Предзимний дыбр практически
Осень бродит по миру тихой походкой лисьей, с веток пальм несётся свист европейских птиц. Полководец отвёл войска зимовать в Тунисе, но и там к нему подкрался аустерлиц.
У него бивуак, бардак, на колу мочало, меж палатками разбросано барахло. Да и опыт твердит, мол, аустерлиц - начало, а закончится, как водится, ватерлоо.
Что размечено географией по карьере, он за годы службы выучил назубок, а ему б хотелось зиму, по крайней мере, провести в пижаме, тапках и без сапог. У него, признаться, были большие планы - чай с глинтвейном, кофе, булочки, сериал.
Может, ванну принять, может, взяться за фортепьяно - может, взять и выспаться, чёрт бы его побрал.
Полководец, вздохнув, ползёт на слона устало -- обозреть свои зимующие полки. Если выбрал имидж маленького капрала, слон удобней, чем высокие каблуки.
Перед ним картина - аустерлиц не ждали. То есть, ждали, но когда-нибудь, а пока половина войска где-то на сеновале тихо курит самокрутки из тростника. А вторая, забыв про ум и про гордость наций и что все они - пример для чужих земель, овладела тонким навыком гибернаций и теперь их фиг добудишься по апрель.
И храпят полки в унисон, оглашая дали молодецкой музыкой вечного «ай-люли». Полководец отечески думает - ах, канальи! Ну, ребятушки, спасибо, не подвели.
И, платком подвязав по-старчески поясницу, залихватски катится вниз со слона опять.
С аустерлицем, может, удастся договориться, а вот зиму будем в Тунисе пережидать.
У него бивуак, бардак, на колу мочало, меж палатками разбросано барахло. Да и опыт твердит, мол, аустерлиц - начало, а закончится, как водится, ватерлоо.
Что размечено географией по карьере, он за годы службы выучил назубок, а ему б хотелось зиму, по крайней мере, провести в пижаме, тапках и без сапог. У него, признаться, были большие планы - чай с глинтвейном, кофе, булочки, сериал.
Может, ванну принять, может, взяться за фортепьяно - может, взять и выспаться, чёрт бы его побрал.
Полководец, вздохнув, ползёт на слона устало -- обозреть свои зимующие полки. Если выбрал имидж маленького капрала, слон удобней, чем высокие каблуки.
Перед ним картина - аустерлиц не ждали. То есть, ждали, но когда-нибудь, а пока половина войска где-то на сеновале тихо курит самокрутки из тростника. А вторая, забыв про ум и про гордость наций и что все они - пример для чужих земель, овладела тонким навыком гибернаций и теперь их фиг добудишься по апрель.
И храпят полки в унисон, оглашая дали молодецкой музыкой вечного «ай-люли». Полководец отечески думает - ах, канальи! Ну, ребятушки, спасибо, не подвели.
И, платком подвязав по-старчески поясницу, залихватски катится вниз со слона опять.
С аустерлицем, может, удастся договориться, а вот зиму будем в Тунисе пережидать.