Туман
- Пожалуйста, посмотри на меня! Всё будет хорошо! Пожалуйста, слышишь! Только не молчи! Ты тут не при чём, слышишь!
2002 год. Шарлоттенлунд, Дания.
- И они хотят, чтобы я сидела с *ними* за одним столом?! Никогда! - у старушки синие молодые глаза, в них отражаются хрустальные бокалы и силуэты рассаживающихся гостей.
- Я пригласил вас сюда, чтобы отпраздновать годовщину свадьбы с мой дорогой супругой Линдой....
- Пожалуйста, переставьте наши приборы вон за тот стол!
- ...мы вместе уже 40 лет, 40 самых счастливых лет моей жизни...
Столик номер 6: младший сын Йохан, старшая дочь Сусанна и её подруга Кристина, их лучшие друзья - муж и жена с младенцем месяцев трёх, сестра невесты Агнесс с мужем, сестра жениха Рита с мужем, три похожие друг на друга старушки - седые букли, блузочки в цветочек, очки, три похожих загорелых старичка - лысина, пиджаки, очки, все собрались, седьмая вода на киселе.
- Я не буду сидеть с *ними* за одним столом, - синеглазая старушка Агнесс просит официанта переставить приборы за соседний столик. Старички и старушки чинно поднимаются из-за стола друг за другом , пересаживаются за другой стол.
- С *ними* - это про малыша Эдриана, постоянно висит на груди и без конца срыгивает, никому не хочется портить себе аппетит, - смеются Сусанна и Кристина - а мы останемся! Будем срыгивать в поддержку Эдриана. Может и грудь пососём! *гогочут*
- Я хотел бы сказать спасибо... - голос Герта дрожит, глаза бегают, следя за перемещениями гостей.
Он смотрит на Линду. Линда смотрит на опустевший столик. Медленно поднимается и идёт к столу, который покинули гости...
"Только не плачь", - думает Герт. "Ты только не плачь, пожалуйста, пожалуйста."
Линда не смотрит на гостей, она смотрит на Сусанну. Она не плачет.
1983. Эсбьерг. Дания.
- Тебя зовут Сусанна, да?
- Да...
- Сусанна, мы вынуждены отказать тебе, место ученика садовника отдали другому, извини.
- Ты Сусанна Кортцен?
- Да.
- Ты живёшь в корпусе Б?
- Да.
- Поздравляю, ты там больше не живёшь, собирай свои вещи
- Сусанна, что это у тебя?! Дай посмотреть, доченька, что это такое, кто это сделал?!
- Мама, я упала, там ступеньки такие крутые, я подскользнулась и упала, ничего страшного, да правда же ничего не случилось ужасного, что ты так переживаешь.
- Йохан, ты чего плачешь, Йохан?! Что случилось, Йохан, сокровище моё, ну скажи папе, что с тобой, боже мой, Линда!!! Линда!!! Звони в полицию! Линда, посмотри, что с нашим сыном! Йохан, Йохан, кто это сделал, сыночек... Господи, его тошнит...! Линда, скорее!
- Аллё, полиция, у нас беда, нашего сына...
- Спи маленький Джумбо, спи, баю, бай...
Все знают Олле, все знают Олле, все дети знают Олле Лукойе, все знают Олле, Олле с зонтом, каждому в городе Олле знаком ...
- Мама, не надо, я уже не маленький...
- Он спит?
- Нет...
Герт обнял жену. Она казалась такой крошечной, меньше Йохана, меньше спаниельки Лулу, меньше кошки Матильды...
Сусанна любила туман. В тумане тебя как бы нет. Ничего нет. Только огни далёких автобусов разрезают белую пелену.
- Она мне всегда говорила: "Я люблю туман, в тумане тебя как бы нет..."
- Вот бы нам уехать, далеко-далеко, где нас никто не знает.
- Куда?
Они стояли возле гавани и белые паромы прощально гудели им, уходя в тёмную балтийскую даль.
Они обнимались, просто хотели согреть друг-друга, хотя было не холодно, холод шёл изнутри худеньких тел.
