КРАСНАЯ АРМИЯ: СПАСЕНИЕ СИКСТИНСКОЙ МАДОННЫ
КРАСНАЯ АРМИЯ: СПАСЕНИЕ СИКСТИНСКОЙ МАДОННЫ
"А вы знали, что в годы Второй мировой войны человечество навсегда могло бы потерять эту работу Рафаэля? И только благодаря советским людям мир снова обрел шедевры знаменитой Дрезденской галереи старых мастеров.
Командуя 1-м Украинским фронтом, освобождавшим весной 1945 года Восточную Европу, маршал Иван Конев отдал приказ не бить из крупнокалиберной артиллерии в ситуациях, когда могли пострадать культурные ценности. Краков, Прага, маленький польский городок Ченстохова должны сказать «спасибо» русскому полководцу, сохранившему многие их архитектурные памятники от разрушения, а все человечество - за спасение знаменитой Дрезденской галереи старых мастеров. Отступая, немцы заминировали штольни, где хранились художественные сокровища из прославленной галереи. Узнав об этом от военной разведки, Конев лично выехал на место и руководил операцией по разминированию и спасению картин, среди которых была выдающаяся работа Рафаэля.
Война шла к концу. Уже было ясно, что Дрезден, который называли немецкой Флоренцией или музеем Германии, будет взят советскими войсками, да и по договоренности на Ялтинской конференции город отходил в советскую зону зону. Но Черчилль, руководствуясь, прежде всего, желанием продемонстрировать силу союзников, дал указания разработать специальную операцию под кодовым названием «Удар грома». В ночь с 13 на 14 февраля 1945 года на Дрезден совершили налет более 1400 бомбардировщиков. Они сбросили 3749 тонн бомб, 75 процентов которых были зажигательными. Весь город был охвачен пламенем. А через три часа после первого налета, когда все, кто уцелел, спасали своих близких из-под развалин и тушили пожары, был совершен еще такой же мощный налет. Через восемь часов последовал третий удар и окончательно добил город. В результате этой варварской бомбардировки было убито более 135 тысяч человек и много тысяч ранено. Город горел почти неделю. Зарево этих пожаров было видно на десятки километров. К счастью, картины всемирно известной Дрезденской галереи и другие ценные произведения искусства по распоряжению фашистских властей еще в 1943 году были спрятаны. Спрятаны второпях, в старые каменоломни, и находились в таких условиях, что последствия могли стать очень печальными. И хотя кое-где было устроено отопление, и вентиляция, все равно в этих условиях картины постепенно портились."
Когда бойцы 1-го Украинского фронта вошли в саксонскую столицу, они увидели руины исторического города, разбомбленного вдребезги англо-американцами. Дворец Цвингера (так называется музейный комплекс, в который входит и Дрезденская галерея) оказался почти полностью разрушенным.
Сначала подумалось, что картины погибли в пожаре. Расспрашивали местных жителей, которых удалось обнаружить поблизости, но никто ничего толком не мог сказать.
Одним из первых осмотрел Цвингер и его подвальные помещения младший техник-лейтенант Рабинович Леонид Наумович (став писателем, он взял псевдоним Волынский). Он служил в 164-м рабочем батальоне 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта, был выпускником Киевского художественного института и хорошо разбирался в живописи. Он точно знал, что именно находилось в Дрезденской галерее, что теперь надо искать, и приложил немало сил для поисков.
Армейская разведка на тот момент не имела никаких данных о местонахождении картин и скульптур. И вот поисковая группа, в состав которой также входили сержант Олег Кузнецов и шофер Захаров, в разбомбленном дворце: тщательно осматривают развалины, спускаются в подвалы, пытаются вникнуть в содержание разбросанных повсюду бумаг. Ничего. Картин в Цвингере нет, да и зацепиться в их поиске не за что.
