Лингвистический апокриф
Mit unendlischen Fuelle und unendlichen Einheit,
immer Dein bis zum Sarge dwizhok (Нил Дворжак)
Эта история приписывается анонимному мыслителю круга ибн Эзры и передается из уст в уста от одного завкафедрой общей лингвистики к другому. Настоящая публикация - первое академическое издание «Лингвистического апокрифа» - было выполнено Движком по зову совести и в заботе о ближнем, каковые особенно очевидны будут ближе к финалу.
Как известно, Господь сотворил землю и небесную твердь, и солнце, и свет, и луну, и звезды. Доказательством тому, что они сотворены Господом, являются они сами. Никак нельзя сомневаться, что Господь создал землю, ибо мы ходим по ней, небо тоже существует, славя Господа. Человек - единственное животное, которое сомневается в наличии неба, поэтому иногда смотрит вверх. Твари попроще настолько убеждены в прочности творения, что за всю жизнь если и глянут на небо, то по случайности и без удовольствия. Воду мы пьем и используем в хозяйстве на разные нужды, луну мы видим не всегда, но это не значит, что каждую четвертую неделю она исчезает, просто она поворачивается темной стороной, ибо все в мире имеет вторую, как правило, темную сторону.
В том, что Господь сотворил также людей, не может быть сомнения, ибо людей развелось - не продохнуть. Правда, наиболее нервные философы придумали утешительную теорию, дескать, на самом деле никого нет, кроме меня, и все прочие люди - опрометчивые поделки моего творческого сознания. Но, по все вероятности, это все-таки не так, потому что людей развелось слишком много, я бы столько не напридумывал.
Еще в св. Писании сказано, что названия всем крупным предметам (небу, земле, воде) придумал сам Господь, но это подвергается моему почтительному сомнению. Раз до начала времен ничего не было, кроме божественного гения, то время и пространство со всем в них сущим и пребывающим он создал из Себя Самое силой божественной мысли. Будучи божественной альфой и омегой, не ведая ни начала ни конца, Он отчетливо видел, что весь мир - это Он Сам, и если потом человек увидел в мире множество конечных предметов, то для Господа мир бесконечен и безначален, как бесконечен и неподвременен его Творец.
Носясь над водами, Создатель не мог двигаться из пункта Альфа в пункт Омега, так как он был и Альфой и Омегой и всеми математическими точками между ними. Однако же он был разнообразен в действиях - он мог носиться, созидать и отдыхать, из чего мы заключаем, что первой частью речи был Глагол, о чем и сказано внятно в Иоанновом евангелии: «В начале бе Слово и Слово бе Бог». Тем, кто учился в школе давно, или плохо, или и то и то, я напомню, что русское слово «глагол» и значит «слово», если думать по-старинному, по-славянски. Так что в некотором смысле первый стих Иоанна прямо нам говорит, что Господь сотворил глаголы.
- Будь! - сказал Господь, и появилось пространство.
- Становись! - сказал Господь, и запустил время, меняющее лицо пространства.
- Восстань, - сказал он комку персти земной.
- Дыши! - сказал он незримой частице Самого Себя, забившейся, как канарейка, в грудной клетке.
- Думай! - постучал он наставительно по пустоватому мыслевместилищу первочеловека. Этого человека звали Адам (кстати сказать, мой родственник). Адам доверчиво вытаращился на Отца, но сказать ничего не умел, как Буратино, покуда столяр Карло не сделал ему органы артикуляции. У Адама был рот, но в нем было мало слов - примерно столько же, сколько в голове. И там явно чего-то не хватало - и в голове и в словах.
