Грузия-2021, ч.2
- Внимание, наш самолет приступил к снижению, - сообщили по громкой связи. Температура в Тбилиси выше нуля: тридцать восемь градусов Цельсия.
Однако, подумала я. Что же за поездка нам светит, если в шесть вечера в городе 38? Из огня да в полымя - из Москвы мы уезжали в 34, бегом миновали душный Ереван с 39 (самолет приземлился на полчаса, из него, как из маршрутки, вышли летевшие в Ереван, вошли направляющиеся в Тбилиси) и прилетели наконец в Грузию.
Несмотря на 38, было радостно - я очень люблю Грузию и всегда воодушевляюсь здесь; “милость, прибежище и прихоть” - называл эту счастливую землю поэт. Прихоть и милость - о да, но куда более приятно было бы оказаться тут в 28. Впрочем, грех жаловаться: бывало, что в августе в жаркой влажной чаше Тбилиси воздух нагревался до 42, и даже от Куры не веяло прохладой. Субтропики, лимоны, пальмы. Однако часть грузинского обаяния состоит в легкой необязательности. Все немножко опаздывают, все счастливо расслаблены, и все не совсем серьезны, как будто знают - есть вещи поважнее этого вашего тайминга.
То же и с температурой. После привычных для москвичей сезона-2021 скачков июньской жары организм быстро научается понимать - это вот 30, это 34, а вот пожалуй что и 37. Нет, грузинский братец, не обманешь - 35, а то 33, мысленно сказала я тбилисскому воздуху, обнимавшему путника на выходе из аэропорта Шота Руставели.
- Я волнуюсь, - говорила Катя, - прогноз на неделю дожди, ливни, как же трек? В Сванетии ливни и град.
Такси летело по брусчатке, и Тбилиси был как всегда - балконы, платаны, кедры, криптомерии, кипарисы, пальмы, мимозы, олеандры, храмы, улочки, приехали.
- Как вы считаете, будет ли дождь? - спросили мы в ресторане, когда хозяин предложил нам сесть снаружи. Он был настоящий грузин:
- Никогда, - сказал он (на меня упала первая капля) - нельзя знать заранее, случится ли что-то наверняка (дождь уже вовсю скакал по столу); думаю, что дождя скорее всего не будет (тут он убежал под крышу заведения, потому что небо открыло кран).
Но как в любых субтропиках, дождь быстро кончился, и мы, как и хозяин, предпочли версию “дождя не было”. Не было, разумеется и 38 - градусов было от силы 30.
Выехать из гостиницы наутро в 8 тоже не получилось: режиссер-оператор опаздывал и предлагал приехать в гостиницу на велосипеде, дождь раздумывал, как настоящий грузин, начаться или тоже покататься на велике, Сережа проспал, а Настя немного волновалась, как все выйдет.
Вышло хорошо - по холмам туман разложили как снежок на советской елке, крупными клочьями. После Мцхеты мы приехали в Боржоми (похоже на Пятигорск, и этим все сказано), самое симпатичное - кедры, посмотрели на виллы Романовых, выпили из холодного источника, из горячего: свежий боржом ошарашивал сероводородом (его недокладывают в бутылки). Я каждое утро пью по стакану минеральной воды натощак, старая привычка, и конечно, я запасла полтора литра целительной влаги. Остальные пожали плечами и понеслись в Кутаиси. Сурамская крепость стояла на перевале. Вокруг строили автобан. Катя предлагала еще какой-то храм, но шел дождь, туман стлался декоративными клочьями, 38 конечно не было.
- Боржоми? - предлагала я. Все воротили нос, подумаешь, боржоми.
Под Кутаиси мы рванули в Гелатский монастырь. Это творение Давида Строителя, великого грузинского царя. Пока Тбилиси томился под властью арабского халифата (а Москва только-только начиналась), тут, в Имеретии в XII веке атлант расправил плечи наследный имеретинский принц Давид заручился поддержкой половцев, да-да, тех самых, из “Князя Игоря” (которые “Улетай на крыльях ветра”), переселил их Грузию, и при участии крестоносцев и византийцев разбил врагов при Дидгори и начал собирать разрозненное полотно грузинских княжеств в единую страну.
Гелати - его главный монастырь, при котором была академия с огромной библиотекой и учеными из разных стран, Армении, Византии, с Запада - Давид Строитель и строил его сам, и учился в академии - в летописях он остался обладателем милейшей черты, любви к чтению. Читал он премного, а когда не читал, а строил, просил даже читать ему вслух. За помощь в разгроме турков-сельджуков он подарил воинам Балдуина II частицы Креста Господня, кусочек которого хранился, конечно, в Грузии. Теперь этот кусочек - в соборе Парижской Богоматери, все связано со всем.
Гелати совершенно прекрасный, в нем не было никого, кроме собаки и лошадки, а одинокий монах каким-то совершенно шаляпинским басом читал молитвы в пустом соборе, и было это торжественно и прекрасно.