Хорошо владея немецким, лейтенант Рабинович ищет контакты с местными жителями, но успехи незначительны, немцы не доверяют офицеру Красной армии. Но все же Леониду Наумовичу удается узнать о некой секретной операции под грифом «М», проводившейся в Дрездене в конце января 1945 года. Тогда все прилегающие к музею кварталы были оцеплены полицией, а из музеев по ночам что-то вывозилось. Леонид попытался разыскать свидетелей, сотрудников музея. Их нигде нет. И только хранительница Альбертиниума (собрание скульптур) после длительных расспросов предположила, что картины могли быть перевезены в здание Академии, стоящее над Эльбой.
Следующий этап - немедленно в обгоревшее здание Академии. Бойцы осматривают подвал, и вдруг свет фонарика падает на выделяющуюся свежей штукатуркой часть стены. Оперативно прибыли солдаты с инструментами, стена проломлена. Поисковая группа входит в пролом, и о чудо! - слабый луч фонарика выхватывает из тьмы фрагмент мраморной скульптуры. Вот еще скульптура, еще и еще… Здесь же группа обнаружила шесть ящиков с толом и детонаторами. провода от них выведены наружу. Взрывчатку немедленно обезвредили.
Первый итог: спасена коллекция скульптур Альбертиниума, но картины не найдены. В углу стоит неприметный шкаф-секретер. В нем-то и оказалась картотека сокровищ Дрезденской галереи, и в ней, среди документов Рабинович находит сложенный вчетверо лист плотной бумаги. Леонид Наумович в воспоминаниях рассказывал так: «Разворачиваю. Так называемая немая карта - такие нам раздавали когда-то в школе на уроках географии. В центре Дрезден. Извилистая линия Эльбы. И десятки пометок - буквы, точки, значки».
Это знак: поиск идет в правильном направлении. Офицер совмещает «немую» находку с военной картой. Остается только понять смысл обозначений «PL» и «Т». Зато понятно где это: при совмещении карт получилось, что место, обозначенное буквами «PL», находится в 10 км от города Мариенберг, а место, обозначенное буквой «T», - в 30 км к югу от Дрездена.
На календаре - 9 мая 1945 года. Группа выезжает на место, а там - чистое поле, не за что зацепиться взгляду. Бойцов охватывает сомнение: там ли ищем?! Но вот на горизонте виднеется какая-то рощица. Что там? Дорога, круто спускаясь вниз, приводит к старой каменоломне. Вход завален камнем и блоками. Надо взрывать завал, иначе не пробьешься. …Когда пыль осела, впереди стал виден вход в туннель (вот что обозначала буква «Т»!) и стоящий в туннеле на рельсах товарный вагон… Он был доверху забит картинами Рембрандта, Джорджоне, Рубенса… Здесь же плоский ящик размером метра 3 х 4. Что в нем? Леонид боялся поверить догадке.
Ящик бережно перенесли в кузов грузовика и медленно, осторожно, оберегая драгоценный груз от малейшей тряски, привезли в батальон. Вскрыли замки ящика. Все подтвердилось! Из ящика на своих спасителей глядела «Сикстинская мадонна»…
Потом, между селами Покау («Р») и Ленгенфельд («L») поисковая группа нашла заброшенную, полузатопленную известняковую шахту, в ней погибали от грибка и влаги около 350 картин. В том числе всемирно знаменитые - «Автопортрет с Саскией» Рембрандта, «Святая Инесса» Риберы, «Спящая Венера» Джорджоне, прославленный «Динарий кесаря» Тициана…
Известковая вода уже частично повредила полотна. Страшно вообразить, что стало бы с картинами, если бы Леонид Наумович оказался менее настойчивым, менее расторопным, менее удачливым. Вот что представлялось ему самому: "Долгие месяцы глухой темноты. Пыль. Забвение. Понемногу сырость забирается в мельчайшие поры холста. Капельки влаги размачивают грунт, и он разбухает, вспучивая и взрывая красочный слой. Осыпаются, умирают Рембрандт и Саския, Инесса. Меркнут просветленные краски Джорджоне, и шашель точит насквозь трехсотлетние доски малых голландцев..."