Вообще-то, глаголами можно было бы обойтись. Но Адам застал мир уже готовым к употреблению и не мог взять в толк, как Господь мог стать и Тем, Что расти, и Тем, Что бегать, и Тем, Что выть на То, Что светит, когда стемнеет. И тем, кто ползать, и Той, Которая расти и плодоносить. Мир в его глазах стал набором предметов, каждый из которых двигался во времени из пункта Альфа в пункт Омега, после чего куда-то девался. Разобраться в мире было почти невозможно. Если все сущее в нем было Отцом, то непонятно, куда пойти, если там все было тоже Отец, и было безразлично, какой предмет взять и о чем задуматься, если все было одно и то же. Представьте себе, что все имена в языке заменили бы одним? Нельзя было бы сказать «мама мыла раму», а только «папа мыла папу». Или «папа у папы украл папы, папа у папы украла папу», - потому что слов «кораллы» и «кларнет» просто не было. Адам совершенно растерялся и не мог даже протянуть руку к ветке, чтобы утолить голод, потому что и рука, и ветка, и голод были одним и тем же, и Адам мог только голодать и бурчать, а чем он бурчит - он не знал.
Видимо, именно тогда Господь надоумил его дать всему, что видит око, имена и подсказал, как лучше назвать небо, солнце, землю и воду. А дальше пошло легко - можно было придумывать слова, не опасаясь, что они уже заняты каким-то смыслом.
- Цветочки, - сказал Адам местной флоре, и цветы растопырили чашелистики и лепестки, но не более того, потому что еще не научились сентиментальничать и умели только существовать.
- Волк, - сказал Адам тому, что бегало. И волк выразительно посмотрел на Адама, но не завилял хвостом, потому что не знал, добрый он волк или злой.
- Велоцераптор, - сказал Адам допотопной скотине, которая топтала и пачкала все окрест, но никто не пытался назвать это поведение безнравственным, потому что было не до того - Адам выдумывал имена существительные.
- Тётя, - сказал Адам, разглядывая белую и мясистую сущность, у которой было все, как у него, кроме того, что у него было, а у нее нет, и кроме того, что у нее было, а у него не было.
- Какая ж я тебе «тётя»? - возмутилась обладательница того, чего не было у Адама, - я ж твоя…
И она выпучила глаза, потому что не умела выдумывать существительные.
- Жена? - неуверенно предложил Адам.
- И еще какая! - обрадовалась жена, - нежная, преданная, кроткая, любящая, верная, целеустремленная, инициативная, представительная, импозантная, образцово-показательная жена…
И, не останавливаясь (ибо знаки препинания еще тоже не были изобретены), она продолжила без пунктуации, словно Гийом Аполлинер:
- Мой дорогой ты дурно выглядишь тебе нужно поменьше есть сырых фруктов ты еще не изобрел огонь поторопись милый нужно для глинтвейна у нас сегодня будут гости так несколько знакомых ангелов один очень перспективный молодой с хорошим древнееврейским далеко пойдет и еще парочка ни рыба ни мясо но так для комплектации чтобы не было пустых мест за столом не хотелось бы выглядеть деревенщиной мне совсем нечего надеть а нагота того гляди выйдет из моды да забыла сказать мой толстячок у нас скоро будут дети почему такой испуганный вид разве ты не рад ах удивлен откуда мне известно что поделать женская интуиция вам этого не понять я кажусь тебе смешной но вот увидишь в конечном счете права окажусь я но это как обычно с детьми беда особенно с мальчишками кстати а что ангелы арабского происхождения болтают про какую-то женщину которая была у тебя до меня это не допрос не хочешь не отвечай но мне бы не хотелось чтобы у нас были какие-то тайны друг от друга я своего прошлого не скрываю но женщина хороша с прошлым а мужчина хорош с будущим как говорится мне бы хотелось чтобы ты прекратил так наплевательски относиться к своему социальному статусу у тебя никаких карьерных амбиций мне кажется если бы ты приложил небольшое усилие ты бы мог изобрести колесо или приручить волка если он кобель назовем Мухтаром посадим на цепь если сучка то можно назвать его… как называется ручной волк, если он сучка?
- Собака, - придумал Адам.
