Крым сделал выбор. Цивилизационный
17 - 23 марта 2014 года
Речь Путина в Георгиевском зале Кремля 18 марта 2014 года , как, разумеется, и событие, по поводу которого она была произнесена, претендуют на звание как минимум событий года, а возможно, и десятилетия. Крым вновь стал российским. И хоть мир уже давно не умещается в масштабах Евразии, мировая политика по-прежнему делается в этой части планеты, а перемены на политической карте Старого Света всё так же определяют дальнейшее развитие человечества. Вот и сейчас к лидерам разных стран мира приходит понимание того, что итоги операции «Вежливая сила» предопределят расклад сил на мировой арене на многие годы вперед.
Речь российского президента для осознания этих перемен важна как содержательно, так и интонационно. Не припомню, чтобы какой-либо мировой лидер в подобной ситуации выступал насколько уверенно, настолько и вежливо по отношению к оппонентам и сомневающимся. Путин не убеждал в собственной правоте и не призывал следовать за ним, а просто заражал верой в справедливость действий России в ходе разрешения ситуации вокруг Крыма. Важно, что определение российского мессианства, предложенное Путиным, кардинальным образом отличалось от версии мессианства, провозглашаемой нашими западными партнерами.
«Мы будем поддерживать демократию от Азии до Африки, от Америки до Ближнего Востока, потому что наши интересы и наша совесть заставляют нас действовать от лица тех, кто стремится к свободе», - говорил Обама в своей второй инаугурационной речи. В отличие от него наш президент не обещал действовать от чьего-либо лица, напротив, предложил «признать очевидную вещь: Россия - самостоятельный, активный участник международной жизни, у неё, как и у других стран, есть национальные интересы, которые нужно учитывать и уважать». «Как и у других стран…» В данном случае ремарка не менее важна, чем и основной тезис. Именно учет интересов разных игроков, консенсус в каждом конкретном случае, а не заранее заготовленная универсальность рецептов, и лежат в основе предлагаемой Россией модели миропорядка. Отсюда и путинская апелляция к прецедентам (косовскому, в частности) как способу разрешения некоторых кризисных ситуаций. Прецедент как правовой инструмент, как известно, не в России придуман, он является источником так уважаемого нашими партнерами англосаксонского права. Только вот, прошу прощения за тавтологию, право трактовки, право признания прецедентами, если речь идет о международных конфликтах, почему-то присвоено группой стран.
…В свете украинских событий многие эксперты часто обращаются к «Столкновению цивилизаций» Хантингтона. Украина в этой работе названа одной из «расколотых стран». Автор считает, что территориальная целостность подобных государств находится под угрозой по причине того, что большие группы населения в них причисляют себя к разным цивилизациям. Напомню, что цивилизаций в современном мире, по мнению политолога, девять: западная (западно-христианская), исламская, индуистская, китайская (синская), японская, латиноамериканская, православная (русская, восточно-христианская), буддистская и зарождающаяся африканская. Напомню также, что интерес к Хантингтону возник после фактического краха теории Френсиса Фукуямы о «конце истории», закреплявшей мировую победу либеральной идеологии. Прежний миф развеялся, история продолжилась, и понадобилась новая трактовка политических процессов. Таковой и стала концепция борьбы цивилизаций Хантингтона, которая, как и работа Фукуямы, демонстрирует, что западная цивилизация якобы резонно претендует на мировое господство. Так вот примечательно следующее: в Крыму всё случилось в декорациях хантингтоновского мифа и описанного им цивилизационного разлома, но с не предсказанным политологом результатом. Ведь мирный выбор в пользу русской цивилизации противоречит идее неизбежной модернизации мира по западным лекалам. Но Россия предложила свой цивилизационный проект, а Крым его выбрал. Новый этап мировой истории начался.
P.S. Подробнее о том, какой проект предлагает миру Россия, здесь .
Речь Путина в Георгиевском зале Кремля 18 марта 2014 года , как, разумеется, и событие, по поводу которого она была произнесена, претендуют на звание как минимум событий года, а возможно, и десятилетия. Крым вновь стал российским. И хоть мир уже давно не умещается в масштабах Евразии, мировая политика по-прежнему делается в этой части планеты, а перемены на политической карте Старого Света всё так же определяют дальнейшее развитие человечества. Вот и сейчас к лидерам разных стран мира приходит понимание того, что итоги операции «Вежливая сила» предопределят расклад сил на мировой арене на многие годы вперед.
Речь российского президента для осознания этих перемен важна как содержательно, так и интонационно. Не припомню, чтобы какой-либо мировой лидер в подобной ситуации выступал насколько уверенно, настолько и вежливо по отношению к оппонентам и сомневающимся. Путин не убеждал в собственной правоте и не призывал следовать за ним, а просто заражал верой в справедливость действий России в ходе разрешения ситуации вокруг Крыма. Важно, что определение российского мессианства, предложенное Путиным, кардинальным образом отличалось от версии мессианства, провозглашаемой нашими западными партнерами.
«Мы будем поддерживать демократию от Азии до Африки, от Америки до Ближнего Востока, потому что наши интересы и наша совесть заставляют нас действовать от лица тех, кто стремится к свободе», - говорил Обама в своей второй инаугурационной речи. В отличие от него наш президент не обещал действовать от чьего-либо лица, напротив, предложил «признать очевидную вещь: Россия - самостоятельный, активный участник международной жизни, у неё, как и у других стран, есть национальные интересы, которые нужно учитывать и уважать». «Как и у других стран…» В данном случае ремарка не менее важна, чем и основной тезис. Именно учет интересов разных игроков, консенсус в каждом конкретном случае, а не заранее заготовленная универсальность рецептов, и лежат в основе предлагаемой Россией модели миропорядка. Отсюда и путинская апелляция к прецедентам (косовскому, в частности) как способу разрешения некоторых кризисных ситуаций. Прецедент как правовой инструмент, как известно, не в России придуман, он является источником так уважаемого нашими партнерами англосаксонского права. Только вот, прошу прощения за тавтологию, право трактовки, право признания прецедентами, если речь идет о международных конфликтах, почему-то присвоено группой стран.
…В свете украинских событий многие эксперты часто обращаются к «Столкновению цивилизаций» Хантингтона. Украина в этой работе названа одной из «расколотых стран». Автор считает, что территориальная целостность подобных государств находится под угрозой по причине того, что большие группы населения в них причисляют себя к разным цивилизациям. Напомню, что цивилизаций в современном мире, по мнению политолога, девять: западная (западно-христианская), исламская, индуистская, китайская (синская), японская, латиноамериканская, православная (русская, восточно-христианская), буддистская и зарождающаяся африканская. Напомню также, что интерес к Хантингтону возник после фактического краха теории Френсиса Фукуямы о «конце истории», закреплявшей мировую победу либеральной идеологии. Прежний миф развеялся, история продолжилась, и понадобилась новая трактовка политических процессов. Таковой и стала концепция борьбы цивилизаций Хантингтона, которая, как и работа Фукуямы, демонстрирует, что западная цивилизация якобы резонно претендует на мировое господство. Так вот примечательно следующее: в Крыму всё случилось в декорациях хантингтоновского мифа и описанного им цивилизационного разлома, но с не предсказанным политологом результатом. Ведь мирный выбор в пользу русской цивилизации противоречит идее неизбежной модернизации мира по западным лекалам. Но Россия предложила свой цивилизационный проект, а Крым его выбрал. Новый этап мировой истории начался.
P.S. Подробнее о том, какой проект предлагает миру Россия, здесь .