О первых же находках был поставлен в известность командующий фронтом маршал Конев, который дал телеграмму в Москву и выделил в помощь 164-му батальону специальную команду и опытных людей. Вот как вспоминает об этом член Военного совета фронта генерал Крайнюков:
«В поиски пропавших шедевров искусства включилась масса людей: работники разведывательного управления штаба и политуправления фронта, «СМЕРШа» и военных комендатур, немецкие должностные лица городского и районных магистратов Дрездена».
После телеграммы Военного совета 1-го Украинского фронта об обнаружении картин Дрезденской галереи, которая пришла в Комитет по делам искусств, в Дрезден был послан эксперт Комитета, энергичнейшая женщина, искусствовед Наталья Соколова. Затем в течение нескольких дней была сформирована бригада художников. В нее входили А. С. Рототаев - руководитель бригады, С. П. Григоров - искусствовед, реставратор Степан Сергеевич Чураков, студенты-дипломники Института имени Сурикова - художник Михаил Филиппович Володин и график Николай Афанасьевич Пономарёв. 16 мая бригада вылетела в Германию.
Художник Михаил Володин, писал в своих воспоминаниях: «Великая заслуга командования 1-го Украинского фронта - маршала Конева И. С. и генерала армии И. Е. Петрова в том, что ими была отдана команда: до прибытия бригады специалистов картины не трогать, а лишь нести охрану. Затем по прибытии бригады на нее была возложена вся ответственность за работу по спасению».
В разрушенном Дрездене не было помещения, в которое можно было бы свозить найденные картины. Командование фронтом выделило летнюю резиденцию саксонских королей в Пильнице, расположенную в 8 километрах от Дрездена. Были присланы и специально оборудованы машины для перевозки картин. Каждая машина грузилась под наблюдением художников, они же сопровождали и руководили разгрузкой в Пильнице. Ночевали в тайниках и во дворце, руководя охраной, выделенной из воинских частей.
Одним из первых перевезли ящик с «Сикстинской мадонной» Рафаэля. 26 мая 1945 года было произведено вскрытие ящика с этим шедевром. Когда была снята крышка и стала видна мадонна с младенцем на руках, наступила торжественная тишина. Все невольно сняли головные уборы.
Многие картины, обнаруженные в тайниках, оказались «больными» - покрыты плесенью, красочный слой во многих местах отставал. Нельзя было прикасаться, краска прилипала к рукам. Как поднимать в таком состоянии из шахт? Как везти на грузовиках? В эти дни С. С. Чураков и под его руководством остальные художники совершали настоящие чудеса - накладывали наклейки, пластыри, устраивали всякие прокладки, ограничители и другие оберегающие полотна приспособления. Причем в этой работе им, как и саперам, нельзя было ошибиться, каждая ошибка привела бы к гибели шедевров. В Пильнице закрыли окна, двери, чтобы не было движения воздуха, картины должны были, отдыхая, подсохнуть. Только через месяц, и то после захода солнца, когда наступала прохлада, первый раз открыли двери и некоторые окна, дали доступ свежему воздуху. Картины окрепли. С величайшей предосторожностью удаляли с них плесень.