- Герт Кортцен, вам предъявляется обвинение в изнасиловании вашего сына Йохана Кортцена...
Как в бреду... О ком они говорят? Кто это говорит? С кем они говорят? Руки показались такими ватными, как у тряпичной куклы, всё тело обмякло, так может обмякнуть их кошка-рэгдолл, когда её берёшь на руки. Такими руками не защитишь свою семью, таким телом не закроешь их от жестокости и лжи...
Один держал Йохана за ноги, второй стягивал с мальчика брюки, Йохан вцеплялся в школьный ранец и плакал, кто-то бил его по лицу, кто-то кричал: "Он брат извращенки, ему это должно понравиться! Ну как, сыночек уродов, прочувствовал? С такими как вы только так и можно!"
- Мой отец этого не делал...
- Йохан, скажи офицеру правду, твой папа тебя бил? Запугивал? Зачем ты защищаешь его? Скажи нам правду, он понесёт наказание!
- Мой ...отец...этого...не... делал...
- Он запугал ребёнка, это же ясно. Заставил его врать полиции. Нет сомнений, что мальчик под давлением.
- Линда, зачем вы покрываете преступные действия вашего мужа? Давно он развращает мальчика? Как давно вы знаете об этом? Линда, он вас тоже запугивает? Он вас избивает? Соседи говорят, что часто слышат крики из вашего дома. Линда, от ваших показаний зависит судьба вашего сына.
- Мой муж никогда не трогал пальцем ни меня, ни детей, послушайте ребёнка, он же вам всё рассказал...!!!
- Линда, кого вы пытаетесь обмануть, мы знаем, что у вас в семье происходит и там совсем не всё в порядке, уже никто не сомневается, что в такой семье, как ваша, могут происходить эти ужасные вещи, недаром же ваша дочь...
Моя дочь... Моя Сусанна... Она родилась такой крошечной, врачи не давали даже шанса. 26 недель. Они говорили, что у неё лёгкие не развились. Герт тогда сидел сутками в палате, просунув руку в кювез, держал Сусанну за крошечную коричневую ручку... Через месяц им разрешили брать девочку на руки, тогда Герт, сняв рубашку, клал её к себе на голую грудь и так сидел с ней, укачивая и напевая песенки. - Спи маленький Джумбо, спи, баю, бай... Все знают Олле, все знают Олле, все дети знают Олле Лукойе, все знают Олле, Олле с зонтом, каждому в городе Олле знаком ...Мы боялись, что когда она в очередной раз заснёт, она не проснётся.
Герта осудили на 12 лет тюрьмы и лишили родительских прав.
После суда Линда плакала, Йохан молча ковырял стол, Мартин звонил из Германии и что-то кричал в трубку, тётя Агнесс рывком открыла дверь в комнату Сусанны и, стремительно подскочив, влепила ей звонкую пощёчину: "Тварь, это всё из-за тебя!" Линда влетела наверх: "Агнесс, ты с ума сошла, оставь её в покое!" "Тебе давно нужно было выставить мерзавку из дома! Она всех вас подставила! Её не берут ни на одну работу! Она - позор вашей семьи! Она всех вас погубила! Ты посмотри на себя, тебе рожать через 2 месяца, ты совершенно одна, что ты будешь делать?!" - тётя Агнесс визжала, захлёбываясь.
- Рита, это я, Линда, Рита я хотела тебя попросить, ты не могла бы приехать побыть с Йоханом, меня кладут в больницу... Нет? Нет, ничего, я понимаю, да, спасибо...хорошо...пока...
- Мама, меня кладут в больницу, я хотела спросить, ты не могла бы присмотреть несколько дней за ... Что? Она нормальная девочка... мама, что ты такое говоришь?! Мама... это чушь...мама, ты что..., - Линда бросила трубку.
- Она всегда мне говорила "Знаешь, я люблю туман. В тумане тебя как бы нет. В тумане можно спрятаться ото всех".
