К месту -8
Оригинал взят у lev_56 в К месту -8
Николаевская эпоха жутко была похожая на нынешнюю. И любимое выражение Николая I было "тружусь, как раб на галерах", именно тогда про либералов стали говорить, как про "недоумков", тогда же Якыков написал в ответ на письмо Чаадаева стихотворение " К ненашим", тогда появилось и выражение "квасной патриотизм". В конце правления в императоре разочаровались все, даже его ярые сторонники.
Вот, что писал в это время славянофил Константин Аксаков:
"Современное состояние России представляет внутренний разлад, прикрываемый бессовестной ложью. Правительство, а с ним и верхние классы, отдалилось от народа и стало для него чужим.
..Всеобщее развращение или ослабление нравственных начал в обществе дошло до огромных размеров. Взяточничество и чиновний организованный грабеж - страшны. Это до того вошло, так сказать, в воздух, что у нас не только те воры, кто бесчестные люди: нет, очень часто прекрасные, добрые, даже в своем роде честные люди - тоже воры: исключений немного. Это сделалось уже не личным грехом, а общественным.
…Гнет всякого мнения, всякого проявления мысли дошел до того, что иные представители власти государственной запрещают изъявлять мнение даже благоприятное правительству, ибо запрещают всякое мнение. Они не разрешают даже хвалить распоряжение начальства… "
А это историк Михаил Погодин:
«Государь, очарованный блестящими отчетами, не имеет верного понятия о настоящем положении России. Став на высоту недосягаемую, он не имеет средств ничего слышать: никакая правда до него достигнуть не смеет, да и не сможет; все пути выражения мысли закрыты, нет ни гласности, ни общественного мнения, ни аппеляции, ни протеста, ни контроля… О народе, который трудится, проливает кровь, носит все тяготы, страдает и, и между тем дышит любовью, самой чистой преданностью и царю и Отечеству, ни у кого и мысли нет. Народ как будто не существует нравственно, известный только по ведомостям казенной палаты».
Другой историк и современник Сергей Соловьев:
«Фрунтовики воссели во всех правительственных местах, и с ними воцарилось невежество, произвол, грабительство, всевозможные беспорядки. Смотр стал целью общественной и государственной жизни. Все делалось на показ для того, чтобы державный приехал, взглянул и в сказал: Хорошо! Все в порядке!» Отсюда все потянулось на показ, во внешность, и внутреннее развитие остановилось…
Лень, стремление делать все кое-как, на шерамыгу, начали усваиваться повсеместно. Таким образом, правительство испортило целое поколение, сделало из него не покорных слуг, но вздорную толпу ленивцев, неспособных к зиждительной деятельности, и следовательно, способных к деятельности отрицательной, как самой легкой.
…Приходилось расплатиться за тридцатилетнюю ложь, тридцатилетнее давлении всего живого, духовного, подавление народных сил, превращение русских людей в полки; за полную остановку именно того, что нужно было более всего поощрять, чего, к несчастью, так мало приготовила наша история, - именно самостоятельности и общего действия, без которого самодержец, самый гениальный и благополучный, остается беспомощным, встречает страшные затруднения в осуществлении своих добрых намерений».
Николаевская эпоха жутко была похожая на нынешнюю. И любимое выражение Николая I было "тружусь, как раб на галерах", именно тогда про либералов стали говорить, как про "недоумков", тогда же Якыков написал в ответ на письмо Чаадаева стихотворение " К ненашим", тогда появилось и выражение "квасной патриотизм". В конце правления в императоре разочаровались все, даже его ярые сторонники.
Вот, что писал в это время славянофил Константин Аксаков:
"Современное состояние России представляет внутренний разлад, прикрываемый бессовестной ложью. Правительство, а с ним и верхние классы, отдалилось от народа и стало для него чужим.
..Всеобщее развращение или ослабление нравственных начал в обществе дошло до огромных размеров. Взяточничество и чиновний организованный грабеж - страшны. Это до того вошло, так сказать, в воздух, что у нас не только те воры, кто бесчестные люди: нет, очень часто прекрасные, добрые, даже в своем роде честные люди - тоже воры: исключений немного. Это сделалось уже не личным грехом, а общественным.
…Гнет всякого мнения, всякого проявления мысли дошел до того, что иные представители власти государственной запрещают изъявлять мнение даже благоприятное правительству, ибо запрещают всякое мнение. Они не разрешают даже хвалить распоряжение начальства… "
А это историк Михаил Погодин:
«Государь, очарованный блестящими отчетами, не имеет верного понятия о настоящем положении России. Став на высоту недосягаемую, он не имеет средств ничего слышать: никакая правда до него достигнуть не смеет, да и не сможет; все пути выражения мысли закрыты, нет ни гласности, ни общественного мнения, ни аппеляции, ни протеста, ни контроля… О народе, который трудится, проливает кровь, носит все тяготы, страдает и, и между тем дышит любовью, самой чистой преданностью и царю и Отечеству, ни у кого и мысли нет. Народ как будто не существует нравственно, известный только по ведомостям казенной палаты».
Другой историк и современник Сергей Соловьев:
«Фрунтовики воссели во всех правительственных местах, и с ними воцарилось невежество, произвол, грабительство, всевозможные беспорядки. Смотр стал целью общественной и государственной жизни. Все делалось на показ для того, чтобы державный приехал, взглянул и в сказал: Хорошо! Все в порядке!» Отсюда все потянулось на показ, во внешность, и внутреннее развитие остановилось…
Лень, стремление делать все кое-как, на шерамыгу, начали усваиваться повсеместно. Таким образом, правительство испортило целое поколение, сделало из него не покорных слуг, но вздорную толпу ленивцев, неспособных к зиждительной деятельности, и следовательно, способных к деятельности отрицательной, как самой легкой.
…Приходилось расплатиться за тридцатилетнюю ложь, тридцатилетнее давлении всего живого, духовного, подавление народных сил, превращение русских людей в полки; за полную остановку именно того, что нужно было более всего поощрять, чего, к несчастью, так мало приготовила наша история, - именно самостоятельности и общего действия, без которого самодержец, самый гениальный и благополучный, остается беспомощным, встречает страшные затруднения в осуществлении своих добрых намерений».