Moscow Virtuosi
Cпиваков и «Виртуозы Москвы».
Концерт в Вашингтоне.
Я сыну: «Пойду сегодня на концерт Спивакова..»
Сын: «А я не пойду , его автограф у меня уже сесть. Как ты считаешь, сколько он может стоить?»
Я сидела во втором ряду и смотрела на Спивакова в профиль. Самые дорогие билеты - над сценой - там зрители смотрели ему в лицо. Это стоило того. Зал почти полный. Много знакомых лиц.
1. Schoenberg
Спиваков - продавец воздуха. Он единственный знает об этой музыке все. Она живет у него внутри и наружу вырывается через глаза, лицо, мимику, руки. Он не видит музыкантов, только иногда выхватывает взглядом на долю секунды того, кто будет сейчас хозяином звука и вдруг улыбается ему одними глазами. Он играет со струями музыкального воздуха, перемешивает их руками, направляет потоки в разные стороны, завязывает узлами и заплетает косами. Пряди воздуха становятся тоньше и медленнее под его пальцами. Каждое его движение передается оркестру - как ветер волнами по траве. Все деревья колышатся отдельно друг от друга и каждое по-своему , кажется что ветер дует, потому что шатаются деревья... хотя так оно и есть. Он вздрагивает и через долю секунды вздрагивает звук. Он не думает об этом ветре, о музыкантах, его создающих, он сам его создает. Он - хозяин.
2. Haydn
Здесь главное - поток музыкальных капель из рояля. Здесь воздух ждет и сдается на милость воды. Спиваков здесь не главный, он - отзвук. Главный здесь рояль, а вовсе не Ольга Керн за роялем. Спиваков прислушивается к каплям звука, падающим в воду и внимательно рассматривает круги на воде от каждой капли. Иногда ветер прорывается отголоском грозы, не вступая с ней в диалог. Вода рояля и воздух скрипок - всегда отдельно, они не могут слиться, они принадлежат разным стихиям, абсолютно неуправляемым, но связанным между собой чем-то неуловимым.
3. Shostakovich
Звук рояля по-прежнему главный. Его раба- пианистка. Кажется, что это не ее пальцы порождают звук, она сейчас сама жертва этого звука. Звук очень сексуален и агресивен. Ее красное атласное платье и прямая спина, такие измученные , порывистые движения. Я не могу смотреть. Мне ее жаль, так тяжело входит в нее этот звук... Спиваков отстранен, он не может остановить это насилие, иногда вызывающее в нем отголоски удовольствия.
Я не люблю звук рояля, звук падающих капель...
4. Gulda
Спиваков здесь один на один со свом музыкальным ветром. Здесь он не продавец и мастер ветра. Здесь он бог. Легким движением рук он создает морозные узоры на стекле. Прикоснувшись к стеклу однажды, он смотрит, как узоры продолжают возникать без его участия, как они причудливы и прекрасны. Он не чувствует себя их создателем, хотя его холодное дыхание вызвало их к жизни.
5.Piazzolla
Солист - Никита Власов - аккордеон.
Солист выбегает на сцену, неуклюже подпрыгивая.
Этот мальчик - бог. Он творец этой музыки, а не ее жертва. Сильный , властный и чувственный. Закрытые глаза и трепетание пальцев свободной левой руки. Его аккордеон умеет ловить музыкальный ветер отдельными звуками, он выбирает лучшие, отламывая их легко и небрежно от вязкости скрипок, и нанизывает их на длинную легкую нить, почти беспорядочно, как легкие, едва уловимые трепетания . Аккордеон и скрипки - это одна стихия - стихия воздуха, они сливаются друг с другом и разбегаются в стороны. Они - переливы эха друг друга, отголоски вибрации друг друга , их смешивает ветер и легкие взмахи дирижерской палочки... Спиваков удивляется и восхищается этой нитью трепетаний, боясь неосторожным движением порвать ее и рассыпать звуки на пол...
Аккордиониста долго не отпускают.
На бис
Шостакович .
Мокрый палец, натирающий стекло. Быстро и старательно, как будто хочет оттереть что-то, что было написано на стекле раньше.
На бис что-то еще известное и неизвестное. Не помню.
После концерта - в фойе очередь в ожидании автографов. Керн вышла, шумная и грубовато-усталая, напоминающая чем-то гарных белгородских девиц. Старательно подписывает CD и фотографируется со зрителями на телефоны. Попутно решаются организационные вопросы - подыскать рояль, для того чтобы разыграться перед концертом в Нью-Йорке русскоязычной девочке.
Очередь ждет Спивакова. А надо было всего- навсего спросить сикьюрити на выходе, где он будет, там его и ловить. Так и были получены два автографа на программках двумя русскими мальчишками, которым тоже страшно захотелось иметь такой автограф, потому что он есть у их друга.
Ночь. Шоссе. Огни.
Дети давно спят. А меня ждет гора грязной посуды и выговор, почему я не кидаюсь ее мыть сразу и с радостью.
