Обернитесь, мы уже в будущем.
В декабре 1991 года я вполуха слушал странные разговоры взрослых, проявлял плёнку, снятую на Смену-8М, силился понять икс и игрек («пятый класс, пора уже!»), изредка мучил пианино и читал повесть «Пятеро в звездолёте» Анатолия Мошковского, изданную в 1975 году.
Вокруг робко цвело и потихоньку множилось число «2000». Мне было совершенно ясно, что вряд ли даже в середине XXI века в крупном приморском городе будет космопорт, куда безнаказанно проберутся мои ровесники и угонят звездолёт. Проблема, как по мне, была не в «пробраться», а в том, что пятиклассник не может управлять звездолётом. Даже отличник. Даже с автопилотом. В инопланетную жизнь я тоже не верил. Но главный герой читал книжку, где на корешке был ползунок, регулировавший скорость листания страниц. У меня же была только закладка-стрелочка из жёсткого пластика ядовитого цвета («импортная!»), которая указывала даже не на страницу, а на строчку. Я ломал голову, куда же засунули в ту книжку с автолистанием моторчик, и как это было устроено. В Политехническом музее ответа на этот вопрос не нашлось. За несколько месяцев до того вышел Psion Series 3, о котором я понятия не имел. На нём вполне можно было читать книжки и никаких страниц в нём не было, а был ЖК-дисплей.
В декабре 1992 года я читал «Зачёт по натуральной истории» Владимира Малова, боролся с решением квадратных уравнений методом дискриминант, писал на школьной информатике учебные программы на вильнюсском бейсике, не ждал ничего хорошего от новогодних каникул и третьей четверти, и мечтал о рации, которая позволила бы мне без бесконечного накручивания «восьмёрки» на телефоне, не занимая домашнюю линию, звонить другу в маленький северный город когда захочу. О сотовых телефонах я ещё не слышал, а об INMARSAT хоть и читал, но место корабельного спутникового телефона ведь на корабле, а не дома. Рация же была вещью простой и понятной. Вопросы мощности и шифрования меня не беспокоили: короткие волны и ионосфера в помощь, и кто будет подслушивать двух мальчишек...
В декабре 1994 года я под Pink Floyd и King Crimson из подаренного на тринадцатый день рождения кассетного магнитофона перечитывал по третьему разу «Лезвие бритвы» Ивана Ефремова. Кругом была слякоть, в ушах китайские наушники по 5000 «гайдаровских» рублей (неделя моих очень скромных карманных денег), в штанах перманентный стояк, в голове фантазии вперемешку с пустотой. Я уже видел сотовые телефоны и Newton Message Pad, мечтал о собственных современном компьютере с модемом (на BBS лежит столько интересного!), проигрывателе компакт-дисков и фотоаппарате с автоматикой. В каком-то магазине я видел Pioneer LaserDisc - компакт-диск размером с виниловый лонгплей, на который помещался фильм... или половина его: продавец расписывал другому покупателю прелести «видеодиска» в сравнении с «первой копией». DVD ещё не было.
В декабре 1998 года я под свежий альбом Iron Maiden и старый фанк читал Гибсона, Стерлинга, Ремарка и Артура Хейли. У меня на поясе висели пейджер (служебный) и сотовый телефон (свой, $0,46 за минуту разговора, первые шесть секунд бесплатно, SMS читать и писать аппарат не умел). Дома были дряхловатый компьютер с приличным модемом и бесплатным dial-up-доступом, музыкальный центр с двухкассетной декой и CD-проигрывателем. На работе были компакт-диски, мёбиус-картриджи, DAT-кассеты, минидиски Sony и эфирный микшерный пульт Soundcraft MBI-10s. Я с недоверием поглядывал на жидкокристаллические цветные мониторы, DVD и цифровые фотоаппараты.
В декабре 2002 года в наушниках из MP3/CD-плеера играли GLAY, Гакт и Хаясибара Мегуми вперемешку с Genesis и 4 Non Blondes. С Palm V (и никакого автолистания!) я перечитывал Шклярского, Крапивина и Ремарка. Плеер на кассетах S-DAT у Икари Синдзи в Shinseiki Evangelion казался анахронизмом: там же Япония 2015 года, какие DAT-кассеты, какой плеер с автореверсом?! Пейджер второй год пылился в столе без батарейки, а на поясе висел Siemens S25. На домашнем компьютере крутился FTP-сервер районной сети, рядом с системным блоком стоял шпиндель CD-болванок, на которые я переписывал аниме для обмена. В интернет я ходил с модема: в новую квартиру только что провели телефонную линию от новой цифровой АТС, спустя всего десять месяцев после заявки. Диалап на 42 килобита был, конечно, медленнее выделенки на 128 килобит, но там не считался трафик. Я размышлял, когда же отменят учёт трафика и сканировал плёнки с «практики» в институте на агфовском слайд-сканере, утаскивая их домой на ZIP-диске, и думал, когда же прогресс позволит снимать в помещениях без вспышки на дешёвую оптику.
В декабре 2004 года в MD-плеере играло всё то же, что и раньше, а из колонок компьютера звучало радио KZAM. Интернет дома был небыстрым, всего 160 килобит, но я не считал мегабайты, потому что новый провайдер их тоже не считал (и этому провайдеру я не изменяю уже десять лет). На работе, в офисе другого провайдера, скорости и ёмкости канала хватало на торренты, поэтому я почти каждый день записывал на DVD-болванки свежачок: сезон 2004 года был урожайным на хорошее аниме. Я читал обоих Мураками (в нужном для этого возрасте) и Гарри Поттера с Fujitsu Pocket LOOX 420, снимал на плёночную зеркалку EOS 50 и цифромыльницу Olympus C-5000Z. И иногда, по большой необходимости, ходил в интернет с улицы, прицепив по Bluetooth к наладоннику Ericsson R520m. Из дома и с работы можно поболтать по видеосвязи.
В декабре 2014 года я слушаю поющую компьютерную программу. Точнее, смотрю её концерт в сопровождении шести живых музыкантов, играющих на зависть старым рок-звёздам. Миловидная девочка Хацунэ Мику и смазливый мальчик Кагаминэ Лен безупречно попадают в ноты, но существуют только в виде битов и байтов. Для них написано сто тысяч песен, у них миллионы поклонников. Ах, да: я смотрю запись концерта прямо из интернета, сидя в вагоне московского метро. В моём фотоаппарате нет плёнки, но им можно снять чёрную кошку в тёмной комнате без вспышки и штатива, снимки с него я могу обработать на телефоне... который сам может снять чёрную кошку в тёмной комнате. Я вспоминаю IDORU: этой книжкой явно вдохновлялись ребята, которые придумали вокалоидов. Я вспоминаю детские мечты о портативной рации дальней связи и смеюсь над маленькими угонщиками космической ракеты. Есть и космодром на берегу тёплого моря, только города рядом нет, и это далеко, на Карибах. Гардеробщица в библиотеке читает электронную книжку. Компакт-диски почти забыты. Модемы и кассеты выставляют в музеях.
Я живу в будущем и немножко в воображаемом прошлом. Всё хорошо. Но почему-то не хватает телеграмм, дирижаблей и одноразовых ламп-вспышек.