Александр Генис "Космополит"
"Дорога всегда служила шампуром, на который романист насаживал приключения.
Путевая проза - испытание писателя на искренность: она требует не столько искусного , сколько трепетного обращения с фактами. Нет ничего скучнее честных дорожных записок, где взятые наппрокат знания соединяются с маршрутом отпуска.
Не впечатлением дарит нас дорога, а состоянием. Встроив себя в пейзаж, автор его навсегда меняет.
Венеция- это апендикс истории. Как говорил Паунд, "шелковые лохмотья".
Ночью выпал туман, и в лагуне отменили навигацию. До вокзала добрались на водном такси. С катера даже в самых узких каналах не видно было домов. Венеция исчезла, как женщина под одеялом. Но я знал, что она там есть и жадно смотрел в мокрую тьму, не желая расставаться.
Надо сказать, что у нас, в Латвии, роза - как ромашка у русских: народный цветок. Без нее не обходится ни огород, ни частушкка. Но английская роза - дело другое. Сгибаясь под тяжестью исторических ассоциаций, она крашает страну и старость. Розы, как мудрость, не растут у молодых - им нужна неразделенная любовь пенсионеров. Куст воплощал идею порядочного хаоса: он знал свое место, но уж на нем делал что хотел."
Люблю Гениса за плотно уложенную в строчки наблюдательность.
Путевая проза - испытание писателя на искренность: она требует не столько искусного , сколько трепетного обращения с фактами. Нет ничего скучнее честных дорожных записок, где взятые наппрокат знания соединяются с маршрутом отпуска.
Не впечатлением дарит нас дорога, а состоянием. Встроив себя в пейзаж, автор его навсегда меняет.
Венеция- это апендикс истории. Как говорил Паунд, "шелковые лохмотья".
Ночью выпал туман, и в лагуне отменили навигацию. До вокзала добрались на водном такси. С катера даже в самых узких каналах не видно было домов. Венеция исчезла, как женщина под одеялом. Но я знал, что она там есть и жадно смотрел в мокрую тьму, не желая расставаться.
Надо сказать, что у нас, в Латвии, роза - как ромашка у русских: народный цветок. Без нее не обходится ни огород, ни частушкка. Но английская роза - дело другое. Сгибаясь под тяжестью исторических ассоциаций, она крашает страну и старость. Розы, как мудрость, не растут у молодых - им нужна неразделенная любовь пенсионеров. Куст воплощал идею порядочного хаоса: он знал свое место, но уж на нем делал что хотел."
Люблю Гениса за плотно уложенную в строчки наблюдательность.