...
Один мой приятель пристраивает дочку в хоспис. Рак. Чтобы в этот хоспис попасть, нужно ещё очередь выстоять. Мест, говорят, на всех не хватает. Вот он и ждет в очереди, чтобы пристроить дочь. Она, правда, девушка взрослая уже, чтобы не возникало ассоциаций с ребенком, который ходит пешком под стол. То есть вполне самостоятельный, как мы с вами, человек. А на руках у приятеля есть ещё мальчишка, который хоть и не ходит пешком под стол, но пока - мальчишка.
Я ничего приятелю не сказал. Советчики в таких делах, "поучители" или моралисты - хуже горькой редьки. Чужую беду можно видеть и даже чувствовать, но - не быть внутри этой самой беды, что не дай Бог. Да и Бог - он же всё видит. Не знаю, порицает ли он чад своих, но, наверное, прощает. Поэтому мы смиренно принимаем смерть, когда понятно, что она неминуема. Не в принципе неминуема. А завтра, например. В тишине хосписа.
И всё же:
Compadre, quiero morir
decentemente en mi cama.
De acero, si puede ser,
con las sábanas de holanda.*
_________________________
*земляк, подостойней встретить хотел бы я час мой смертный - на простынях голландских и на кровати медной (с) Лорка.
Я ничего приятелю не сказал. Советчики в таких делах, "поучители" или моралисты - хуже горькой редьки. Чужую беду можно видеть и даже чувствовать, но - не быть внутри этой самой беды, что не дай Бог. Да и Бог - он же всё видит. Не знаю, порицает ли он чад своих, но, наверное, прощает. Поэтому мы смиренно принимаем смерть, когда понятно, что она неминуема. Не в принципе неминуема. А завтра, например. В тишине хосписа.
И всё же:
Compadre, quiero morir
decentemente en mi cama.
De acero, si puede ser,
con las sábanas de holanda.*
_________________________
*земляк, подостойней встретить хотел бы я час мой смертный - на простынях голландских и на кровати медной (с) Лорка.