Новая классика ("Ставки больше чем жизнь!")
ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ. КОНЕЦ БИЛЯ
Утром наших охотников за приключениями разбудил громкий хлопок дверью и аццкий потусторонний вопль «Э-Э, МОЛОДЁЖЬ!!!».
Это сама всесильная Южная глушь издевалась над друзьями, лишая их сакрального утреннего сна и сладких поваляшек в тёплой мягкой постельке.
Завтрак прошел невесело. Оставшуюся чекушку беленькой финки (за 740 рэ бутылка) опрокинули на троих с каким-то особенным остервенением. Причём лорд Альфред как всегда выпил больше всех, как всегда был трезвее всех и как всегда был обвинён в гнусном мощеничестве и спекуляциях в сфере культуры пития спиртных напитков.
День этот был точным повторением двух предыдущих дней: без приключений и косяков не обошлось.
Выходить на воду было решено прямо сейчас, не дожидаясь рассвета.
Короткие сборы были разбавлены лишь отчаянным монологом сэра Альфреда на тему температуры окружающего воздуха:
- Когда только эти морозы кончатся! - сказал лорд. - Вот уже всё утро всё двенадцать да двенадцать градусов! И зачем только я пустился в это путешествие! Не нравится оно мне. Не по себе мне как-то, да к тому же я почти раздет!
Генри с Билем синхронно взглянули на термометр, показывающий 12 градусов тепла, затем на сэра Альфреда, закутанного как фриц под Сталинградом, затем многозначительно переглянулись, и продолжили готовить катер.
Пока готовились к отплытию, Биль успел наорать на Генри за неумелое маневрирование катером в узком доке форта, а также за то, что тот не смог с первого раза отличить конец Александрова от своего собственного.
Затем, чтобы не откладывать на потом, решено было помыть засранную днём ранее лодку перед тем как её сложить.
Генри набрал воды из протоки и стал аккуратно смывать грязные натёки с бортов лодки. Утренняя студёная вода обжигала руки словно раскаленное железо. Биль, увидев такое дело, заорал на Генри, что тот степной муфлон, и что надо бы принести тёплой воды из вчерашней мойки для щуки.
Генри молча поплёлся за водой. Выражение крайнего изумление было написано на простоватом лице Генри, когда он принёс с мойки воду такой же температуры, что и из реки, только ещё щедро сдобренную какой-то маслянистой хернёй с шевелящимися опарышами (по-видимому результат обработки щуки).
В этот момент Генри понял, что Биль на грани. Он мог сорваться в любую минуту.
Генри долго думал об этом, прежде чем сесть в катер, но в конце концов он бочком-бочком (чтобы ненароком ничего не прилетело в башку) запёрся на борт с такой мыслью: «Хандрит Биль. Надо будет растормошить его сегодня». Хотя так-то интуиция говорила Генри, что сегодня с Билем обязательно что-то случится.
На воду вышли в абсолютной темноте. На руле сидел Биль, Генри обретался в сомнительной роли штурмана, а лорд Альфред тупо изображал кацмана.
В виду того, что Биль был не особо выдающегося роста (рамка ветрового стекла приходилась ему аккурат на уровень глаз, полностью перекрывая обзор), да к тому же в предрассветной мгле ни шиша не было видно, рыбаки-авантюристы пробирались вперед мышинными перебежками практически наощупь. И даже фонарик, предусмотрительно надетый Билем на голову, нихрена не помогал, так как его луч освещал обратно-таки рамку ветрового стекла катера.
Только когда лорд Альфред заботливо подложил Билю свинью в виде специальной подушки для маломерных водителей речных судов, движение несколько ускорилось.
Как только катер вырвался на просторы большой воды, опытный в рыбных делах, Генри многозначительно изрёк фразу о том, что наивысший клёв бывает в коротенький миг перед самым восходом солнца. Однако этот трепетный период друзья благополучно промухали, рыская как стая волков по бескрайнему зеркалу лимана.
