Преображение. Новая любовь, новый человек.
Предупреждение: это сложно, мозги можно сломать. Лучше не рискуйте, если не уверены в их сохранности : )
Точка отсчёта здесь. А теперь - о том, как можно полюбить заново, после смерти и воскресения, тот же самый мир, который нас отверг и распял. О том, как можно полюбить так, как Иисус полюбил нас.
Это нечто невероятное, скажете вы, и будете правы. Или нет? А может, в нас, христианах, вероятность появления такой любви - есть?
Что такое христианская любовь?
Что нового в христианской любви? Чем она отличается от любви не христианской? На новизну христианской любви указывает Сам Господь в Своей прощальной беседе с учениками: "Заповедь новую даю вам: да любите друг друга" (Ин. 13, 34). Но ведь о любви, о ценности и высоте любви мир знал и до Христа, и разве не в Ветхом Завете находим те две заповеди - о любви к Богу (Втор. 6, 5) и о любви к ближнему (Лев. 19, 18), про которые Господь сказал, что на них утверждаются закон и пророки (Мф. 22, 40)? И в чём же тогда новизна этой заповеди, новизна, притом не только в момент произнесения этих слов Спасителем, но и для всех времён, для всех людей, новизна, которая никогда не перестает быть новизной?
Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно вспомнить один из основных признаков христианской любви, как он указан в Евангелии: "любите врагов ваших". Помним ли мы, что слова эти заключают в себе ни что иное как неслыханное требование любви к тем, кого мы как раз не любим? И потому они не перестают потрясать, пугать и, главное, судить нас. Правда, именно потому что заповедь эта неслыханно нова, мы часто подменяем её нашим лукавым, человеческим истолкованием её - мы говорим о терпении, об уважении к чужому мнению, о незлопамятстве и прощении. Но как бы ни были сами по себе велики все эти добродетели, даже совокупность их не есть ещё любовь. И новую заповедь, возвещённую в Евангелии, мы поэтому всё время подменяем старой - любовью к тем, кого мы уже и так по-человечески любим, любовью к родным, к друзьям, к единомышленникам.
Но как же возможно исполнение этой заповеди? Как полюбить тех, кого не любишь - не только врагов в прямом смысле слова, но и просто чужих, далёких, "не имеющих к нам отношения" людей, всех тех, с кем ежечасно нас сталкивает жизнь?
Ответить можно только одно. Да, эта заповедь была бы чудовищной и невозможной, если бы христианство состояло только в заповеди о любви. Но христианство есть не заповедь только, но и Откровение и дар любви. И только потому любовь и заповедана, что она дарована нам. Только "Бог есть любовь" [От меня: Надеюсь, вы понимаете разницу между словом и делом, между словом и чувством, между словами о любви и любовью-состоянием?].
Только Бог любит той любовью, о которой говорится в Евангелии. Человек не может так любить, потому что эта любовь есть Сам Бог, Его Божественная природа. И только в Боговоплощении, в соединении Бога и человека, то есть в Иисусе Христе, Сыне Божием и Сыне Человеческом эта Любовь Самого Бога, лучше же сказать - Сам Бог Любовь явлены и дарованы людям. В том новизна христианской любви, что в Новом Завете человек призван любить Божественной Любовью, ставшей любовью Богочеловеческой, любовью Христовой. Не в заповеди новизна христианской любви, а в том, что стало возможно исполнение заповеди. В соединении со Христом в Церкви, через Таинства Крещения и Причащения Телу и Крови Его мы получаем в дар Его Любовь, причащаемся Его любви, и Она живёт и любит в нас. "Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам" (Рим. 5, 5), и Христом заповедано нам пребывать в Нём и в Его любви: "пребудьте во Мне, и Я в вас <…> ибо без Меня не можете делать ничего <…> пребудьте в любви Моей" (Ин. 15, 4-5, 9).
Пребыть во Христе - это значит быть в Церкви, которая есть жизнь Христова, сообщённая и дарованная людям, и которая поэтому живёт любовью Христовой, пребывает в Его любви. Любовь Христова есть начало, содержание и цель жизни Церкви. Она есть, по существу, единственный, - ибо все остальные объемлющий - признак Церкви: "по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин. 13, 35). В любви - святость Церкви, потому что она "излилась в сердца наши Духом Святым". В любви - апостольство Церкви, потому что она всегда и всюду есть всё тот же единый апостольский союз - "союзом любви связуемый". И "если я говорю языками человеческими и ангельскими <…> Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы" (1 Кор. 13, 1-3). А потому только любовь всем этим признакам Церкви - святости, единству и апостольству - сообщает действительность и значимость.
Но Церковь есть союз любви не только в том смысле, что в ней все любят друг друга, но прежде всего в том, что через эту любовь всех друг к другу она являет миру Христа и Его любовь, свидетельствует о Нём, любит мир и спасает его любовью Христовой. Она любит во Христе - это значит, что в Церкви Сам Христос любит мир и в нём "каждого из братьев сих меньших". В Церкви каждый таинственно получает силу всех любить "любовью Иисуса Христа" (Флп. 1, 8) и быть носителем этой любви в мире.
Этот дар любви преподается в Литургии, которая есть таинство любви. Мы должны понять, что в Церковь, на Литургию мы идём за любовью, за той новой Богочеловеческой любовью Самого Христа, которая даруется нам, когда мы собраны во имя Его. В церковь мы идём, чтобы Божественная любовь снова и снова "излилась в сердца наши", чтобы снова и снова "облечься в любовь" (Кол. 3, 14), чтобы всегда, составляя Тело Христово, вечно пребывать в любви Христа и её являть миру. Через литургическое собрание исполняется Церковь, совершается наше приобщение ко Христу, к Его жизни, к Его любви, и составляем "мы многие - одно тело".
Но мы, слабые и грешные, можем только захотеть этой любви, приготовить себя к её приятию. В древности поссорившиеся должны были помириться и простить друг друга прежде, чем принять участие в Литургии. Всё человеческое должно быть исполнено, чтобы Бог мог воцариться в душе. Но только спросим себя: идём ли мы к Литургии за этой любовью Христовой, идём ли мы так, алчущие и жаждущие не утешения и помощи, а огня, сжигающего все наши слабости, всю нашу ограниченность и нищету и озаряющего нас новой любовью? Или боимся, что эта любовь действительно ослабит нашу ненависть к врагам, все наши "принципиальные" осуждения, расхождения и разделения? Не хотим ли мы слишком часто мира с теми, с кем мы уже в мире, любви к тем, кого мы уже любим, самоутверждения и самооправдания? Но если так, то мы и не получаем этого дара, позволяющего действительно обновить и вечно обновлять нашу жизнь, мы не выходим за пределы себя и не имеем действительного участия в Церкви.
"Достигайте любви", - говорит Апостол (1 Кор. 14, 1). И где достичь её, как не в том таинстве, в котором Сам Господь соединяет нас в Своей любви.
(с) Сайт прихода Свято-Петро-Павловского собора г. Минска