- Ну, это неважно в любом случае посадим на цепь да у него поди еще и ушной клещ обязательно мой руки и к детям не подпускать а мне бы хотелось шпица очаровательный шпиц такая «сябака» такой масенький-масенький кстати самая древняя порода как ни странно я бы с ним не расставалась никогда даже в путешествие взяла хотя мороки много но все же не этот мерзкий велоцераптор вот уж это чудовище никуда не повезем надо будет родственникам сказать если поплывут куда-нибудь на ковчеге чтобы сдуру его не прихватили очень неудачное животное в хозяйстве бесполезное ну в отношении формы непривлекательное надеюсь потопа ближайшие годы не будет ты я вижу не в курсе ну да ты выше этого ты не физик ты лирик в таком случае мог бы написать что-нибудь в Библию например какой-нибудь звучный псалом о том как в меня влюбился соловей не откладывай в долгий ящик а если у тебя нет вдохновения то не сиди сложа руки натяни бельевую веревку на случай если у нас появится одежда мне нужно девять метров от этой яблони ах какая прелесть что за яблоко! Адам! Хочу немедленно такое яблоко достань сейчас же хочу это наливное душистое красное румяное гибридное коричное а на нем гляди-ка червячок! Ай какой смешной червячок какой забавный милый светский учтивый вежливый обходительный остроумный прогрессивно мыслящий задушевный улыбчивый загадочный многообещающий червячок!
Так она говорила несколько суток, пока не сказала всего, что говорят обычно женщины, и между делом придумала 35785 качественных прилагательных, 9878 относительных и одно притяжательное - «божий», так как в те времена не было частной собственности, и всё принадлежало одному лишь Богу. Только что предметы, названные Адамом, были тем, чем назывались, а едва пришла женщина, как тотчас стала раскрашивать их по своему произволу. Вещи перестали быть однозначными и стали туманными и переменчивыми, такими, какими видела их Ева, а взгляды ее менялись ежемгновенно. Предметы, которые Адам называл как мужчин (топор, гончарный круг, капитал, футбол, гений) казались ей загадочными, притягательными, симпатичными, надежными, перспективными. Если ей попадались вещи, названные как женщины (кружка, ложка, палка-копалка, философия, кухня, церковь, детская комната), то они признавались унылыми, надоедливыми, старомодными, кривобокими, скучными, старыми. Впрочем, в запальчивости она могла тотчас перемениться, окрестив мужское начало вероломным, коварным, эгоистичным, ленивым, жестоким и бессмысленным. Тогда все женское становилось униженным, оскорбленным, солидарным, мученическим, героическим, наивным и слишком доверчивым. Мир вокруг Адама стал играть и переливаться разными красками, но смысл его перестал быть прозрачен и чист.
Адам обнял шею волка, которого теперь звали Мухтаром, и начал шептать ему в ухо:
- Мой добрый друг…
Но тут Адам задумался, можно ли называть Мухтара добрым, если он является другом только по отношению к нему, а всё прочее в Эдеме готов разорвать и сожрать. Кроме того, у Мухтара, как говорила жена, ушной клещ, так что эта дружба и Адаму может выйти боком.
Жена в это время рассказывала свой рецепт приготовления кефали «Трансцендентальная прелесть» одновременно осуждая возможность появления мыла «Интеллигибельная гадость». Чем дальше, тем сложнее и туманнее становились имена прилагательные.
- Папа! - воззвал Адам ко всему сущему, с тоской понимая, что уже не видит Бога с прежней отчетливостью. Каждый предмет начинал жить новой скоротечной жизнью, стоило лишь взглянуть на него. Новые смыслы вспыхивали, разгорались и умирали, толкая время вперед. Убедив себя, что Бог по-прежнему рядом, Адам указал на жену. - Зло! - сказал он.
- Нет, сынок, - вздохнуло Всё вокруг Адама и в нем самом, - это Жизнь (Ева). Когда я создавал мир, я добавил в него совсем немного зла - ровно столько, чтобы он нормально работал. Меньше было никак нельзя, а больше я не стал класть, ведь я Всеблаг. Если вы будете умело обращаться с миром, вы будете счастливы… - Он помолчал, чтобы убедиться, что мыслящая материя перестала понимать Его слова, - Впрочем, - звучно продолжил Он, - я и Всеведущ…
Но Его слова уже звучали нежным воркованием горлиц, назойливым звоном цикады, изумрудной росой на листьях каперса. Адам всюду видел указания на Его слова, но сами слова были уже невнятны. Миг от мига все очевиднее раскрывалась Бесконечная Полнота мира, и все труднее было осознать его Бесконечное Единство.