"Если ты решишь никогда меня больше не видеть, я тебя пойму. Если ты решишь, что не можешь так больше - я не стану тебя винить. Если ты вдруг исчезнешь, я просто хочу, чтобы в твоей памяти навсегда осталась моя любовь. Это всё, что у меня есть, это всё, что держит меня здесь. Я люблю тебя больше всего на свете, больше жизни. Я ради этой любви пойду на всё. Я не откажусь от неё. Но ради тебя, ради твоей безопасности, я приму твой выбор. Лишь бы с тобой было всё в порядке. Я знаю, что моя любовь сильнее всего, даже сильнее смерти, но я не смею держать тебя, я не смею подвергать тебя риску."
Сусанна положила письмо в почтовый ящик. Попробовала посмотреть в щёлку : действительно ли письмо упало. И много ли там писем. И о чём эти письма? Есть такие же письма, как её? Есть ли на свете ещё такие же несчастные люди? Или это только они. Единственные. Загнанные в угол. Всеми проклятые.
Она отвернулась от ящика и пошла к дому. Туман. Густой балтийский туман, словно облака упали на землю. Как хорошо, что туман. Почти никаких домов, почти никаких окон, почти никаких людей. Из тумана возникли две руки и уронили Сусанну на землю. И всё закрутилось: чья-то обувь возле лица, горячим залило губы, уже не чувствуя боли, она поползла туда, где ей, сквозь заплывшие глаза, казалось - дом. Не кричала. Ползла. Пока лёгкие не обожгло резким ударом. Поняла, что убьют. И закричала.
- Что вы делаете, сволочи!!! - Линда бежала, как во сне, одну ногу приволакивала, эта нога как-то не успевала за второй. Расстояние в 15 метров ей показалось километрами, сквозь туман она разглядывала эту сцену чужими глазами "Это не мы, это не с нами, это неправда". Расплывчатые фигуры, удаляются и приближаются, сколько до них? Метр? Осталось ли полметра? Белая завеса перепутала ноги, руки, лица, смотала всё в творожную гущу. Почувствовала удар, резко осела со стоном. "Дайте ей как следует, она ещё одного извращенца родить собралась, вмажьте ей, чтобы не встала! Хватит плодить уродов ненормальных! " Живот свело схваткой, потом резкая боль, схватку отпустило, ногам стало влажно и тепло.
"Спи, маленький Джумбо, спи баю бай..."
- Я же говорю, я не видела лиц, был туман...
- Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память младенца, наречённого Кристиан Герт Кортцен, так рано ушедшего от нас, настолько рано, что его родные даже не успели увидеть его улыбки...
"Никогда мне не петь тебе колыбельных, никогда не гулять нам с тобой в Королевском саду, никогда не провожать корабли в гаване, мой дорогой, мой малыш..."
- Пожалуйста, посмотри на меня! Всё будет хорошо! Пожалуйста, слышишь! Только не молчи! Ты тут не при чём, слышишь! Сусанна, я люблю тебя, ты мой ребёнок, я никому не дам тебя в обиду! Сусанна! Доченька, ты не виновата, кто бы что не говорил! Ты ... ты, знаешь что, собирайся! Поезжайте в Копенгаген, начнёте там новую жизнь! Только вы вдвоём, вас там никто не знает, вы там будете в безопасности!
- Мама, я не брошу тебя здесь одну!
- Мне уже ничего не нужно, у меня есть Йохан, есть Лулу, есть Матильда, у нас всё будет хорошо!
2002 год. Шарлоттенлунд, Дания.
- Тук-тук, можно?
- Да, входи, пожалуйста!
- Ну как вы? Как дела у Йохана? Как его терапия? Его только на праздник выпустили?
- Я боюсь ночевать с ним в одном отеле... Я бы никому не посоветовала... Ночевать в одном доме с сумасшедшим.
- Мммда, ну и семейка!
- Йохан, ты идёшь? Йохан?!
- Мартин приехал?
- Нет, Йохан, Мартина нет...
- Мартин приехал?
- Нет, Йохан, Мартин не смог приехать, пойдём пускать фонарь желаний!
- Мартин приехал?
- Йохан, пойдём, моё сокровище, Мартин приедет в другой раз!
