Культурная политика
Оригинал взят у biograph в Культурная политика
Р. Дж. Коллингвуд в своей знаменитой книге «Принципы искусства» говорил о том, что подлинно элитарное, высокое искусство невозможно ухватить просто так. Непошлое, оригинальное, выразительное, модернистское (какое угодно еще) искусство - это всегда «язык». Проблема в том, что все хотят именно такого искусства - а его в любом обществе всегда не хватает. Из книги Коллингвуда можно извлечь принцип, почему это так.
В любом нормальном, здоровом обществе всегда есть три так называемых «псевдоискусства» (термин Коллингвуда). Правильнее было бы назвать это техническими искусствами, вспомогательными искусствами, субстратами искусства, но я воспользуюсь понятием Коллингвуда. Это «магическое» искусство (все формы освещенных властью обрядов, военное и церковное искусство, все эти оркестры, хоры, официоз), «развлекательное» искусство (зрелища, соревнования, шоу, игры, цирк, частные истории) и так называемое искусство для образования (детское искусство, ремесло, дизайн, художественный перевод, рекламный креатив, научпоп, edutainment). О последнем виде псевдоискусства Коллингвуд пишет буквально вскользь, однако упоминает, что оно есть. Важно, чтобы в обществе были представлены и поддерживаемы государством все три вида «псевдоискусства».
Триада этих псевдоискусств образует гармонию напряжения смыслов в обществе. Пафос и верноподданнический пыл магического искусства снижаетсякарнавалом и личностным буйством искусства развлекательного, а также популяризируется и разбавляется созданием новых кодов, контактов, каналов и контекстов в искусстве обучающем. Эти три сферы образуют своего рода баланс общественных энергий и, конечно, не изолированы друг от друга. Взаимоотношения между ними исчерпываются простой схемой Венна:
Соответственно, по Коллингвуду, «высокое искусство» - это пересечение всех трех кругов, небольшая, незначительная «серединка» трилистника. Именно поэтому подлинного искусства не бывает много. Характерно, что попытка удалить из общества хотя бы одну из трех сфер неизменно приводила к тому, что эта сфера возрождалась вновь и становилась еще более агрессивной, чем прежде. Реципиенты художественных произведений чутко реагируют на уход одной из сфер и начинают требовать заполнения лакуны.
Так, попытка официального соцреализма в тридцатые годы ХХ века изгнать из искусства развлекательно-досуговую функцию привела к появлению соревновательных производственных романов, сатире, гротеску и клоунаде, юмору и мистике в театре, литературе и кино в конце 30-х и после войны. Попытка изгнания официально-магической линии в 1990-е гг. привела к разгулу массового искусства и возрождения интереса к классике, а также всплеску патриотизма и ностальгии по СССР. Начиная с 2000-х, власть внедряет болонскую систему, потворствует агрессивному постмодерну, игнорирует объяснение и вовлечение поколения Y и поколения Z в свою систему ценностей. Мы видим отечественные синтезы обучающего и развлекательного искусств, но магическое искусство хотя бы в зачаточном виде появилось только три года назад. Нетрудно предположить, чем это обернется в художественной сфере в ближайшие десять лет.
Вывод очевиден. Если мы хотим, чтобы в стране возникло и продолжалось великое искусство, надо вкладывать деньги в развитие, растить кадры и иметь стратегические планы трех псевдоискусств и обеспечить коммуникацию и ротацию кадров между тремя сферами. Одна из задач художественной критики - требовать соблюдения этого баланса. Критик, утверждающий, что возможно обойтись без одной из трех сфер псевдоискусства, либо ангажирован, либо наивен.
Р. Дж. Коллингвуд в своей знаменитой книге «Принципы искусства» говорил о том, что подлинно элитарное, высокое искусство невозможно ухватить просто так. Непошлое, оригинальное, выразительное, модернистское (какое угодно еще) искусство - это всегда «язык». Проблема в том, что все хотят именно такого искусства - а его в любом обществе всегда не хватает. Из книги Коллингвуда можно извлечь принцип, почему это так.
В любом нормальном, здоровом обществе всегда есть три так называемых «псевдоискусства» (термин Коллингвуда). Правильнее было бы назвать это техническими искусствами, вспомогательными искусствами, субстратами искусства, но я воспользуюсь понятием Коллингвуда. Это «магическое» искусство (все формы освещенных властью обрядов, военное и церковное искусство, все эти оркестры, хоры, официоз), «развлекательное» искусство (зрелища, соревнования, шоу, игры, цирк, частные истории) и так называемое искусство для образования (детское искусство, ремесло, дизайн, художественный перевод, рекламный креатив, научпоп, edutainment). О последнем виде псевдоискусства Коллингвуд пишет буквально вскользь, однако упоминает, что оно есть. Важно, чтобы в обществе были представлены и поддерживаемы государством все три вида «псевдоискусства».
Триада этих псевдоискусств образует гармонию напряжения смыслов в обществе. Пафос и верноподданнический пыл магического искусства снижаетсякарнавалом и личностным буйством искусства развлекательного, а также популяризируется и разбавляется созданием новых кодов, контактов, каналов и контекстов в искусстве обучающем. Эти три сферы образуют своего рода баланс общественных энергий и, конечно, не изолированы друг от друга. Взаимоотношения между ними исчерпываются простой схемой Венна:
Соответственно, по Коллингвуду, «высокое искусство» - это пересечение всех трех кругов, небольшая, незначительная «серединка» трилистника. Именно поэтому подлинного искусства не бывает много. Характерно, что попытка удалить из общества хотя бы одну из трех сфер неизменно приводила к тому, что эта сфера возрождалась вновь и становилась еще более агрессивной, чем прежде. Реципиенты художественных произведений чутко реагируют на уход одной из сфер и начинают требовать заполнения лакуны.
Так, попытка официального соцреализма в тридцатые годы ХХ века изгнать из искусства развлекательно-досуговую функцию привела к появлению соревновательных производственных романов, сатире, гротеску и клоунаде, юмору и мистике в театре, литературе и кино в конце 30-х и после войны. Попытка изгнания официально-магической линии в 1990-е гг. привела к разгулу массового искусства и возрождения интереса к классике, а также всплеску патриотизма и ностальгии по СССР. Начиная с 2000-х, власть внедряет болонскую систему, потворствует агрессивному постмодерну, игнорирует объяснение и вовлечение поколения Y и поколения Z в свою систему ценностей. Мы видим отечественные синтезы обучающего и развлекательного искусств, но магическое искусство хотя бы в зачаточном виде появилось только три года назад. Нетрудно предположить, чем это обернется в художественной сфере в ближайшие десять лет.
Вывод очевиден. Если мы хотим, чтобы в стране возникло и продолжалось великое искусство, надо вкладывать деньги в развитие, растить кадры и иметь стратегические планы трех псевдоискусств и обеспечить коммуникацию и ротацию кадров между тремя сферами. Одна из задач художественной критики - требовать соблюдения этого баланса. Критик, утверждающий, что возможно обойтись без одной из трех сфер псевдоискусства, либо ангажирован, либо наивен.