А что было дальше, вы все знаете. От праматери Евы произошли все женщины на земле. И все они на нее немного похожи. Но Господь в неизбывной милости своей поделил Адамовы достоинства и Евины недостатки между их потомками благодаря специальной формуле, похожей на две спирали - они крепко связаны друг с другом, но никогда не пересекаются (как мужчина и женщина). Качества человеческой природы Господь наделил не равными правами, и ген добра сделал, конечно, доминантным - вот отчего добрых людей больше, чем злых. Ведь рецессивная аллель влияет на фенотип, только если генотип гомозиготен - это знает любой простак. И хорошо, что не все женщины похожи на матерь Еву - незавидна была бы участь мужчины, если бы его все время называли бесхозяйственным, никчемным, бесперспективным, несостоятельным, несамостоятельным - ведь от таких прилагательных мужчины теряют веру в себя и способность к размножению. Хорошо также, что не все мужчины похожи на праотца Адама - как скучна была бы жизнь дочерей Евы, если бы им не обещали сады и виноградники, почести и уважение, деньги и драгоценности, жилищную площадь и средства передвижения - называя существительными то, что на деле не существует и подменяя посулы разгулом, разбоем, обманом, малодушием, вероломством, эгоизмом и прочими существительными, которые так нехотя выдумал Адам.
Но какими бы существительными мужчины ни оправдывали себя, и какими бы определениями ни награждали их женщины, все эти слова заслуживают мало внимания, ибо они несовершенны, как все человеческое. А судить человека следует по делам, ибо в них видна божественная Истина.
История эта написана в назидание графоманам, которые используют имя прилагательное в роли определения и обожают отглагольные прилагательные и причастия, шипя суффиксами, как змея средь ветвей. Пусть они все полопаются.
И да почиет с ними благодать.
immer Dein bis zum Sarge dwizhok (Нил Дворжак)
Эта история приписывается анонимному мыслителю круга ибн Эзры и передается из уст в уста от одного завкафедрой общей лингвистики к другому. Настоящая публикация - первое академическое издание «Лингвистического апокрифа» - было выполнено Движком по зову совести и в заботе о ближнем, каковые особенно очевидны будут ближе к финалу.
Как известно, Господь сотворил землю и небесную твердь, и солнце, и свет, и луну, и звезды. Доказательством тому, что они сотворены Господом, являются они сами. Никак нельзя сомневаться, что Господь создал землю, ибо мы ходим по ней, небо тоже существует, славя Господа. Человек - единственное животное, которое сомневается в наличии неба, поэтому иногда смотрит вверх. Твари попроще настолько убеждены в прочности творения, что за всю жизнь если и глянут на небо, то по случайности и без удовольствия. Воду мы пьем и используем в хозяйстве на разные нужды, луну мы видим не всегда, но это не значит, что каждую четвертую неделю она исчезает, просто она поворачивается темной стороной, ибо все в мире имеет вторую, как правило, темную сторону.
В том, что Господь сотворил также людей, не может быть сомнения, ибо людей развелось - не продохнуть. Правда, наиболее нервные философы придумали утешительную теорию, дескать, на самом деле никого нет, кроме меня, и все прочие люди - опрометчивые поделки моего творческого сознания. Но, по все вероятности, это все-таки не так, потому что людей развелось слишком много, я бы столько не напридумывал.
Еще в св. Писании сказано, что названия всем крупным предметам (небу, земле, воде) придумал сам Господь, но это подвергается моему почтительному сомнению. Раз до начала времен ничего не было, кроме божественного гения, то время и пространство со всем в них сущим и пребывающим он создал из Себя Самое силой божественной мысли. Будучи божественной альфой и омегой, не ведая ни начала ни конца, Он отчетливо видел, что весь мир - это Он Сам, и если потом человек увидел в мире множество конечных предметов, то для Господа мир бесконечен и безначален, как бесконечен и неподвременен его Творец.