- Мартин...
- ... и тогда Мартин сказал, что больше никогда не появится в этой семье, что отец ему не отец, и Сусанна ему больше не сестра, а Линда - не мать. Говорят, он совсем спился там, в Гамбурге, пропил всё заработанное, жена от него ушла...
- Что ты плачешь, малютка Эдриан, мой пончик, иди ко мне на ручки, иди к бабушке Линде! Можно, можно я его уложу спать? А вы идите, развлекайтесь! Идите-идите! Мой милый, какой ты сладкий, сладкий малыш! А мама пойдёт и наконец выпьет шампанского с тётей Сусанной и тётей Кристиной, моя прелесть!
- ...и внуков теперь нет, и не будет, совсем одна на старости лет, *эти*-то ей поди не родят никого...
- Да кого они могут родить? Таких же ненормальных?
- Торт и шампанское, ну-ка старые жопы, зажигай!!!
- Мы тебе покажем старые жопы, ну-ка, музыку погромче!
- Я оштавила швою челюсть где-то здесь, вы не видели мою челюшть?
- Тётя Дора, она в моём бокале!
- Еспер, тебе, кажется, хватит!
- Это тебе хватит, старая перешница!
- Вы не видели Йоакима? Йоаким... нельзя раздеваться, здесь люди, Йоаким, ты не будешь танцевать стриптиз!...
- А правда, что ты спала с мужем Маргаретты Ларсен? Да ты что?! А я думала врут! Ну и как он был? Да ты что? Аха-ха-ха-ха!
Малыш уснул, положив под пухлую щёчку свой розовый кулачок. Линда вышла на открытую веранду и вгляделась в темноту. Руки всё ещё пахли младенцем. Сладкой карамелью, патокой и любовью. Герт тихо подошёл в жене и крепко обнял её. Им не нужны были слова, чтобы понять друг-друга. Вербальный рубеж был давно пройден.
- ... он взял зажигалку и дом поджёг, еле-еле успели выбраться. Кошка с собакой сгорели. Ни таблетки, ничего не помогает, сядет и Мартина зовёт, пока пена изо рта не пойдёт. Вот так он в клинике и живёт много лет.
- Да, я вот думаю, не взять ли такси, не поехать ли домой. Как ночевать-то тут с ним в одном отеле? Мало ли что...
- Бедная Линда.
- Да, бедная Линда, таких детей бог дал... такое наказание...
1983. Эсбьерг. Дания.
- Стой, не говори ничего. Да, твоё письмо дошло, послушай...послушай меня! Сегодня я приеду к тебе в больницу. Даже слушать ничего не хочу, я приеду. Не трать деньги на разговор. Я просто приеду и всё скажу тебе. Я люблю тебя. Нет, ещё раз говорю: я приеду и точка!
Они сидели на подоконнике возле столовой. Неторопливо сновали медсёстры в белых ботах, негромко стучали приборами в кухне. Сусанне было по-прежнему трудно дышать, ворчали сломанные рёбра. Кристина осторожно гладила её спину, руки, аккуратно целовала гематомы на лице, едва касаясь губами сизых кровоподтёков, достала из сумочки расчёску и потихоньку расчесала спутанные прядки. Сусанна, с усилием, кривя лицо, протягивала руку и касалась её рук. Дрожью, нежностью, надеждой касалась.
Сусанну выписали, они собрались и уехали в Копенгаген. Ночью в тот момент, когда они уже сидели в своём новом жилище, где огни свечек покачивались в такт дыханию, пили вино, смотрели на город за окном, позвонила Линда и сказала, что в доме был пожар, она в приюте, Йохана забрали в клинику. Что дом поджёг Йохан мама Сусанне не сказала.
1994 год. Москва. Россия.