Скоро эти бесконечные движения по воде в поисках лучшего места для ловли стали напрягать даже самого Биля. Биль стал деликатно переругиваться с Генри, лорд Альфред, глядя с умным видом на экран эхолота кричал «По азимуту ищи, по азимуту!», а чайки хохотали нечеловеческими голосами над незадачливыми рыбаками.
Вскоре друзья пришли к некоторому консенсусу и стали закидывать удочки, но тщетно - рыба издевалась над ними, так же как и чайки, надрывавшие свои лужёные глотки в порывах яростного смеха.
В то же время стаи огромных щук кругами ходили вокруг катера, явно провоцируя людей на неоправданные и постыдные поступки.
А ведь они знают, что нам нечем их припугнуть, - заметил Генри, разглядывая с кормы воду под катером и показывая на мерцающий круг, который окаймлял их судно. - Эти долбанные джигголовки только у Шанина и работают, да ещё на этом шарлатанском ТВ-канале где рыбный телемагазин! Хлопнуть бы их динамитом разок-другой - живо бы уважение к нам почувствовали. С каждым кругом все ближе и ближе подбираются. Вглядись-ка в ту сторону, Биль. Ну? Видел вон того?
Оба стали с интересом наблюдать за смутными силуэтами, двигающимися позади катера. Пристально всматриваясь туда, где в толще воды сверкала пара глаз, можно было разглядеть очертание зверюги-щуки. По временам удавалось даже заметить, как эти рыбины переплывают с места на место.
- Смотри, Биль, - прошептал Генри.
- У старика Иваныча была когда-то такая, и она ушла вместе с другими стервами, - размышлял вслух Биль.
- Кому это знать, как не мне? - отозвался Генри. Я нашёл ее за сто километров отсюда в Ашане. Иваныч плакал, как ребенок. Говорил, что целых три года ее не видел. И все эти три года она плавала в мутной воде на вольных хлебах.
- Это не просто женская особь, а настоящая сучка, и ей не раз приходилось сталкиваться с человеком. Ты попал в самую точку, Биль.
- Если мне только удастся, я ее уложу, и она будет не щука и не сука, а просто Нинка, будь она хоть трижды простой поварихой! - заявил Генри.
- Нам нельзя терять самообладание, Генри, - возразил Биль. Мы же все женатики, мать его!
Ответа не последовало, а лорд Альфред вообще сделал вид, что спит.
К полудню после многочисленных неудачных попыток поймать хоть какого-нибудь мало-мальского захудалого щурёнка, нервы друзей натянулись как просмоленные канаты.
Стая гигантских щук взяла катер в плотное третье транспортное кольцо.
- Проклятые твари! - медленно проговорил Биль, ничем не выдавая кипевшего в нем гнева. Видно было, что он начинает терять контроль над собой.
Как раз в ту минуту, когда солнце сделало слабую попытку подняться в зените, Биль вынул свой самый лучший спиннинг «Катана» и сказал:
- Ты не останавливайся, Генри, - правь по-тихонечку к берегу. Я пойду на корму, взглянуть что там делается.
- Не усердствуй слишком! - крикнул ему Генри. Кто его знает, что может случиться...
- Ага! Теперь ты заскулил? - торжествующе спросил Биль.
Генри промолчал и покрепче взялся за руль, то и дело беспокойно оглядываясь назад в туманную мглу, где готовился к расправе его товарищ.
Для надёжности своей позиции Биль привязал себя к борту катера по индейскому способу: то есть никак не привязал, балансируя на двух точках опоры.
Пять минут спустя Биль, изучив повадки щучей стаи, изрёк:
- Широко разбрелись, повсюду рыщут, но и от нас не отстают. Видно, уверены, что мы от них не уйдем. Решили потерпеть немного, не хотят упускать ничего съедобного.
- Я некоторых видел - тощие! Наверно, давно им ничего не перепадало, если не считать Сани карпятника и его егеря. А стая большая, съели и не почувствовали. Здорово отощали. Ребра, как стиральная доска, и животы совсем подвело. Одним словом, дошли до крайности. Того и гляди всякий страх забудут, а тогда держи ухо востро!