Майор Рототаев был отправлен в Москву для решения вопроса вывоза туда картин Дрезденской галереи. До этого в докладной записке в столицу он писал:
«Хочу сообщить, что сейчас складывается весьма тревожное положение. Дело в том, что все произведения живописи, собранные в Пильнице, находятся, с точки зрения музейной сохранности, в неблагоприятных условиях: здесь стоит очень жаркая погода. Картины, привезенные из сырых подвалов и шахт, запрятанные туда фашистами, сразу попадают в весьма сухое помещение. Мы принимаем все меры, возможные в наших условиях: закрываем днем окна, ставни, двери, проветриваем помещение ночью, когда жара несколько спадает, но всего этого явно недостаточно. Самое большое беспокойство вызывает вообще сохранность этих шедевров мирового искусства. Еще имеются случаи, когда оставшиеся в тылу у нашей армии фашисты организуют диверсии, взрывы, поджоги. И, несмотря на круглосуточную военную охрану Пильницы, чувство тревоги не покидает всех нас. Мы убеждены, что сейчас настало время, чтобы срочно решить вопрос об окончании наших работ, об отправке произведений искусств в Москву…»
В середине июня пришло распоряжение о вывозе Дрезденской галереи в СССР. В перевозке картин помог штаб 1-го Украинского фронта, ведь надо изготовить ящики по размеру картин, переложить их мягким материалом, да и груза было ни много ни мало 28 вагонов - целый эшелон! Штаб фронта саперов выделил, необходимый лес нашел, почти полтора месяца шла подготовительная работа. 31 июля специальный эшелон был готов к отправлению. Для того чтобы эшелон шел без задержки, с ним следовал офицер отдела военных сообщений. Впереди эшелона для предотвращения возможных диверсий был пущен контрольный паровоз. На границе пришлось перегружаться: узкая колея сменилась широкой. Вагоны, поданные под погрузку, были полуразрушенные, несколько суток охрана занималась их ремонтом и перегрузкой. 10 августа 1945 года эшелон, наконец, прибыл в Москву.
Картины разместили в хранилищах Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Десять лет велась восстановительная работа под руководством народного художника РСФСР П. Д. Корина. В 1955 году была открыта прощальная выставка, и по решению Советского правительства все спасенные произведения искусства Дрезденской галереи были безвозмездно переданы Германской Демократической Республикe. Президиум Совета Министров Германской Демократической Республики, в своем постановлении отметил тогда: «…Советские солдаты среди всеобщей разрухи и хаоса спасли от уничтожения и взяли под защиту произведения великих немецких, голландских, фламандских, итальянских, испанских и французских художников, которые принадлежат к величайшим и вечным творениям, созданным руками мастеров для всего человечества»…
Интересно, сегодняшним немцам говорят, что их сокровища культурные спасли русские варвары?
"А вы знали, что в годы Второй мировой войны человечество навсегда могло бы потерять эту работу Рафаэля? И только благодаря советским людям мир снова обрел шедевры знаменитой Дрезденской галереи старых мастеров.
Командуя 1-м Украинским фронтом, освобождавшим весной 1945 года Восточную Европу, маршал Иван Конев отдал приказ не бить из крупнокалиберной артиллерии в ситуациях, когда могли пострадать культурные ценности. Краков, Прага, маленький польский городок Ченстохова должны сказать «спасибо» русскому полководцу, сохранившему многие их архитектурные памятники от разрушения, а все человечество - за спасение знаменитой Дрезденской галереи старых мастеров. Отступая, немцы заминировали штольни, где хранились художественные сокровища из прославленной галереи. Узнав об этом от военной разведки, Конев лично выехал на место и руководил операцией по разминированию и спасению картин, среди которых была выдающаяся работа Рафаэля.
Война шла к концу. Уже было ясно, что Дрезден, который называли немецкой Флоренцией или музеем Германии, будет взят советскими войсками, да и по договоренности на Ялтинской конференции город отходил в советскую зону зону. Но Черчилль, руководствуясь, прежде всего, желанием продемонстрировать силу союзников, дал указания разработать специальную операцию под кодовым названием «Удар грома». В ночь с 13 на 14 февраля 1945 года на Дрезден совершили налет более 1400 бомбардировщиков. Они сбросили 3749 тонн бомб, 75 процентов которых были зажигательными. Весь город был охвачен пламенем. А через три часа после первого налета, когда все, кто уцелел, спасали своих близких из-под развалин и тушили пожары, был совершен еще такой же мощный налет. Через восемь часов последовал третий удар и окончательно добил город. В результате этой варварской бомбардировки было убито более 135 тысяч человек и много тысяч ранено. Город горел почти неделю. Зарево этих пожаров было видно на десятки километров. К счастью, картины всемирно известной Дрезденской галереи и другие ценные произведения искусства по распоряжению фашистских властей еще в 1943 году были спрятаны. Спрятаны второпях, в старые каменоломни, и находились в таких условиях, что последствия могли стать очень печальными. И хотя кое-где было устроено отопление, и вентиляция, все равно в этих условиях картины постепенно портились."
