Впечатления: Спектакль «Дядя Ваня» театра «Компания Даниэля Веронезе» (Аргентина)
Впечатления Алёны Иванюшенко
Фотографии с сайта «Теарта»
Фестиваль «ТеАрт»: Дядя Ваня (Следящий за женщиной, которая сама себя убивает) театр «Компания Даниэля Веронезе» Аргентина
Тишина. Тишина. Тишина. Вдруг мелькает револьвер в руках ранимой и, кажется, психически неуравновешенной Сони (Мария Фигерас). Раз, револьвер у лба отца Серебрякова (Хуан Карлос Жене), два - у ее собственного. И тут же слова профессора о современном театре. Мысли мелькают: главные роли - это лишь эгоизм актера, театр должен быть о мечтах, лишь в них правда, на сцене должен быть достаток любви… Только, кажется, на сцене их собственной жизни все куда прозаичнее.
Так начинается спектакль по мотивам классического Чехова «Дядя Ваня (Следящий за женщиной, которая сама себя убивает)» в исполнении аргентинского театра, который открыл Международный форум театрального искусства «Теарт». Спектакль оставил неоднозначные, спорные впечатления и при этом абсолютно искренние овации.
Адаптацию классического произведения Даниэлем Веронезе нельзя упрекнуть в искажении русской действительности. Актеры не были и не пытались быть русскими. Они не существовали в каком-то мифическом прошлом времени. Все было здесь и сейчас. И, кажется, ничуть не менее проблемно и больно, как было бы сто и больше лет назад.
Все внимание сосредоточилось на пятачке сцены: в двух белых стенах, в которых и существовали герои. Быстрые, как будто знакомые, в повседневной современной одежде, они не прятались за декорации, а просто существовали. Они подпирали стенку, пили и курили. Бубнили себе под нос истории, когда были пьяные, плакали и смеялись. Если им было удобно, становились спиной к зрителю. И проблемы в этом не было. Разве человек в собственной комнате не может стоять, как хочет?
Интересна героиня Телегина (Сильвина Сабатер), харизматичная женщина в мужских брюках с больной душой. Она причитает, что эпизодический персонаж, говорит «мне скучно». И произносит те самые правдивые слова, которые, кажется, ни один из героев пьесы сказать не осмелился: «Я не знаю, что делать с моей жизнью». Хотя, возможно, это и не настолько важно. Спрашивай-не спрашивай, руби или не руби правду, в конце спектакля герои ведь разбрелись-таки по своим углам, уехал профессор, разлучились неудачные и слегка непутевые любовники. А Дядя Ваня (Осмар Нуньес) и Соня стукаются лбами о стол. К чему лишние слова. Этот «бом», инфантильный и неожиданный, говорит о безысходности куда больше.
Действие спектакля напомнило какую-то компьютерную игру. Два героя на сцене, разговаривают, мечутся в ситуации. К ним присоединяются третий, четвертый… И вот на сцене семь персонажей, они одновременно «стукаются» друг о друга: кто-то спорит, кто-то стонет, кто-то просто стоит и существует. Действие и шум нарастают и… оп - следующий уровень, опять два героя. Конец вы знаете, Дядя Ваня и Соня остались на сцене одни, стукнулись о стол и замерли. Действительно, как говорилось в одной из «нечеховстких» вставок, этот «дом отравлен».
Мнение редакции «Дверей» может не совпадать с мнением автора.
Фотографии с сайта «Теарта»
Фестиваль «ТеАрт»: Дядя Ваня (Следящий за женщиной, которая сама себя убивает) театр «Компания Даниэля Веронезе» Аргентина
Тишина. Тишина. Тишина. Вдруг мелькает револьвер в руках ранимой и, кажется, психически неуравновешенной Сони (Мария Фигерас). Раз, револьвер у лба отца Серебрякова (Хуан Карлос Жене), два - у ее собственного. И тут же слова профессора о современном театре. Мысли мелькают: главные роли - это лишь эгоизм актера, театр должен быть о мечтах, лишь в них правда, на сцене должен быть достаток любви… Только, кажется, на сцене их собственной жизни все куда прозаичнее.
Так начинается спектакль по мотивам классического Чехова «Дядя Ваня (Следящий за женщиной, которая сама себя убивает)» в исполнении аргентинского театра, который открыл Международный форум театрального искусства «Теарт». Спектакль оставил неоднозначные, спорные впечатления и при этом абсолютно искренние овации.
Адаптацию классического произведения Даниэлем Веронезе нельзя упрекнуть в искажении русской действительности. Актеры не были и не пытались быть русскими. Они не существовали в каком-то мифическом прошлом времени. Все было здесь и сейчас. И, кажется, ничуть не менее проблемно и больно, как было бы сто и больше лет назад.
Все внимание сосредоточилось на пятачке сцены: в двух белых стенах, в которых и существовали герои. Быстрые, как будто знакомые, в повседневной современной одежде, они не прятались за декорации, а просто существовали. Они подпирали стенку, пили и курили. Бубнили себе под нос истории, когда были пьяные, плакали и смеялись. Если им было удобно, становились спиной к зрителю. И проблемы в этом не было. Разве человек в собственной комнате не может стоять, как хочет?
Интересна героиня Телегина (Сильвина Сабатер), харизматичная женщина в мужских брюках с больной душой. Она причитает, что эпизодический персонаж, говорит «мне скучно». И произносит те самые правдивые слова, которые, кажется, ни один из героев пьесы сказать не осмелился: «Я не знаю, что делать с моей жизнью». Хотя, возможно, это и не настолько важно. Спрашивай-не спрашивай, руби или не руби правду, в конце спектакля герои ведь разбрелись-таки по своим углам, уехал профессор, разлучились неудачные и слегка непутевые любовники. А Дядя Ваня (Осмар Нуньес) и Соня стукаются лбами о стол. К чему лишние слова. Этот «бом», инфантильный и неожиданный, говорит о безысходности куда больше.
Действие спектакля напомнило какую-то компьютерную игру. Два героя на сцене, разговаривают, мечутся в ситуации. К ним присоединяются третий, четвертый… И вот на сцене семь персонажей, они одновременно «стукаются» друг о друга: кто-то спорит, кто-то стонет, кто-то просто стоит и существует. Действие и шум нарастают и… оп - следующий уровень, опять два героя. Конец вы знаете, Дядя Ваня и Соня остались на сцене одни, стукнулись о стол и замерли. Действительно, как говорилось в одной из «нечеховстких» вставок, этот «дом отравлен».
Мнение редакции «Дверей» может не совпадать с мнением автора.