старенькое, года два тому
джеки смит обычно обходится без дискуссий
вино пьёт как воду, не особо задумываясь о вкусе,
упирается виском в боковое стекло,
снимается с места, когда едва рассвело.
джеки смит даже во сне пожимает плечами,
морщит лоб, как будто спорит во сне со снами,
потому такие продольные там морщины,
как будто нежданно-негаданно спустили шины
и машина медленно остановилась, а чуть погодя
хлопнула дверца, проскрипел песок под каблуком,
и тихонько кто-то сказал "вот срань".
и теперь
сказать бы, конечно, о ком-то другом.
джеки тоже вот так, входя,
чуть оборачивается, будто кто-то за правым плечом
удержит закрывающуюся дверь
а порой на рассвете,
в несусветную блеклую рань
начинает вдруг задыхаться, как от чистого кислорода,
и не просыпаясь шарить вокруг рукой, будто кто-то
вот только что встал и вышел, сейчас вернётся,
впустит холод под одеяло, спиной прижмётся,
и можно будет повернуться, обнять,
уткнуться и не просыпаться
даже когда
снова хлынет на город гроза
гулко как поезда
вино пьёт как воду, не особо задумываясь о вкусе,
упирается виском в боковое стекло,
снимается с места, когда едва рассвело.
джеки смит даже во сне пожимает плечами,
морщит лоб, как будто спорит во сне со снами,
потому такие продольные там морщины,
как будто нежданно-негаданно спустили шины
и машина медленно остановилась, а чуть погодя
хлопнула дверца, проскрипел песок под каблуком,
и тихонько кто-то сказал "вот срань".
и теперь
сказать бы, конечно, о ком-то другом.
джеки тоже вот так, входя,
чуть оборачивается, будто кто-то за правым плечом
удержит закрывающуюся дверь
а порой на рассвете,
в несусветную блеклую рань
начинает вдруг задыхаться, как от чистого кислорода,
и не просыпаясь шарить вокруг рукой, будто кто-то
вот только что встал и вышел, сейчас вернётся,
впустит холод под одеяло, спиной прижмётся,
и можно будет повернуться, обнять,
уткнуться и не просыпаться
даже когда
снова хлынет на город гроза
гулко как поезда