Когда бойцы 1-го Украинского фронта вошли в саксонскую столицу, они увидели руины исторического города, разбомбленного вдребезги англо-американцами. Дворец Цвингера (так называется музейный комплекс, в который входит и Дрезденская галерея) оказался почти полностью разрушенным.
Сначала подумалось, что картины погибли в пожаре. Расспрашивали местных жителей, которых удалось обнаружить поблизости, но никто ничего толком не мог сказать.
Одним из первых осмотрел Цвингер и его подвальные помещения младший техник-лейтенант Рабинович Леонид Наумович (став писателем, он взял псевдоним Волынский). Он служил в 164-м рабочем батальоне 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта, был выпускником Киевского художественного института и хорошо разбирался в живописи. Он точно знал, что именно находилось в Дрезденской галерее, что теперь надо искать, и приложил немало сил для поисков.
Армейская разведка на тот момент не имела никаких данных о местонахождении картин и скульптур. И вот поисковая группа, в состав которой также входили сержант Олег Кузнецов и шофер Захаров, в разбомбленном дворце: тщательно осматривают развалины, спускаются в подвалы, пытаются вникнуть в содержание разбросанных повсюду бумаг. Ничего. Картин в Цвингере нет, да и зацепиться в их поиске не за что.
Хорошо владея немецким, лейтенант Рабинович ищет контакты с местными жителями, но успехи незначительны, немцы не доверяют офицеру Красной армии. Но все же Леониду Наумовичу удается узнать о некой секретной операции под грифом «М», проводившейся в Дрездене в конце января 1945 года. Тогда все прилегающие к музею кварталы были оцеплены полицией, а из музеев по ночам что-то вывозилось. Леонид попытался разыскать свидетелей, сотрудников музея. Их нигде нет. И только хранительница Альбертиниума (собрание скульптур) после длительных расспросов предположила, что картины могли быть перевезены в здание Академии, стоящее над Эльбой.
Следующий этап - немедленно в обгоревшее здание Академии. Бойцы осматривают подвал, и вдруг свет фонарика падает на выделяющуюся свежей штукатуркой часть стены. Оперативно прибыли солдаты с инструментами, стена проломлена. Поисковая группа входит в пролом, и о чудо! - слабый луч фонарика выхватывает из тьмы фрагмент мраморной скульптуры. Вот еще скульптура, еще и еще… Здесь же группа обнаружила шесть ящиков с толом и детонаторами. провода от них выведены наружу. Взрывчатку немедленно обезвредили.
Первый итог: спасена коллекция скульптур Альбертиниума, но картины не найдены. В углу стоит неприметный шкаф-секретер. В нем-то и оказалась картотека сокровищ Дрезденской галереи, и в ней, среди документов Рабинович находит сложенный вчетверо лист плотной бумаги. Леонид Наумович в воспоминаниях рассказывал так: «Разворачиваю. Так называемая немая карта - такие нам раздавали когда-то в школе на уроках географии. В центре Дрезден. Извилистая линия Эльбы. И десятки пометок - буквы, точки, значки».
Это знак: поиск идет в правильном направлении. Офицер совмещает «немую» находку с военной картой. Остается только понять смысл обозначений «PL» и «Т». Зато понятно где это: при совмещении карт получилось, что место, обозначенное буквами «PL», находится в 10 км от города Мариенберг, а место, обозначенное буквой «T», - в 30 км к югу от Дрездена.