15.05.2008
Концерт в Вашингтоне.
Я сыну: «Пойду сегодня на концерт Спивакова..»
Сын: «А я не пойду , его автограф у меня уже сесть. Как ты считаешь, сколько он может стоить?»
Я сидела во втором ряду и смотрела на Спивакова в профиль. Самые дорогие билеты - над сценой - там зрители смотрели ему в лицо. Это стоило того. Зал почти полный. Много знакомых лиц.
1. Schoenberg
Спиваков - продавец воздуха. Он единственный знает об этой музыке все. Она живет у него внутри и наружу вырывается через глаза, лицо, мимику, руки. Он не видит музыкантов, только иногда выхватывает взглядом на долю секунды того, кто будет сейчас хозяином звука и вдруг улыбается ему одними глазами. Он играет со струями музыкального воздуха, перемешивает их руками, направляет потоки в разные стороны, завязывает узлами и заплетает косами. Пряди воздуха становятся тоньше и медленнее под его пальцами. Каждое его движение передается оркестру - как ветер волнами по траве. Все деревья колышатся отдельно друг от друга и каждое по-своему , кажется что ветер дует, потому что шатаются деревья... хотя так оно и есть. Он вздрагивает и через долю секунды вздрагивает звук. Он не думает об этом ветре, о музыкантах, его создающих, он сам его создает. Он - хозяин.
2. Haydn
Здесь главное - поток музыкальных капель из рояля. Здесь воздух ждет и сдается на милость воды. Спиваков здесь не главный, он - отзвук. Главный здесь рояль, а вовсе не Ольга Керн за роялем. Спиваков прислушивается к каплям звука, падающим в воду и внимательно рассматривает круги на воде от каждой капли. Иногда ветер прорывается отголоском грозы, не вступая с ней в диалог. Вода рояля и воздух скрипок - всегда отдельно, они не могут слиться, они принадлежат разным стихиям, абсолютно неуправляемым, но связанным между собой чем-то неуловимым.
3. Shostakovich
Звук рояля по-прежнему главный. Его раба- пианистка. Кажется, что это не ее пальцы порождают звук, она сейчас сама жертва этого звука. Звук очень сексуален и агресивен. Ее красное атласное платье и прямая спина, такие измученные , порывистые движения. Я не могу смотреть. Мне ее жаль, так тяжело входит в нее этот звук... Спиваков отстранен, он не может остановить это насилие, иногда вызывающее в нем отголоски удовольствия.
Я не люблю звук рояля, звук падающих капель...
4. Gulda
Спиваков здесь один на один со свом музыкальным ветром. Здесь он не продавец и мастер ветра. Здесь он бог. Легким движением рук он создает морозные узоры на стекле. Прикоснувшись к стеклу однажды, он смотрит, как узоры продолжают возникать без его участия, как они причудливы и прекрасны. Он не чувствует себя их создателем, хотя его холодное дыхание вызвало их к жизни.
5.Piazzolla
Солист - Никита Власов - аккордеон.
Солист выбегает на сцену, неуклюже подпрыгивая.
Этот мальчик - бог. Он творец этой музыки, а не ее жертва. Сильный , властный и чувственный. Закрытые глаза и трепетание пальцев свободной левой руки. Его аккордеон умеет ловить музыкальный ветер отдельными звуками, он выбирает лучшие, отламывая их легко и небрежно от вязкости скрипок, и нанизывает их на длинную легкую нить, почти беспорядочно, как легкие, едва уловимые трепетания . Аккордеон и скрипки - это одна стихия - стихия воздуха, они сливаются друг с другом и разбегаются в стороны. Они - переливы эха друг друга, отголоски вибрации друг друга , их смешивает ветер и легкие взмахи дирижерской палочки... Спиваков удивляется и восхищается этой нитью трепетаний, боясь неосторожным движением порвать ее и рассыпать звуки на пол...
Аккордиониста долго не отпускают.
На бис
Шостакович .
Мокрый палец, натирающий стекло. Быстро и старательно, как будто хочет оттереть что-то, что было написано на стекле раньше.
На бис что-то еще известное и неизвестное. Не помню.
После концерта - в фойе очередь в ожидании автографов. Керн вышла, шумная и грубовато-усталая, напоминающая чем-то гарных белгородских девиц. Старательно подписывает CD и фотографируется со зрителями на телефоны. Попутно решаются организационные вопросы - подыскать рояль, для того чтобы разыграться перед концертом в Нью-Йорке русскоязычной девочке.
Очередь ждет Спивакова. А надо было всего- навсего спросить сикьюрити на выходе, где он будет, там его и ловить. Так и были получены два автографа на программках двумя русскими мальчишками, которым тоже страшно захотелось иметь такой автограф, потому что он есть у их друга.
Ночь. Шоссе. Огни.
Дети давно спят. А меня ждет гора грязной посуды и выговор, почему я не кидаюсь ее мыть сразу и с радостью.
15.05.2008