Автопортрет с козлотуром на сванской башне
Вот выходит он из-под камня, кудлат и дик, и в графе "призвание" нервно выводит: "фрик", и стоит, неловко щурясь на белый свет, как те карлики, которых воспел поэт. И подобно им, он на горной круче, как бог -- все красоты и тайны мира лежат у ног.
Но ему сейчас совсем не до этих тайн: у него сейчас дедлайн -- и всегда дедлайн.
Он, увы, совсем не ценит этих красот: у него сейчас цейтнот -- и всегда цейтнот.
И разносится эхом стон между серых скал: у него сейчас аврал -- и всегда аврал.
Так стоит он, сам себя вынося с трудом: у него сейчас дурдом -- и всегда дурдом. И, конечно же, сам себя он загнал в капкан, не сумев ни составить план, ни исполнить план. Не послал вперед авангард, не прикрыл тылы -- и сто дел на нем повисли, как кандалы.
И сдается, вовек не вырвется из оков
Человек, что от рождения бестолков.
Но ему сейчас совсем не до этих тайн: у него сейчас дедлайн -- и всегда дедлайн.
Он, увы, совсем не ценит этих красот: у него сейчас цейтнот -- и всегда цейтнот.
И разносится эхом стон между серых скал: у него сейчас аврал -- и всегда аврал.
Так стоит он, сам себя вынося с трудом: у него сейчас дурдом -- и всегда дурдом. И, конечно же, сам себя он загнал в капкан, не сумев ни составить план, ни исполнить план. Не послал вперед авангард, не прикрыл тылы -- и сто дел на нем повисли, как кандалы.
И сдается, вовек не вырвется из оков
Человек, что от рождения бестолков.