Оракул
Я точне не помню, когда началась эта война.
Мы даже не знали, какое количество людей в ней участвовало.
Мы просто ходили и спрашивали, спрашивали.
Но никто не знал ответа.
И тогда появились оракулы.
Они знали ответ.
Вот проспект. Люди в длинных шапках. На мне тоже шапка длиннее головы - целящийся в голову может попасть в шапку, и ты останешься жив.
Кроме моих ног улицы как бы нет. Зачем они посыпают снег реагентами, я могла бы посыпать дорогу своей болью - гарантирую, она растопила бы весь центр города.
Кроме моих рук города как бы нет.
Хотелось подбегать к прохожим и спрашивать: "Что мне делать, что делать?"
В городе, где никто не знал, что им делать, можно не задавать вопросов подобного рода, дальше скользить в растопленном болью снегу нога об ногу. В наше время спрашивают у гугла. Или оракулов. Гугл-Гугл, сколько мне жить осталось?
Мне приснилась картина: заборчик, калитка, дорожка сквозь густые кусты сирени ведёт к лилово-серым холмам.
А утром меня разбудил громкий шёпот "Мама! Мама!" Мама - это я, но я не отозвалась. В довоенные времена говорили, что отзываться на оклики во сне нельзя - болезнь выкликает. Я знаю много людей, которые отозвались. Я знаю этот забор и кусты сирени.
Колено. Правое колено и правое плечо. Словно одной связкой стянуло, стреножило от шеи и до ноги. Кажется, сейчас закоротит болью и я на ходу стукнусь лбом коленку. Благо, боль мешает думать. Она мешает и идти, но идти надо.
Оракул ждёт меня в 14.30. если боль согнёт меня к ноге, я собьюсь с шага, подведу стройный ряд прохожих в разноцветных чярных шапках. Обшарпанное здание. "Министерство культуры" - читаю табличку. Префектура. Куда-то в переулок зовёт институт скорой помощи. Мне очень хочется свернуть, прямо задрать полы шубы и стремглав дёрнуть поближе к помощи, особенно если она такая скорая. Заглядываю в каждый переулок. Релься. Светофор. Боюсь, я пропущу поворот. Гугл-Гугл, какая это улица? Почему у спящих людей нет права пользоваться навигатором?
Простите, где эта улица? Лиц в морозном городе почти нет. Голос из длинной шапки: "Туда"
Переход. Переход хода.
На улицу, куда я иду, нет перехода, я застреваю на другой стороне. Отрезали. Кнопки светофора переключает сотрудник инстанции. Каждый идущий мимо тоже хочет переключать. Иду вниз по незнакомому куску Кольца. Я так и буду ходить по кругу. До приёма оракула осталось 17 минут. 17 мгновений. Колено, плечо! Вызываю такси, чтоб проехать на другую сторону Кольца. В довоенные времена говорили: если вы заблудились, переоденьте ботинки и скажите "Овечья морда, овечья шерсть". Леший это любит и сразу отпустит. Валенки не видно как переодевать, эта улица и есть мои ноги. В лесу леший, в городе - городовой. Городовой переключает светофор. Подхожу и тихо шепчу: "Овечья морда". Недоумённо смотрит на меня старший лейтенант, но не отпускает и я ухожу прочь.
Эта милая бабушка должна знать как перейти Кольцо.
Бабушка останавливается и смотрит вдаль.
Мы стоим под вывеской, видно только часть "...весенний смех". Актуально. Бабушка смотрит вдаль и молчит.
Молодой человек (бабушка всё стоит и глядит на другую сторону Кольца). Карта повисла. Переход закрыт. Скажите путь.
- У меня тоже старый телефон.
Минуту смотрим в грузящуюся страницу и на его раненый палец. Мы раненые, мы все раненые на этой войне.
Длинные шапки наши колышутся на ветру. Подъезжает такси.
Убегая, кричу "Спасибо!" "На здоровье," - грустно отвечает молодой человек.
Таксист уточняет: "Вас перевезти на ту сторону Кольца?" "Да, Нога болит!" Не услышав ответа: "Вы сами не можете перейти?" "И зуб!"
Очень долго не переключает Городовой кнопку светофора.
Наверное, для городовых слова другие...
"Вот тут через двор пройдёте, ваша улица стоит намертво" Улицы все стоят. Пока по ним не начинают идти. Улицы возникают под ногами. Моя улица - мои ноги.
"Простите, здесь можно пройти к седьмому дому?" "Нет, калитка закрыта, идите в обход забора"
Калиточку даже закрыли. Калиточку закрыли!
На звонок никто не открывает. Звоню и звоню, беспомощно дургая ручку двери. "Кто там?" "Мне назначено" "К оракулу?" "Да"
В кабинете картина: заборчик, калитка, дорожка сквозь густые кусты сирени ведёт к лилово-серым холмам. И калитка открыта!
Оракул приходит только спустя полчаса.
Высокая, в маленкьм сером платье, глаза неизвестного цвета, очень добрые глаза.
Я бесстыдно изучаю тонкую, красивую женщину. Обувь, ногти. Я хочу понять, из чего она сделана.
Она чертит схему. Имена, даты, снова имена. Смотрит на меня и снова пишет - кто, куда, что. Я бы хотела, чтобы она знала, что я - это я. И она, видимо, знает.
Потом мы молчим и она смотрит на часы.
- Юлия Владимировна!- не выдерживаю я. - Что мне делать?
Ясные глаза смотрят на меня, глаза точно сделаны из глаз. Она поднимает руку с гелевой ручкой.
- Ничего.
- Что, простите?
