Давешнее, о стекольщиках
Мне хочется верить, что Создатель из всех своих созданий предпочитает тех, кто стал свободным.
Амин Малуф, Странствия Балтсара
Жил-был стекольщик. Ну такой стекольщик себе, условный. Мог и витражи помыть, и глаза разуть, и просто окно куда-нибудь прорубить. Но больше всего любил он принцесс из башен выводить. Дескать, глянь, красна девица, какой простор феерический, а ты там сидишь как федя около почек, стыд один.
А потом? А и отпускал на все четыре стороны, не поверите. Гарем ему не нужен был нахрен, а на равнине с принцессой дело иметь ну какой азарт? Пусть себе живет как хочет.
Принцессы, конечно, тоже разные бывали. Одна стекольщика бросила. Это как это? Ну вот так вот, он сам охуел, честно говоря. Ну ничего, пара переломов, отбитые потроха, но зато какой бесценный опыт!
Другая стала его к себе в башню затаскивать. Дескать, стань моим принцем, будем тут страдать долго и щасливо. На это стекольщик пойти, конечно, не мог. Хотя принцессу любил. Говорят, нашла себе другого на эту роль, вроде все неплохо, даже из башни вышли, дом потихоньку строят.
Третья была не только юна, мила, добра и всячески красавица, но еще и умница, ну то есть вообще пиздец всему. Сама себе башню построила, да такой красоты, что глаз не отвести. Любовался бы и любовался, аж пожрать забывал, честное слово. Выходить, конечно, тоже не хотела, дескать, не могу я, жду же, блядь! Если не принца, так хоть чтобы попустило немного. Образом его прекрасным, чтоб ему пусто было. Ну что на это скажеш? Можно все, но не все же сразу.
Стекольщик, честно говоря, впал уже от принцессы в такой эстетический и чегеварный восторг, что готов был встать около башни лагерем и пшеницу с паслёном выращивать, пока чтонибудь не изменится.
Но тут мышка-норушка по стене бежала, хвостиком задорно так махала, возьми да и скажи, ну ты, балбес, ты кому глаза хочешь открыть, коли сам всю жизнь волочешься от башни к башне как трамвай по арене? Себе бы шары протер, еще неведомо, кто больше взаперти, принцессы твои али ты сам.
И стекольщик задумался тут крепко-крепко. И понял, что права она, тварь бессловесная. А потому пошел в соседнюю деревню, поселился там, нашел милую умную девушку (а, может, и юношу, чем бог не шутит) да и зажил с ней в любви и согласии. Детишки, дом, работа, радость. А, может, путешествовали они по всему белу свету, а может, он писателем стал али певцом, тут уж история умалчиваэ.
А с принцессами перезванивался иногда. Особенно с той, последней. Голос у нее бывал радостный, редко, правда, но тут уж психофизиология такая, мрачная, что поделашь. А уж дождалась ли она, а может, новую башню с кем другим выстроила, али просто во поле вышла как была - этого он никогда и не спрашивал. Хорошо ей, жива-здорова - и слава стекольному богу. Умная же девочка, сил нет какая умная. Значит, лучше всяких советчиков сама и разобралась.
Амин Малуф, Странствия Балтсара
Жил-был стекольщик. Ну такой стекольщик себе, условный. Мог и витражи помыть, и глаза разуть, и просто окно куда-нибудь прорубить. Но больше всего любил он принцесс из башен выводить. Дескать, глянь, красна девица, какой простор феерический, а ты там сидишь как федя около почек, стыд один.
А потом? А и отпускал на все четыре стороны, не поверите. Гарем ему не нужен был нахрен, а на равнине с принцессой дело иметь ну какой азарт? Пусть себе живет как хочет.
Принцессы, конечно, тоже разные бывали. Одна стекольщика бросила. Это как это? Ну вот так вот, он сам охуел, честно говоря. Ну ничего, пара переломов, отбитые потроха, но зато какой бесценный опыт!
Другая стала его к себе в башню затаскивать. Дескать, стань моим принцем, будем тут страдать долго и щасливо. На это стекольщик пойти, конечно, не мог. Хотя принцессу любил. Говорят, нашла себе другого на эту роль, вроде все неплохо, даже из башни вышли, дом потихоньку строят.
Третья была не только юна, мила, добра и всячески красавица, но еще и умница, ну то есть вообще пиздец всему. Сама себе башню построила, да такой красоты, что глаз не отвести. Любовался бы и любовался, аж пожрать забывал, честное слово. Выходить, конечно, тоже не хотела, дескать, не могу я, жду же, блядь! Если не принца, так хоть чтобы попустило немного. Образом его прекрасным, чтоб ему пусто было. Ну что на это скажеш? Можно все, но не все же сразу.
Стекольщик, честно говоря, впал уже от принцессы в такой эстетический и чегеварный восторг, что готов был встать около башни лагерем и пшеницу с паслёном выращивать, пока чтонибудь не изменится.
Но тут мышка-норушка по стене бежала, хвостиком задорно так махала, возьми да и скажи, ну ты, балбес, ты кому глаза хочешь открыть, коли сам всю жизнь волочешься от башни к башне как трамвай по арене? Себе бы шары протер, еще неведомо, кто больше взаперти, принцессы твои али ты сам.
И стекольщик задумался тут крепко-крепко. И понял, что права она, тварь бессловесная. А потому пошел в соседнюю деревню, поселился там, нашел милую умную девушку (а, может, и юношу, чем бог не шутит) да и зажил с ней в любви и согласии. Детишки, дом, работа, радость. А, может, путешествовали они по всему белу свету, а может, он писателем стал али певцом, тут уж история умалчиваэ.
А с принцессами перезванивался иногда. Особенно с той, последней. Голос у нее бывал радостный, редко, правда, но тут уж психофизиология такая, мрачная, что поделашь. А уж дождалась ли она, а может, новую башню с кем другим выстроила, али просто во поле вышла как была - этого он никогда и не спрашивал. Хорошо ей, жива-здорова - и слава стекольному богу. Умная же девочка, сил нет какая умная. Значит, лучше всяких советчиков сама и разобралась.