей, на первый взгляд, добрых и чудесных, которые с сильнейшей ненавистью обличают какое-нибудь зло), и в то же время человек может быть заполнен чужими правилами и требованиями к себе, которые ему совершенно не подходят и не приносят ничего, кроме боли и разрушений.
И переживание себя, и взаимодействие с другими становятся похожими на испорченный телефон: я мало что понимаю о себе и своих нуждах, а также не вижу и не понимаю окружающих.
Плюс к этому - жизнь наполнена очень противоречивыми и плохо переносимыми чувствами: не просто испорченный телефон, а телефон, который к тому же неожиданно выдает электрические разряды.
Основная сложность не в том, чтобы заметить расщепленность, а в том, что эта расколотость удерживается защитными механизмами, и в бессознательном такое положение дел представляется наилучшим и безопасным.
В хорошем варианте, границы формируются в контакте с матерью:
сначала ребенок переживает себя и мать одним целым, получая таким образом доступ к ее ресурсу справляться с жизнью: выдерживать аффекты и уметь заботиться, сохраняться$
а дальше - чем больше ребенок узнает сам себя, обнаруживает собственные возможности переживать напряжение и тревогу, действовать, общаться с другими, тем яснее он чувствует, что он - отдельный человек, обладающий своими возможностями и интересами, и это переживание основа формирования его отдельности, границ.
Когда мать не может дать необходимой безопасности (сама ли она недостаточна устойчива, или для ребенка аффекты слишком сильны и так его нагружают, что мать не может компенсировать это напряжение) или не может поддерживать отделение ребенка (боится за него сильно, сама очень зависит от слияния с ним), - в опыте ребенка появляются слишком сильные и пугающие состояния (ужаса, тревоги, одиночества, ярости, покинутости, поглощенности) - те, которых он сам пока не может выдержать, но и от матери поддержки не приходит, так как она тоже не справляется.
Все, что ему остается - каким-то образом избавиться от этих переживаний; и существует некоторое количество защит, которые для этого могут быть использованы, в зависимости от возраста и развития ребенка.
Защита - это способ не иметь дела со своим опытом, когда невыносимая часть переживаний уводится от осознавания; совсем изъять и выкинуть ее не получится, но приписывать собственные тяжелые переживания другим, миру, чтобы затем опосредованно иметь с ними дело - очень даже можно;
То есть расщепление пограничной личности удерживается страхом снова попасть в те переживания, которые когда-то ребенок не смог выдержать и которые грозили не просто ухудшением качества жизни, а сумасшествием или смертью.
И в бессознательное уходят слои мощного, затапливающего, пугающего опыта, который не был пережит, переработан, ассимилирован, как часть моей жизни и истории - у этого опыта нет границ, начала и конца; проявляясь в жизни он подчиняет себе ее течение, захватывает;
Как будто не опыт, каким бы он ни был тяжелым, - часть нашей жизни, которую мы прожили и выдержали, а мы опять те дети, которые не могли пережить происходящее и спрятались от него.
В терапии очень важны две вещи: непрерывность контакта и умение терапевта выдерживать сильные чувства, не убегать от них.
Непрерывность и длительность создают опыт постоянства в отношениях, что дает возможность связывать собственные разрозненные проявления: это я, и это тоже - я, и вот такой я могу быть, и вот такой… удивительное ощущение, когда начинает проступать это переживание цельного собственного «я», на которое можно положиться, рассчитывать; и чтобы ни было - я продолжаю быть, поворачиваясь той или иной стороной, и остаюсь при этом самой собой.
Оно создается не супер-инсайтами, а контактом, отношениями - которые продолжаются, не ломаются, и в которых достаточно места для разных чувств.
Так как пограничная структура формируется до 3х примерно лет (при нарушении процесса сепарации-индивидуации), то чувства там детские, мощные: и привязанность, и ярость, и боль, и страх.
Но в контакте эти чувства, конечно, не переживаются и не выражаются прямо, их всегда приходится расшифровывать, собирать, как паззл из отдельных кусочков, они привносятся окольными путями:
через какие-то истории, где общее мигает, как лампочка; через сильные точки напряжения в контакте; через то, что терапевт вдруг начинает чувствовать специфические и не характерные для себя вещи или характерные, но очень ярко и захватывающе.
И если эти переживания будут названы, опознаны, ограничены пониманием - что это такое и откуда, они перестанут быть чем-то, что меня затапливает снаружи и станут частью меня, существующей внутри моей психики - понятной, грустной или страшной.
Это, конечно, тоже удивительное переживание - когда то, что переворачивало всю жизнь своим присутствием и мощностью переживаний, вдруг становится тем, что я могу выдерживать и даже делает меня живее; когда собственная история становятся поводом относиться к себе мягче, внимательнее, а не жить в состоянии - это было не со мной, но теперь меня почему-то нет.