"Мой доклад о стране, в которой я очень много бываю, о Дании. Эта страна многим известна тем, что в ней родился и жил великий сказочник Ханс Кристиан Андерсен. Но есть факты, которые делают эту страну совсем особенной. В 1989 году эта страна первой в мире легализовала однополые отношения, разрешив геям и лесбиянкам официально жить вместе, защитив их от дискриминации, присвоив их отношениям статус "зарегистрированное партнёрство". Самой первой в мире официально признанной семьёй стали Аксель и Эйгил Аксгил, которые заключили свой союз 1 октября 1989 года в ратуше Копенгагена в присутствии заместителя мэра города. К моменту заключения брака Акселю было 74 года, а Эйгилу - 67, и они жили вместе уже 40 лет. Событие вызвало большой резонанс во всем мире и широко освещалось в средствах массовой информации."
- Саша, как бы тебе это сказать... такие вещи ты в следующий раз в своих докладах опускай. Знаешь, не нужно позорить нашу школу...
2007 год Дания.
Правительство Дании (Фолькетинг) принимает закон, по которому однополые пары имеют право на получение государственной поддержки по расходам на искусственное оплодотворение.
2009 год. Дания
17 марта 2009 года Фолькетинг постановил, что однополые пары, состоящие в партнёрстве, имеют полное право на усыновление детей, в том числе и не являющихся кровными детьми ни одного из партнёров
2012 год. Копенгаген. Дания.
Правительство Дании большинством голосов поддерживает законопроект, предложенный новым премьер-министром Хелле Торнинг-Шмитт, о введении понятия "Бесполый брак". Данное понятие призвано не разделять браки и "зарегистрированные партнёрства". Однополый брак приравнивается к разнополому со всеми правами и возможностями разнополого брака. Закон вступил в силу 15 июня 2012 года.
Линда и Герт Кортцен живут в Испании. У них большая вилла и 6 маленьких собачек.
Сусанна и Кристина Торуп Кортцен живут на севере Копенгагена, у них есть сад, где они выращивают прекрасные цветы на продажу.
Йохан Кортцен живёт в закрытом заведении для душевнобольных, он никогда не покинет его стен.
Мартин Кортцен умер в 2006 году в Гамбурге.
Эдриан учится в школе и очень любит своих маму, папу, брата и маленькую собачку.
2002 год. Шарлоттенлунд, Дания.
- И они хотят, чтобы я сидела с *ними* за одним столом?! Никогда! - у старушки синие молодые глаза, в них отражаются хрустальные бокалы и силуэты рассаживающихся гостей.
- Я пригласил вас сюда, чтобы отпраздновать годовщину свадьбы с мой дорогой супругой Линдой....
- Пожалуйста, переставьте наши приборы вон за тот стол!
- ...мы вместе уже 40 лет, 40 самых счастливых лет моей жизни...
Столик номер 6: младший сын Йохан, старшая дочь Сусанна и её подруга Кристина, их лучшие друзья - муж и жена с младенцем месяцев трёх, сестра невесты Агнесс с мужем, сестра жениха Рита с мужем, три похожие друг на друга старушки - седые букли, блузочки в цветочек, очки, три похожих загорелых старичка - лысина, пиджаки, очки, все собрались, седьмая вода на киселе.
- Я не буду сидеть с *ними* за одним столом, - синеглазая старушка Агнесс просит официанта переставить приборы за соседний столик. Старички и старушки чинно поднимаются из-за стола друг за другом , пересаживаются за другой стол.
- С *ними* - это про малыша Эдриана, постоянно висит на груди и без конца срыгивает, никому не хочется портить себе аппетит, - смеются Сусанна и Кристина - а мы останемся! Будем срыгивать в поддержку Эдриана. Может и грудь пососём! *гогочут*
- Я хотел бы сказать спасибо... - голос Герта дрожит, глаза бегают, следя за перемещениями гостей.
Он смотрит на Линду. Линда смотрит на опустевший столик. Медленно поднимается и идёт к столу, который покинули гости...
"Только не плачь", - думает Герт. "Ты только не плачь, пожалуйста, пожалуйста."
Линда не смотрит на гостей, она смотрит на Сусанну. Она не плачет.
1983. Эсбьерг. Дания.
- Тебя зовут Сусанна, да?
- Да...
- Сусанна, мы вынуждены отказать тебе, место ученика садовника отдали другому, извини.