Через несколько минут Генри издал тихий предостерегающий свист.
- Осторожнее, Биль! - крикнул Генри. - Не рискуй зря!
Генри сидел за рулём и ждал, что будет дальше. Ничего другого ему не оставалось.
Биль ещё ниже склонился над обманчиво спокойной гладью.
Все произошло быстро, гораздо быстрее, чем ожидал Генри. Раздался мощный всплеск, и Генри понял, что Биль ушёл в страну Мальборо.
Вслед за тем послышались визги и громкое рычание. Это Биль барахтался в ледяной воде, окружённый зубастыми хищницами.
И все. Рычание смолкло. Визг прекратился. Над безлюдной кромкой лиманов снова нависла тишина.
Генри долго сидел на руле. Ему незачем было идти на корму: все было ясно, как будто встреча Биля со стаей произошла у него на глазах. Только один раз он вскочил с места и матюкнулся от души, протяжным цыганским матюком, но потом снова опустился на кресло и хмуро уставился прямо перед собой.
Однако лорд Альфред не собирался сдаваться так просто на милость каких-то чешуйчатых тварей. Он вскочил и ринулся тормашить Генри в порыве помочь, сделать хоть что-то для Биля.
Генри пытался остудить его пыл, приговаривая утешительно:
- Ну, для Биля теперь все жизненные тревоги кончились. Щуки, наверно, уже переварили его, и теперь он у них в кишках.
- Такую эпитафию прочел Генри своему напарнику.
- Выпей водки, Альфред.
Но лорд Альфред покачал головой.
- Ну, выпей, - настаивал Генри, помахав перед носом друга, шкаликом.
Лорд Альфред отодвинул свою кружку.
- Будь я проклят, если выпью! Мы же потеряли Биля! Что же я расскажу его жене и маме?!
- Прекрасная водяра! - соблазнял его Генри.
Но сэр Альфред не сдался и выпил лишь баклашку пива, сдабривая выпивку нечленораздельными проклятиями по адресу судьбы, сыгравшей с ними такую скверную шутку. Он никак не мог поверить, что Биля больше не было с ними.
Тогда Генри, перегнувшись через корму, достал из воды что-то.
- Может быть, тебе это еще понадобится, - сказал Генри.
Лорд Альфред ахнул. Вот все, что осталось от Биля, - шапка, которая покрывала его редковолосую голову.
- Начисто сожрали, - сказал Генри. - И даже трусов не оставили. Здорово же они проголодались, сэр Альфред... Чего доброго, еще и до нас с тобой доберутся.
Но тут послышался новый всплеск. Волны у носа катера забурлили, расступились и словно афродита, рождённая из морской пены, из воды показался Биль.
- Это ты, друг мой! - воскликнул лорд Альфред, не веря своим глазам, - мы считали тебя уже съеденным зубастыми упырями.
Биль вызывающе рассмеялся.
- Правда, щуки никогда за мной не гонялись, но мне приходилось и хуже этого, а все-таки жив остался. Десятка назойливых тварей еще недостаточно, чтобы доконать твоего покорного слугу, Альфред!
- Посмотрим, посмотрим... - зловеще пробормотал его товарищ, любезно протягивая тому руку. Однако коварный блеск в глазах, придавал выказанному радушию какую-то фальшь.
Два раза (как-будто бы случайно) попытки вытащить грузного Биля оканчивались неудачей и переломами обеих рук утопающего. Но все же вскоре Биль всё таки выбрался и был даже обогрет одним из трёх комплектов одежды сэра Альфреда, включая термотрусы и специальные стоячие носки.
Это проишествие послужило сигналом для друзей о том, что пора валить отседова домой.
В оставшееся время путешествия ничего примечательного не произошло, исключая, пожалуй, обратный путь через населённый пункт с подозрительным названием «МОХНАТКА».
Друзья, довольные хорошо проведённым временем вместе, счастливо приближались к дому. А издали, еле уловимый на таком расстоянии, доносился вой голодной щучьей стаи, погнавшейся за другой добычей, взамен оставленного ею человека...
КОНЕЦ