На календаре - 9 мая 1945 года. Группа выезжает на место, а там - чистое поле, не за что зацепиться взгляду. Бойцов охватывает сомнение: там ли ищем?! Но вот на горизонте виднеется какая-то рощица. Что там? Дорога, круто спускаясь вниз, приводит к старой каменоломне. Вход завален камнем и блоками. Надо взрывать завал, иначе не пробьешься. …Когда пыль осела, впереди стал виден вход в туннель (вот что обозначала буква «Т»!) и стоящий в туннеле на рельсах товарный вагон… Он был доверху забит картинами Рембрандта, Джорджоне, Рубенса… Здесь же плоский ящик размером метра 3 х 4. Что в нем? Леонид боялся поверить догадке.
Ящик бережно перенесли в кузов грузовика и медленно, осторожно, оберегая драгоценный груз от малейшей тряски, привезли в батальон. Вскрыли замки ящика. Все подтвердилось! Из ящика на своих спасителей глядела «Сикстинская мадонна»…
Потом, между селами Покау («Р») и Ленгенфельд («L») поисковая группа нашла заброшенную, полузатопленную известняковую шахту, в ней погибали от грибка и влаги около 350 картин. В том числе всемирно знаменитые - «Автопортрет с Саскией» Рембрандта, «Святая Инесса» Риберы, «Спящая Венера» Джорджоне, прославленный «Динарий кесаря» Тициана…
Известковая вода уже частично повредила полотна. Страшно вообразить, что стало бы с картинами, если бы Леонид Наумович оказался менее настойчивым, менее расторопным, менее удачливым. Вот что представлялось ему самому: "Долгие месяцы глухой темноты. Пыль. Забвение. Понемногу сырость забирается в мельчайшие поры холста. Капельки влаги размачивают грунт, и он разбухает, вспучивая и взрывая красочный слой. Осыпаются, умирают Рембрандт и Саския, Инесса. Меркнут просветленные краски Джорджоне, и шашель точит насквозь трехсотлетние доски малых голландцев..."
О первых же находках был поставлен в известность командующий фронтом маршал Конев, который дал телеграмму в Москву и выделил в помощь 164-му батальону специальную команду и опытных людей. Вот как вспоминает об этом член Военного совета фронта генерал Крайнюков:
«В поиски пропавших шедевров искусства включилась масса людей: работники разведывательного управления штаба и политуправления фронта, «СМЕРШа» и военных комендатур, немецкие должностные лица городского и районных магистратов Дрездена».
После телеграммы Военного совета 1-го Украинского фронта об обнаружении картин Дрезденской галереи, которая пришла в Комитет по делам искусств, в Дрезден был послан эксперт Комитета, энергичнейшая женщина, искусствовед Наталья Соколова. Затем в течение нескольких дней была сформирована бригада художников. В нее входили А. С. Рототаев - руководитель бригады, С. П. Григоров - искусствовед, реставратор Степан Сергеевич Чураков, студенты-дипломники Института имени Сурикова - художник Михаил Филиппович Володин и график Николай Афанасьевич Пономарёв. 16 мая бригада вылетела в Германию.
Художник Михаил Володин, писал в своих воспоминаниях: «Великая заслуга командования 1-го Украинского фронта - маршала Конева И. С. и генерала армии И. Е. Петрова в том, что ими была отдана команда: до прибытия бригады специалистов картины не трогать, а лишь нести охрану. Затем по прибытии бригады на нее была возложена вся ответственность за работу по спасению».
В разрушенном Дрездене не было помещения, в которое можно было бы свозить найденные картины. Командование фронтом выделило летнюю резиденцию саксонских королей в Пильнице, расположенную в 8 километрах от Дрездена. Были присланы и специально оборудованы машины для перевозки картин. Каждая машина грузилась под наблюдением художников, они же сопровождали и руководили разгрузкой в Пильнице. Ночевали в тайниках и во дворце, руководя охраной, выделенной из воинских частей.