- Ты Сусанна Кортцен?
- Да.
- Ты живёшь в корпусе Б?
- Да.
- Поздравляю, ты там больше не живёшь, собирай свои вещи
- Сусанна, что это у тебя?! Дай посмотреть, доченька, что это такое, кто это сделал?!
- Мама, я упала, там ступеньки такие крутые, я подскользнулась и упала, ничего страшного, да правда же ничего не случилось ужасного, что ты так переживаешь.
- Йохан, ты чего плачешь, Йохан?! Что случилось, Йохан, сокровище моё, ну скажи папе, что с тобой, боже мой, Линда!!! Линда!!! Звони в полицию! Линда, посмотри, что с нашим сыном! Йохан, Йохан, кто это сделал, сыночек... Господи, его тошнит...! Линда, скорее!
- Аллё, полиция, у нас беда, нашего сына...
- Спи маленький Джумбо, спи, баю, бай...
Все знают Олле, все знают Олле, все дети знают Олле Лукойе, все знают Олле, Олле с зонтом, каждому в городе Олле знаком ...
- Мама, не надо, я уже не маленький...
- Он спит?
- Нет...
Герт обнял жену. Она казалась такой крошечной, меньше Йохана, меньше спаниельки Лулу, меньше кошки Матильды...
Сусанна любила туман. В тумане тебя как бы нет. Ничего нет. Только огни далёких автобусов разрезают белую пелену.
- Она мне всегда говорила: "Я люблю туман, в тумане тебя как бы нет..."
- Вот бы нам уехать, далеко-далеко, где нас никто не знает.
- Куда?
Они стояли возле гавани и белые паромы прощально гудели им, уходя в тёмную балтийскую даль.
Они обнимались, просто хотели согреть друг-друга, хотя было не холодно, холод шёл изнутри худеньких тел.
- Герт Кортцен, вам предъявляется обвинение в изнасиловании вашего сына Йохана Кортцена...
Как в бреду... О ком они говорят? Кто это говорит? С кем они говорят? Руки показались такими ватными, как у тряпичной куклы, всё тело обмякло, так может обмякнуть их кошка-рэгдолл, когда её берёшь на руки. Такими руками не защитишь свою семью, таким телом не закроешь их от жестокости и лжи...
Один держал Йохана за ноги, второй стягивал с мальчика брюки, Йохан вцеплялся в школьный ранец и плакал, кто-то бил его по лицу, кто-то кричал: "Он брат извращенки, ему это должно понравиться! Ну как, сыночек уродов, прочувствовал? С такими как вы только так и можно!"
- Мой отец этого не делал...
- Йохан, скажи офицеру правду, твой папа тебя бил? Запугивал? Зачем ты защищаешь его? Скажи нам правду, он понесёт наказание!
- Мой ...отец...этого...не... делал...
- Он запугал ребёнка, это же ясно. Заставил его врать полиции. Нет сомнений, что мальчик под давлением.
- Линда, зачем вы покрываете преступные действия вашего мужа? Давно он развращает мальчика? Как давно вы знаете об этом? Линда, он вас тоже запугивает? Он вас избивает? Соседи говорят, что часто слышат крики из вашего дома. Линда, от ваших показаний зависит судьба вашего сына.
- Мой муж никогда не трогал пальцем ни меня, ни детей, послушайте ребёнка, он же вам всё рассказал...!!!
- Линда, кого вы пытаетесь обмануть, мы знаем, что у вас в семье происходит и там совсем не всё в порядке, уже никто не сомневается, что в такой семье, как ваша, могут происходить эти ужасные вещи, недаром же ваша дочь...
Моя дочь... Моя Сусанна... Она родилась такой крошечной, врачи не давали даже шанса. 26 недель. Они говорили, что у неё лёгкие не развились. Герт тогда сидел сутками в палате, просунув руку в кювез, держал Сусанну за крошечную коричневую ручку... Через месяц им разрешили брать девочку на руки, тогда Герт, сняв рубашку, клал её к себе на голую грудь и так сидел с ней, укачивая и напевая песенки. - Спи маленький Джумбо, спи, баю, бай... Все знают Олле, все знают Олле, все дети знают Олле Лукойе, все знают Олле, Олле с зонтом, каждому в городе Олле знаком ...Мы боялись, что когда она в очередной раз заснёт, она не проснётся.