Сережа рисует.
Над Имеретией дождь.
Продолжение следует.
Однако, подумала я. Что же за поездка нам светит, если в шесть вечера в городе 38? Из огня да в полымя - из Москвы мы уезжали в 34, бегом миновали душный Ереван с 39 (самолет приземлился на полчаса, из него, как из маршрутки, вышли летевшие в Ереван, вошли направляющиеся в Тбилиси) и прилетели наконец в Грузию.
Несмотря на 38, было радостно - я очень люблю Грузию и всегда воодушевляюсь здесь; “милость, прибежище и прихоть” - называл эту счастливую землю поэт. Прихоть и милость - о да, но куда более приятно было бы оказаться тут в 28. Впрочем, грех жаловаться: бывало, что в августе в жаркой влажной чаше Тбилиси воздух нагревался до 42, и даже от Куры не веяло прохладой. Субтропики, лимоны, пальмы. Однако часть грузинского обаяния состоит в легкой необязательности. Все немножко опаздывают, все счастливо расслаблены, и все не совсем серьезны, как будто знают - есть вещи поважнее этого вашего тайминга.
То же и с температурой. После привычных для москвичей сезона-2021 скачков июньской жары организм быстро научается понимать - это вот 30, это 34, а вот пожалуй что и 37. Нет, грузинский братец, не обманешь - 35, а то 33, мысленно сказала я тбилисскому воздуху, обнимавшему путника на выходе из аэропорта Шота Руставели.
- Я волнуюсь, - говорила Катя, - прогноз на неделю дожди, ливни, как же трек? В Сванетии ливни и град.
Такси летело по брусчатке, и Тбилиси был как всегда - балконы, платаны, кедры, криптомерии, кипарисы, пальмы, мимозы, олеандры, храмы, улочки, приехали.
- Как вы считаете, будет ли дождь? - спросили мы в ресторане, когда хозяин предложил нам сесть снаружи. Он был настоящий грузин:
- Никогда, - сказал он (на меня упала первая капля) - нельзя знать заранее, случится ли что-то наверняка (дождь уже вовсю скакал по столу); думаю, что дождя скорее всего не будет (тут он убежал под крышу заведения, потому что небо открыло кран).
Но как в любых субтропиках, дождь быстро кончился, и мы, как и хозяин, предпочли версию “дождя не было”. Не было, разумеется и 38 - градусов было от силы 30.
Выехать из гостиницы наутро в 8 тоже не получилось: режиссер-оператор опаздывал и предлагал приехать в гостиницу на велосипеде, дождь раздумывал, как настоящий грузин, начаться или тоже покататься на велике, Сережа проспал, а Настя немного волновалась, как все выйдет.
Вышло хорошо - по холмам туман разложили как снежок на советской елке, крупными клочьями. После Мцхеты мы приехали в Боржоми (похоже на Пятигорск, и этим все сказано), самое симпатичное - кедры, посмотрели на виллы Романовых, выпили из холодного источника, из горячего: свежий боржом ошарашивал сероводородом (его недокладывают в бутылки). Я каждое утро пью по стакану минеральной воды натощак, старая привычка, и конечно, я запасла полтора литра целительной влаги. Остальные пожали плечами и понеслись в Кутаиси. Сурамская крепость стояла на перевале. Вокруг строили автобан. Катя предлагала еще какой-то храм, но шел дождь, туман стлался декоративными клочьями, 38 конечно не было.
- Боржоми? - предлагала я. Все воротили нос, подумаешь, боржоми.
Под Кутаиси мы рванули в Гелатский монастырь. Это творение Давида Строителя, великого грузинского царя. Пока Тбилиси томился под властью арабского халифата (а Москва только-только начиналась), тут, в Имеретии в XII веке атлант расправил плечи наследный имеретинский принц Давид заручился поддержкой половцев, да-да, тех самых, из “Князя Игоря” (которые “Улетай на крыльях ветра”), переселил их Грузию, и при участии крестоносцев и византийцев разбил врагов при Дидгори и начал собирать разрозненное полотно грузинских княжеств в единую страну.
Гелати - его главный монастырь, при котором была академия с огромной библиотекой и учеными из разных стран, Армении, Византии, с Запада - Давид Строитель и строил его сам, и учился в академии - в летописях он остался обладателем милейшей черты, любви к чтению. Читал он премного, а когда не читал, а строил, просил даже читать ему вслух. За помощь в разгроме турков-сельджуков он подарил воинам Балдуина II частицы Креста Господня, кусочек которого хранился, конечно, в Грузии. Теперь этот кусочек - в соборе Парижской Богоматери, все связано со всем.
Гелати совершенно прекрасный, в нем не было никого, кроме собаки и лошадки, а одинокий монах каким-то совершенно шаляпинским басом читал молитвы в пустом соборе, и было это торжественно и прекрасно.
Сережа рисует.
Над Имеретией дождь.
Продолжение следует.