- Не делать ничего.
Мы даже не знали, какое количество людей в ней участвовало.
Мы просто ходили и спрашивали, спрашивали.
Но никто не знал ответа.
И тогда появились оракулы.
Они знали ответ.
Вот проспект. Люди в длинных шапках. На мне тоже шапка длиннее головы - целящийся в голову может попасть в шапку, и ты останешься жив.
Кроме моих ног улицы как бы нет. Зачем они посыпают снег реагентами, я могла бы посыпать дорогу своей болью - гарантирую, она растопила бы весь центр города.
Кроме моих рук города как бы нет.
Хотелось подбегать к прохожим и спрашивать: "Что мне делать, что делать?"
В городе, где никто не знал, что им делать, можно не задавать вопросов подобного рода, дальше скользить в растопленном болью снегу нога об ногу. В наше время спрашивают у гугла. Или оракулов. Гугл-Гугл, сколько мне жить осталось?
Мне приснилась картина: заборчик, калитка, дорожка сквозь густые кусты сирени ведёт к лилово-серым холмам.
А утром меня разбудил громкий шёпот "Мама! Мама!" Мама - это я, но я не отозвалась. В довоенные времена говорили, что отзываться на оклики во сне нельзя - болезнь выкликает. Я знаю много людей, которые отозвались. Я знаю этот забор и кусты сирени.
Колено. Правое колено и правое плечо. Словно одной связкой стянуло, стреножило от шеи и до ноги. Кажется, сейчас закоротит болью и я на ходу стукнусь лбом коленку. Благо, боль мешает думать. Она мешает и идти, но идти надо.
Оракул ждёт меня в 14.30. если боль согнёт меня к ноге, я собьюсь с шага, подведу стройный ряд прохожих в разноцветных чярных шапках. Обшарпанное здание. "Министерство культуры" - читаю табличку. Префектура. Куда-то в переулок зовёт институт скорой помощи. Мне очень хочется свернуть, прямо задрать полы шубы и стремглав дёрнуть поближе к помощи, особенно если она такая скорая. Заглядываю в каждый переулок. Релься. Светофор. Боюсь, я пропущу поворот. Гугл-Гугл, какая это улица? Почему у спящих людей нет права пользоваться навигатором?
Простите, где эта улица? Лиц в морозном городе почти нет. Голос из длинной шапки: "Туда"
Переход. Переход хода.
На улицу, куда я иду, нет перехода, я застреваю на другой стороне. Отрезали. Кнопки светофора переключает сотрудник инстанции. Каждый идущий мимо тоже хочет переключать. Иду вниз по незнакомому куску Кольца. Я так и буду ходить по кругу. До приёма оракула осталось 17 минут. 17 мгновений. Колено, плечо! Вызываю такси, чтоб проехать на другую сторону Кольца. В довоенные времена говорили: если вы заблудились, переоденьте ботинки и скажите "Овечья морда, овечья шерсть". Леший это любит и сразу отпустит. Валенки не видно как переодевать, эта улица и есть мои ноги. В лесу леший, в городе - городовой. Городовой переключает светофор. Подхожу и тихо шепчу: "Овечья морда". Недоумённо смотрит на меня старший лейтенант, но не отпускает и я ухожу прочь.
Эта милая бабушка должна знать как перейти Кольцо.
Бабушка останавливается и смотрит вдаль.
Мы стоим под вывеской, видно только часть "...весенний смех". Актуально. Бабушка смотрит вдаль и молчит.
Молодой человек (бабушка всё стоит и глядит на другую сторону Кольца). Карта повисла. Переход закрыт. Скажите путь.
- У меня тоже старый телефон.
Минуту смотрим в грузящуюся страницу и на его раненый палец. Мы раненые, мы все раненые на этой войне.
Длинные шапки наши колышутся на ветру. Подъезжает такси.
Убегая, кричу "Спасибо!" "На здоровье," - грустно отвечает молодой человек.
Таксист уточняет: "Вас перевезти на ту сторону Кольца?" "Да, Нога болит!" Не услышав ответа: "Вы сами не можете перейти?" "И зуб!"
Очень долго не переключает Городовой кнопку светофора.
Наверное, для городовых слова другие...
"Вот тут через двор пройдёте, ваша улица стоит намертво" Улицы все стоят. Пока по ним не начинают идти. Улицы возникают под ногами. Моя улица - мои ноги.
"Простите, здесь можно пройти к седьмому дому?" "Нет, калитка закрыта, идите в обход забора"
Калиточку даже закрыли. Калиточку закрыли!
На звонок никто не открывает. Звоню и звоню, беспомощно дургая ручку двери. "Кто там?" "Мне назначено" "К оракулу?" "Да"
В кабинете картина: заборчик, калитка, дорожка сквозь густые кусты сирени ведёт к лилово-серым холмам. И калитка открыта!
Оракул приходит только спустя полчаса.
Высокая, в маленкьм сером платье, глаза неизвестного цвета, очень добрые глаза.
Я бесстыдно изучаю тонкую, красивую женщину. Обувь, ногти. Я хочу понять, из чего она сделана.
Она чертит схему. Имена, даты, снова имена. Смотрит на меня и снова пишет - кто, куда, что. Я бы хотела, чтобы она знала, что я - это я. И она, видимо, знает.
Потом мы молчим и она смотрит на часы.
- Юлия Владимировна!- не выдерживаю я. - Что мне делать?
Ясные глаза смотрят на меня, глаза точно сделаны из глаз. Она поднимает руку с гелевой ручкой.
- Ничего.
- Что, простите?
- Не делать ничего.