Носясь над водами, Создатель не мог двигаться из пункта Альфа в пункт Омега, так как он был и Альфой и Омегой и всеми математическими точками между ними. Однако же он был разнообразен в действиях - он мог носиться, созидать и отдыхать, из чего мы заключаем, что первой частью речи был Глагол, о чем и сказано внятно в Иоанновом евангелии: «В начале бе Слово и Слово бе Бог». Тем, кто учился в школе давно, или плохо, или и то и то, я напомню, что русское слово «глагол» и значит «слово», если думать по-старинному, по-славянски. Так что в некотором смысле первый стих Иоанна прямо нам говорит, что Господь сотворил глаголы.
- Будь! - сказал Господь, и появилось пространство.
- Становись! - сказал Господь, и запустил время, меняющее лицо пространства.
- Восстань, - сказал он комку персти земной.
- Дыши! - сказал он незримой частице Самого Себя, забившейся, как канарейка, в грудной клетке.
- Думай! - постучал он наставительно по пустоватому мыслевместилищу первочеловека. Этого человека звали Адам (кстати сказать, мой родственник). Адам доверчиво вытаращился на Отца, но сказать ничего не умел, как Буратино, покуда столяр Карло не сделал ему органы артикуляции. У Адама был рот, но в нем было мало слов - примерно столько же, сколько в голове. И там явно чего-то не хватало - и в голове и в словах.
Вообще-то, глаголами можно было бы обойтись. Но Адам застал мир уже готовым к употреблению и не мог взять в толк, как Господь мог стать и Тем, Что расти, и Тем, Что бегать, и Тем, Что выть на То, Что светит, когда стемнеет. И тем, кто ползать, и Той, Которая расти и плодоносить. Мир в его глазах стал набором предметов, каждый из которых двигался во времени из пункта Альфа в пункт Омега, после чего куда-то девался. Разобраться в мире было почти невозможно. Если все сущее в нем было Отцом, то непонятно, куда пойти, если там все было тоже Отец, и было безразлично, какой предмет взять и о чем задуматься, если все было одно и то же. Представьте себе, что все имена в языке заменили бы одним? Нельзя было бы сказать «мама мыла раму», а только «папа мыла папу». Или «папа у папы украл папы, папа у папы украла папу», - потому что слов «кораллы» и «кларнет» просто не было. Адам совершенно растерялся и не мог даже протянуть руку к ветке, чтобы утолить голод, потому что и рука, и ветка, и голод были одним и тем же, и Адам мог только голодать и бурчать, а чем он бурчит - он не знал.
Видимо, именно тогда Господь надоумил его дать всему, что видит око, имена и подсказал, как лучше назвать небо, солнце, землю и воду. А дальше пошло легко - можно было придумывать слова, не опасаясь, что они уже заняты каким-то смыслом.
- Цветочки, - сказал Адам местной флоре, и цветы растопырили чашелистики и лепестки, но не более того, потому что еще не научились сентиментальничать и умели только существовать.
- Волк, - сказал Адам тому, что бегало. И волк выразительно посмотрел на Адама, но не завилял хвостом, потому что не знал, добрый он волк или злой.
- Велоцераптор, - сказал Адам допотопной скотине, которая топтала и пачкала все окрест, но никто не пытался назвать это поведение безнравственным, потому что было не до того - Адам выдумывал имена существительные.
- Тётя, - сказал Адам, разглядывая белую и мясистую сущность, у которой было все, как у него, кроме того, что у него было, а у нее нет, и кроме того, что у нее было, а у него не было.
- Какая ж я тебе «тётя»? - возмутилась обладательница того, чего не было у Адама, - я ж твоя…
И она выпучила глаза, потому что не умела выдумывать существительные.
- Жена? - неуверенно предложил Адам.
