Квазирайтер
Быть идеальным собеседником чертовски просто. Для этого нужно освоить лёгкий трюк - научиться превращаться в копию того, с кем сейчас разговариваешь. Ведь что может быть приятнее разговора с самим собой?!
Это нехитрое искусство я освоил ещё где-то в начальной школе, и с тех пор лишь оттачиваю.
Несложно догадаться, что долгий, многолетний путь шлифования масок необратимо привёл к утрате собственного лица. Так-то и хуй с ним, без чего только люди не живут, но есть одна загвоздка. Лавры великих русских писателей с детства не дают мне спать. Мечтаю жечь сердца людей глаголом.
А огню гореть неоткуда - нет своей позиции ни по одному вопросу, лишь коллекции более или менее авторитетных мнений, и на всех полках заплесневевший пафос.
Одним словом, первые мои шаги в литературе (стихи) были ужасны. Я даже на некоторое время смирился с тем, что я вечный читатель.
И только через много лет, уже в Самаре, друзья научили меня спиритизму, и я придумал эту штуку с писателями. Так то это секрет, но сегодня духи спят, можно.
Берёшь бутылку водки, и вызываешь души любимых писателей. Не много, иначе не беседа, а крабовый салат получится, и, увы, ограничения по языку - непонятных звать смысла нет. Сколько ни звал я например Борхеса, толку мало - сидит и хмурится на меня, закутанный в бороду. Я пытался испанский выучить, но, как тот Паганель, по ошибке скачал приложение с немецким, и теперь не бросать же. Жаль вот, что немецких писателей, кроме Карла Маркса, практически не знаю.
Впрочем я отвлёкся, вызываешь, значит, писателей, беседуешь качественно с ними на заданную тему, и стенографируешь обязательно в процессе. Неплохие беседы складываются, когда заходят Чехов, Достоевский, Шукшин и Довлатов. Но приятней всего, конечно, когда Антон Палыч приходит один.
Это нехитрое искусство я освоил ещё где-то в начальной школе, и с тех пор лишь оттачиваю.
Несложно догадаться, что долгий, многолетний путь шлифования масок необратимо привёл к утрате собственного лица. Так-то и хуй с ним, без чего только люди не живут, но есть одна загвоздка. Лавры великих русских писателей с детства не дают мне спать. Мечтаю жечь сердца людей глаголом.
А огню гореть неоткуда - нет своей позиции ни по одному вопросу, лишь коллекции более или менее авторитетных мнений, и на всех полках заплесневевший пафос.
Одним словом, первые мои шаги в литературе (стихи) были ужасны. Я даже на некоторое время смирился с тем, что я вечный читатель.
И только через много лет, уже в Самаре, друзья научили меня спиритизму, и я придумал эту штуку с писателями. Так то это секрет, но сегодня духи спят, можно.
Берёшь бутылку водки, и вызываешь души любимых писателей. Не много, иначе не беседа, а крабовый салат получится, и, увы, ограничения по языку - непонятных звать смысла нет. Сколько ни звал я например Борхеса, толку мало - сидит и хмурится на меня, закутанный в бороду. Я пытался испанский выучить, но, как тот Паганель, по ошибке скачал приложение с немецким, и теперь не бросать же. Жаль вот, что немецких писателей, кроме Карла Маркса, практически не знаю.
Впрочем я отвлёкся, вызываешь, значит, писателей, беседуешь качественно с ними на заданную тему, и стенографируешь обязательно в процессе. Неплохие беседы складываются, когда заходят Чехов, Достоевский, Шукшин и Довлатов. Но приятней всего, конечно, когда Антон Палыч приходит один.