Иконография и канцелярия (поддержания активности аккаунта псто)
Эта неделя у меня проходит под знаком средневековых книжных иллюстраций (я ещё и цветокоррекцией для некоего крупного издательства занимаюсь иногда) с перерывами на более обыденную съёмку чиновников.
Иллюстрации эти будут в книге «Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии», написанной Михаилом Майзульсом, Сергеем Зотовым и Дильшат Харман.
Так вот. 90% маргиналий (рисунков и заметок на полях... и некоторые, кстати, бьют рекорды непристойности даже с самой вольнодумной точки зрения), огромное количество буквиц и солидная часть собственно иллюстраций выполнены обычными писцами. Возможно, вопреки тому, что многие из вас читали в «Имени розы», хотя Умберто Эко, по утверждению одного из авторов готовящейся книги, был определённо в теме.
Грамотность писцов оставим в стороне - с латынью, не говоря уж о местных языках, всякий вытворял что и как хотел в меру своего разумения примерно до начала XIX века: сказывалось как минимум отсутствие централизованной системы образования, а также единых языковых норм. Тем не менее, читать и писать работающая в скрипториях братия более или менее умела, за что, собственно, и была ценима даже спустя некоторое время после революции имени Иоганна нашего Гутенберга. А вот с художественным дарованием, вкусом, перспективой и композицией у большинства всё было отнюдь не ладно.
Желающие могут ознакомиться, например, с иконографией св. Христофора, в изображениях которого недостатка нет, хотя и сама католическая церковь настолько сильно сомневается в реальности этой личности, что в 1969 году понизила его в статусе, пусть пока и не деканонизировала. В православной церкви он тоже почитается, но его образ с пёсьей головой воспринимался крайне скептически даже уважаемыми церковными иерархами ещё в те времена, когда библейские тексты и жития святых воспринимались как непреложная истина поголовно всеми, и весомейшим было мнение византийского патриарха Фотия о том, что «даже самомалейшее небрежение традицией влечёт за собою полное неуважение к догмату».
Один из популярных сюжетов для иллюстраций знаком по песне «Город золотой» - «одно как жёлтый огнегривый лев, другое - вол, исполненный очей, с ними золотой орёл небесный, чей так светел взор незабываемый». Эти существа символизировали евангелистов Марка, Луку и Иоанна... отсюда и немалое число их вполне антропоморфных изображений. Что интересно: Матфей изображался всегда человеком. Этот набор, как напомнил ico, проистекает из ветхозаветной книги пророка Иезекииля (Иез 1:10 и 10:14), но там он относится к херувимам, у каждого из которых по одному такому лицу, обращённому каждое в свою сторону. Там заданы сами образы (кстати, интересно узнать психиатрическую точку зрения на эти «видения» и происхождение таких образов), но никаких указаний на то, как их рисовать.
С волом/тельцом проблем обычно немного - коров и быков во всяких вариациях в Европе и Передней Азии, и не только для целей хотя бы визуального знакомства, хватало всегда.
Со львом сложнее, но терпимо: были римские и греческие статуи, изваянные со вполне себе живых моделей, была геральдика (к которой подходили намного внимательнее даже в самые тёмные времена), было известно, что «лев - это большая кошка», да и вживе львы, а также их ближайшие родственники, иногда попадали в зверинцы разнокалиберной знати.
С орлом же дела обстояли куда хуже. Редко где и редко кто изображал орла хотя бы его подобием. Настолько редко, что многие писцы, а то даже и вполне художники, не утруждались и рисовали его по принципу «Рабинович напел»: где-то орёл похож на попугая (попугаи были хоть и редкостью, но явно попадались чаще львов даже до эпохи Великих географических открытий). Где-то (видимо, поближе к Альпам, Пиренеям и Кавказу) орлы были похожи на геральдические образы, а иной раз и на самих себя (хотя одна из самых морфологически верных иллюстраций, которая здесь пятая, выполнена в Англии в XIII веке). А кто-то (как видно на некнижной четвёртой иллюстрации, это XV век) был твёрдо уверен, что птица божия - это голубь, только голубь и ничего кроме голубя. Обычного, и не белого даже, а сизого, как на московских улицах XXI века. И уверенною боговодимою рукою вносил это своё представление в историю человеческой культуры. В XI-XV веках роль орла нередко играет именно голубь с манией величия. К слову, рекомендую ВК-паблик и телеграм-канал «Иконографический беспредел» - там и не такое встречается.
Отвлекшись почти на целую пятницу от технологически верного обесцвечивания монастырских перлов (большинство иллюстраций в книге, будут, к сожалению, чёрно-белыми), я весь день пребывал в местах, пахнущих административным восторгом и аппаратными интригами. И вот какая штука: нынешние чиновники, особенно низшего и среднего уровней, отчаянно напоминают мне тех писцов, которые по принуждению ли, от скуки ли, занимались совершенно не тем, чем положено. Чхать на эстетику, главное наследить... и золота, золота побольше, «шоб богато». А заодно кобальта, охры, киновари или драгоценнейшей, - дороже золота! - кошенили. Даже если то, что ими нанесено на пергамент, заставляет усомниться в твёрдости вѣры и чистоте помыслов. «Ты же умеешь писать, да и буквицы у тебя - загляденье. Нарисуй же вертоград многоцветный со ангелы и архангелы, патер аббат возрадуется». «Иван Иванович, подготовьте, пожалуйста вот такую справочку... да, я знаю, что это не совсем к вам, но в министерстве просят к утру». «Игнат, нарисуй красиво поэтажник, срочно... Да, я знаю, что ты не архитектор. Да, в масштабе»...