- И еще какая! - обрадовалась жена, - нежная, преданная, кроткая, любящая, верная, целеустремленная, инициативная, представительная, импозантная, образцово-показательная жена…
И, не останавливаясь (ибо знаки препинания еще тоже не были изобретены), она продолжила без пунктуации, словно Гийом Аполлинер:
- Мой дорогой ты дурно выглядишь тебе нужно поменьше есть сырых фруктов ты еще не изобрел огонь поторопись милый нужно для глинтвейна у нас сегодня будут гости так несколько знакомых ангелов один очень перспективный молодой с хорошим древнееврейским далеко пойдет и еще парочка ни рыба ни мясо но так для комплектации чтобы не было пустых мест за столом не хотелось бы выглядеть деревенщиной мне совсем нечего надеть а нагота того гляди выйдет из моды да забыла сказать мой толстячок у нас скоро будут дети почему такой испуганный вид разве ты не рад ах удивлен откуда мне известно что поделать женская интуиция вам этого не понять я кажусь тебе смешной но вот увидишь в конечном счете права окажусь я но это как обычно с детьми беда особенно с мальчишками кстати а что ангелы арабского происхождения болтают про какую-то женщину которая была у тебя до меня это не допрос не хочешь не отвечай но мне бы не хотелось чтобы у нас были какие-то тайны друг от друга я своего прошлого не скрываю но женщина хороша с прошлым а мужчина хорош с будущим как говорится мне бы хотелось чтобы ты прекратил так наплевательски относиться к своему социальному статусу у тебя никаких карьерных амбиций мне кажется если бы ты приложил небольшое усилие ты бы мог изобрести колесо или приручить волка если он кобель назовем Мухтаром посадим на цепь если сучка то можно назвать его… как называется ручной волк, если он сучка?
- Собака, - придумал Адам.
- Ну, это неважно в любом случае посадим на цепь да у него поди еще и ушной клещ обязательно мой руки и к детям не подпускать а мне бы хотелось шпица очаровательный шпиц такая «сябака» такой масенький-масенький кстати самая древняя порода как ни странно я бы с ним не расставалась никогда даже в путешествие взяла хотя мороки много но все же не этот мерзкий велоцераптор вот уж это чудовище никуда не повезем надо будет родственникам сказать если поплывут куда-нибудь на ковчеге чтобы сдуру его не прихватили очень неудачное животное в хозяйстве бесполезное ну в отношении формы непривлекательное надеюсь потопа ближайшие годы не будет ты я вижу не в курсе ну да ты выше этого ты не физик ты лирик в таком случае мог бы написать что-нибудь в Библию например какой-нибудь звучный псалом о том как в меня влюбился соловей не откладывай в долгий ящик а если у тебя нет вдохновения то не сиди сложа руки натяни бельевую веревку на случай если у нас появится одежда мне нужно девять метров от этой яблони ах какая прелесть что за яблоко! Адам! Хочу немедленно такое яблоко достань сейчас же хочу это наливное душистое красное румяное гибридное коричное а на нем гляди-ка червячок! Ай какой смешной червячок какой забавный милый светский учтивый вежливый обходительный остроумный прогрессивно мыслящий задушевный улыбчивый загадочный многообещающий червячок!
Так она говорила несколько суток, пока не сказала всего, что говорят обычно женщины, и между делом придумала 35785 качественных прилагательных, 9878 относительных и одно притяжательное - «божий», так как в те времена не было частной собственности, и всё принадлежало одному лишь Богу. Только что предметы, названные Адамом, были тем, чем назывались, а едва пришла женщина, как тотчас стала раскрашивать их по своему произволу. Вещи перестали быть однозначными и стали туманными и переменчивыми, такими, какими видела их Ева, а взгляды ее менялись ежемгновенно. Предметы, которые Адам называл как мужчин (топор, гончарный круг, капитал, футбол, гений) казались ей загадочными, притягательными, симпатичными, надежными, перспективными. Если ей попадались вещи, названные как женщины (кружка, ложка, палка-копалка, философия, кухня, церковь, детская комната), то они признавались унылыми, надоедливыми, старомодными, кривобокими, скучными, старыми. Впрочем, в запальчивости она могла тотчас перемениться, окрестив мужское начало вероломным, коварным, эгоистичным, ленивым, жестоким и бессмысленным. Тогда все женское становилось униженным, оскорбленным, солидарным, мученическим, героическим, наивным и слишком доверчивым. Мир вокруг Адама стал играть и переливаться разными красками, но смысл его перестал быть прозрачен и чист.