Одним из первых перевезли ящик с «Сикстинской мадонной» Рафаэля. 26 мая 1945 года было произведено вскрытие ящика с этим шедевром. Когда была снята крышка и стала видна мадонна с младенцем на руках, наступила торжественная тишина. Все невольно сняли головные уборы.
Многие картины, обнаруженные в тайниках, оказались «больными» - покрыты плесенью, красочный слой во многих местах отставал. Нельзя было прикасаться, краска прилипала к рукам. Как поднимать в таком состоянии из шахт? Как везти на грузовиках? В эти дни С. С. Чураков и под его руководством остальные художники совершали настоящие чудеса - накладывали наклейки, пластыри, устраивали всякие прокладки, ограничители и другие оберегающие полотна приспособления. Причем в этой работе им, как и саперам, нельзя было ошибиться, каждая ошибка привела бы к гибели шедевров. В Пильнице закрыли окна, двери, чтобы не было движения воздуха, картины должны были, отдыхая, подсохнуть. Только через месяц, и то после захода солнца, когда наступала прохлада, первый раз открыли двери и некоторые окна, дали доступ свежему воздуху. Картины окрепли. С величайшей предосторожностью удаляли с них плесень.
Майор Рототаев был отправлен в Москву для решения вопроса вывоза туда картин Дрезденской галереи. До этого в докладной записке в столицу он писал:
«Хочу сообщить, что сейчас складывается весьма тревожное положение. Дело в том, что все произведения живописи, собранные в Пильнице, находятся, с точки зрения музейной сохранности, в неблагоприятных условиях: здесь стоит очень жаркая погода. Картины, привезенные из сырых подвалов и шахт, запрятанные туда фашистами, сразу попадают в весьма сухое помещение. Мы принимаем все меры, возможные в наших условиях: закрываем днем окна, ставни, двери, проветриваем помещение ночью, когда жара несколько спадает, но всего этого явно недостаточно. Самое большое беспокойство вызывает вообще сохранность этих шедевров мирового искусства. Еще имеются случаи, когда оставшиеся в тылу у нашей армии фашисты организуют диверсии, взрывы, поджоги. И, несмотря на круглосуточную военную охрану Пильницы, чувство тревоги не покидает всех нас. Мы убеждены, что сейчас настало время, чтобы срочно решить вопрос об окончании наших работ, об отправке произведений искусств в Москву…»
В середине июня пришло распоряжение о вывозе Дрезденской галереи в СССР. В перевозке картин помог штаб 1-го Украинского фронта, ведь надо изготовить ящики по размеру картин, переложить их мягким материалом, да и груза было ни много ни мало 28 вагонов - целый эшелон! Штаб фронта саперов выделил, необходимый лес нашел, почти полтора месяца шла подготовительная работа. 31 июля специальный эшелон был готов к отправлению. Для того чтобы эшелон шел без задержки, с ним следовал офицер отдела военных сообщений. Впереди эшелона для предотвращения возможных диверсий был пущен контрольный паровоз. На границе пришлось перегружаться: узкая колея сменилась широкой. Вагоны, поданные под погрузку, были полуразрушенные, несколько суток охрана занималась их ремонтом и перегрузкой. 10 августа 1945 года эшелон, наконец, прибыл в Москву.
Картины разместили в хранилищах Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Десять лет велась восстановительная работа под руководством народного художника РСФСР П. Д. Корина. В 1955 году была открыта прощальная выставка, и по решению Советского правительства все спасенные произведения искусства Дрезденской галереи были безвозмездно переданы Германской Демократической Республикe. Президиум Совета Министров Германской Демократической Республики, в своем постановлении отметил тогда: «…Советские солдаты среди всеобщей разрухи и хаоса спасли от уничтожения и взяли под защиту произведения великих немецких, голландских, фламандских, итальянских, испанских и французских художников, которые принадлежат к величайшим и вечным творениям, созданным руками мастеров для всего человечества»…
Интересно, сегодняшним немцам говорят, что их сокровища культурные спасли русские варвары?