Иллюстрации эти будут в книге «Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии», написанной Михаилом Майзульсом, Сергеем Зотовым и Дильшат Харман.
Так вот. 90% маргиналий (рисунков и заметок на полях... и некоторые, кстати, бьют рекорды непристойности даже с самой вольнодумной точки зрения), огромное количество буквиц и солидная часть собственно иллюстраций выполнены обычными писцами. Возможно, вопреки тому, что многие из вас читали в «Имени розы», хотя Умберто Эко, по утверждению одного из авторов готовящейся книги, был определённо в теме.
Грамотность писцов оставим в стороне - с латынью, не говоря уж о местных языках, всякий вытворял что и как хотел в меру своего разумения примерно до начала XIX века: сказывалось как минимум отсутствие централизованной системы образования, а также единых языковых норм. Тем не менее, читать и писать работающая в скрипториях братия более или менее умела, за что, собственно, и была ценима даже спустя некоторое время после революции имени Иоганна нашего Гутенберга. А вот с художественным дарованием, вкусом, перспективой и композицией у большинства всё было отнюдь не ладно.
Желающие могут ознакомиться, например, с иконографией св. Христофора, в изображениях которого недостатка нет, хотя и сама католическая церковь настолько сильно сомневается в реальности этой личности, что в 1969 году понизила его в статусе, пусть пока и не деканонизировала. В православной церкви он тоже почитается, но его образ с пёсьей головой воспринимался крайне скептически даже уважаемыми церковными иерархами ещё в те времена, когда библейские тексты и жития святых воспринимались как непреложная истина поголовно всеми, и весомейшим было мнение византийского патриарха Фотия о том, что «даже самомалейшее небрежение традицией влечёт за собою полное неуважение к догмату».
Один из популярных сюжетов для иллюстраций знаком по песне «Город золотой» - «одно как жёлтый огнегривый лев, другое - вол, исполненный очей, с ними золотой орёл небесный, чей так светел взор незабываемый». Эти существа символизировали евангелистов Марка, Луку и Иоанна... отсюда и немалое число их вполне антропоморфных изображений. Что интересно: Матфей изображался всегда человеком. Этот набор, как напомнил ico, проистекает из ветхозаветной книги пророка Иезекииля (Иез 1:10 и 10:14), но там он относится к херувимам, у каждого из которых по одному такому лицу, обращённому каждое в свою сторону. Там заданы сами образы (кстати, интересно узнать психиатрическую точку зрения на эти «видения» и происхождение таких образов), но никаких указаний на то, как их рисовать.
С волом/тельцом проблем обычно немного - коров и быков во всяких вариациях в Европе и Передней Азии, и не только для целей хотя бы визуального знакомства, хватало всегда.
Со львом сложнее, но терпимо: были римские и греческие статуи, изваянные со вполне себе живых моделей, была геральдика (к которой подходили намного внимательнее даже в самые тёмные времена), было известно, что «лев - это большая кошка», да и вживе львы, а также их ближайшие родственники, иногда попадали в зверинцы разнокалиберной знати.
С орлом же дела обстояли куда хуже. Редко где и редко кто изображал орла хотя бы его подобием. Настолько редко, что многие писцы, а то даже и вполне художники, не утруждались и рисовали его по принципу «Рабинович напел»: где-то орёл похож на попугая (попугаи были хоть и редкостью, но явно попадались чаще львов даже до эпохи Великих географических открытий). Где-то (видимо, поближе к Альпам, Пиренеям и Кавказу) орлы были похожи на геральдические образы, а иной раз и на самих себя (хотя одна из самых морфологически верных иллюстраций, которая здесь пятая, выполнена в Англии в XIII веке). А кто-то (как видно на некнижной четвёртой иллюстрации, это XV век) был твёрдо уверен, что птица божия - это голубь, только голубь и ничего кроме голубя. Обычного, и не белого даже, а сизого, как на московских улицах XXI века. И уверенною боговодимою рукою вносил это своё представление в историю человеческой культуры. В XI-XV веках роль орла нередко играет именно голубь с манией величия. К слову, рекомендую ВК-паблик и телеграм-канал «Иконографический беспредел» - там и не такое встречается.
Отвлекшись почти на целую пятницу от технологически верного обесцвечивания монастырских перлов (большинство иллюстраций в книге, будут, к сожалению, чёрно-белыми), я весь день пребывал в местах, пахнущих административным восторгом и аппаратными интригами. И вот какая штука: нынешние чиновники, особенно низшего и среднего уровней, отчаянно напоминают мне тех писцов, которые по принуждению ли, от скуки ли, занимались совершенно не тем, чем положено. Чхать на эстетику, главное наследить... и золота, золота побольше, «шоб богато». А заодно кобальта, охры, киновари или драгоценнейшей, - дороже золота! - кошенили. Даже если то, что ими нанесено на пергамент, заставляет усомниться в твёрдости вѣры и чистоте помыслов. «Ты же умеешь писать, да и буквицы у тебя - загляденье. Нарисуй же вертоград многоцветный со ангелы и архангелы, патер аббат возрадуется». «Иван Иванович, подготовьте, пожалуйста вот такую справочку... да, я знаю, что это не совсем к вам, но в министерстве просят к утру». «Игнат, нарисуй красиво поэтажник, срочно... Да, я знаю, что ты не архитектор. Да, в масштабе»...