Адам обнял шею волка, которого теперь звали Мухтаром, и начал шептать ему в ухо:
- Мой добрый друг…
Но тут Адам задумался, можно ли называть Мухтара добрым, если он является другом только по отношению к нему, а всё прочее в Эдеме готов разорвать и сожрать. Кроме того, у Мухтара, как говорила жена, ушной клещ, так что эта дружба и Адаму может выйти боком.
Жена в это время рассказывала свой рецепт приготовления кефали «Трансцендентальная прелесть» одновременно осуждая возможность появления мыла «Интеллигибельная гадость». Чем дальше, тем сложнее и туманнее становились имена прилагательные.
- Папа! - воззвал Адам ко всему сущему, с тоской понимая, что уже не видит Бога с прежней отчетливостью. Каждый предмет начинал жить новой скоротечной жизнью, стоило лишь взглянуть на него. Новые смыслы вспыхивали, разгорались и умирали, толкая время вперед. Убедив себя, что Бог по-прежнему рядом, Адам указал на жену. - Зло! - сказал он.
- Нет, сынок, - вздохнуло Всё вокруг Адама и в нем самом, - это Жизнь (Ева). Когда я создавал мир, я добавил в него совсем немного зла - ровно столько, чтобы он нормально работал. Меньше было никак нельзя, а больше я не стал класть, ведь я Всеблаг. Если вы будете умело обращаться с миром, вы будете счастливы… - Он помолчал, чтобы убедиться, что мыслящая материя перестала понимать Его слова, - Впрочем, - звучно продолжил Он, - я и Всеведущ…
Но Его слова уже звучали нежным воркованием горлиц, назойливым звоном цикады, изумрудной росой на листьях каперса. Адам всюду видел указания на Его слова, но сами слова были уже невнятны. Миг от мига все очевиднее раскрывалась Бесконечная Полнота мира, и все труднее было осознать его Бесконечное Единство.
А что было дальше, вы все знаете. От праматери Евы произошли все женщины на земле. И все они на нее немного похожи. Но Господь в неизбывной милости своей поделил Адамовы достоинства и Евины недостатки между их потомками благодаря специальной формуле, похожей на две спирали - они крепко связаны друг с другом, но никогда не пересекаются (как мужчина и женщина). Качества человеческой природы Господь наделил не равными правами, и ген добра сделал, конечно, доминантным - вот отчего добрых людей больше, чем злых. Ведь рецессивная аллель влияет на фенотип, только если генотип гомозиготен - это знает любой простак. И хорошо, что не все женщины похожи на матерь Еву - незавидна была бы участь мужчины, если бы его все время называли бесхозяйственным, никчемным, бесперспективным, несостоятельным, несамостоятельным - ведь от таких прилагательных мужчины теряют веру в себя и способность к размножению. Хорошо также, что не все мужчины похожи на праотца Адама - как скучна была бы жизнь дочерей Евы, если бы им не обещали сады и виноградники, почести и уважение, деньги и драгоценности, жилищную площадь и средства передвижения - называя существительными то, что на деле не существует и подменяя посулы разгулом, разбоем, обманом, малодушием, вероломством, эгоизмом и прочими существительными, которые так нехотя выдумал Адам.
Но какими бы существительными мужчины ни оправдывали себя, и какими бы определениями ни награждали их женщины, все эти слова заслуживают мало внимания, ибо они несовершенны, как все человеческое. А судить человека следует по делам, ибо в них видна божественная Истина.
История эта написана в назидание графоманам, которые используют имя прилагательное в роли определения и обожают отглагольные прилагательные и причастия, шипя суффиксами, как змея средь ветвей. Пусть они все полопаются.
И да почиет с ними благодать.