Кто такой Дик Лоран?

Sep 20, 2019 07:17

Герой любой пьесы находится в суперпозиции до тех пор, пока мы не закончим прочтение этой пьесы. Есть вероятность, что герой мёртвый, просто мы пока об этом не знаем.

В хорошей пьесе герой может сохранить суперпозицию и после занавеса, вспомните, например, Рому из «ваминеснилось», или Цой в конце иглы настолько неоднозначен и крут, что он и сейчас для меня практически живой.

В идеальной пьесе, вроде чеховской, автор переносит суперпозицию за рамки книги, в финале мы имеем читателя Шрёдингера. Он вроде и живой, но совершенно не понимает, зачем жить? Сейчас наверняка в окошко сиганёт.

Я думаю, это хорошо, когда мир сложный. И непредсказуемый. Ну представьте себе, понравилось бы вам Преступление и наказание, если бы старуху-процентщицу играл бы Шон Бин? Хотя, признаться, мне и без Шона Бина это произведение не очень. Не люблю, когда Петербург в Кафку превращают. Но я не про то, я про загадки.

Сорок два - моё любимое число. В сорок два мне чертовски нравилось жить.

Надо бы чего-нибудь пожелать себе, но боюсь - дело в том, что все мои желания сбываются. Казалось бы, круто, но есть нюанс. Желания сбываются через жопу, сбываются так, чтоб в следующий раз подумал, перед тем, как желать.
Вот я и думаю.

image Click to view

куда бежит лось?, годы летят

Previous post Next post
Up