Герта осудили на 12 лет тюрьмы и лишили родительских прав.
После суда Линда плакала, Йохан молча ковырял стол, Мартин звонил из Германии и что-то кричал в трубку, тётя Агнесс рывком открыла дверь в комнату Сусанны и, стремительно подскочив, влепила ей звонкую пощёчину: "Тварь, это всё из-за тебя!" Линда влетела наверх: "Агнесс, ты с ума сошла, оставь её в покое!" "Тебе давно нужно было выставить мерзавку из дома! Она всех вас подставила! Её не берут ни на одну работу! Она - позор вашей семьи! Она всех вас погубила! Ты посмотри на себя, тебе рожать через 2 месяца, ты совершенно одна, что ты будешь делать?!" - тётя Агнесс визжала, захлёбываясь.
- Рита, это я, Линда, Рита я хотела тебя попросить, ты не могла бы приехать побыть с Йоханом, меня кладут в больницу... Нет? Нет, ничего, я понимаю, да, спасибо...хорошо...пока...
- Мама, меня кладут в больницу, я хотела спросить, ты не могла бы присмотреть несколько дней за ... Что? Она нормальная девочка... мама, что ты такое говоришь?! Мама... это чушь...мама, ты что..., - Линда бросила трубку.
- Она всегда мне говорила "Знаешь, я люблю туман. В тумане тебя как бы нет. В тумане можно спрятаться ото всех".
"Если ты решишь никогда меня больше не видеть, я тебя пойму. Если ты решишь, что не можешь так больше - я не стану тебя винить. Если ты вдруг исчезнешь, я просто хочу, чтобы в твоей памяти навсегда осталась моя любовь. Это всё, что у меня есть, это всё, что держит меня здесь. Я люблю тебя больше всего на свете, больше жизни. Я ради этой любви пойду на всё. Я не откажусь от неё. Но ради тебя, ради твоей безопасности, я приму твой выбор. Лишь бы с тобой было всё в порядке. Я знаю, что моя любовь сильнее всего, даже сильнее смерти, но я не смею держать тебя, я не смею подвергать тебя риску."
Сусанна положила письмо в почтовый ящик. Попробовала посмотреть в щёлку : действительно ли письмо упало. И много ли там писем. И о чём эти письма? Есть такие же письма, как её? Есть ли на свете ещё такие же несчастные люди? Или это только они. Единственные. Загнанные в угол. Всеми проклятые.
Она отвернулась от ящика и пошла к дому. Туман. Густой балтийский туман, словно облака упали на землю. Как хорошо, что туман. Почти никаких домов, почти никаких окон, почти никаких людей. Из тумана возникли две руки и уронили Сусанну на землю. И всё закрутилось: чья-то обувь возле лица, горячим залило губы, уже не чувствуя боли, она поползла туда, где ей, сквозь заплывшие глаза, казалось - дом. Не кричала. Ползла. Пока лёгкие не обожгло резким ударом. Поняла, что убьют. И закричала.
- Что вы делаете, сволочи!!! - Линда бежала, как во сне, одну ногу приволакивала, эта нога как-то не успевала за второй. Расстояние в 15 метров ей показалось километрами, сквозь туман она разглядывала эту сцену чужими глазами "Это не мы, это не с нами, это неправда". Расплывчатые фигуры, удаляются и приближаются, сколько до них? Метр? Осталось ли полметра? Белая завеса перепутала ноги, руки, лица, смотала всё в творожную гущу. Почувствовала удар, резко осела со стоном. "Дайте ей как следует, она ещё одного извращенца родить собралась, вмажьте ей, чтобы не встала! Хватит плодить уродов ненормальных! " Живот свело схваткой, потом резкая боль, схватку отпустило, ногам стало влажно и тепло.
"Спи, маленький Джумбо, спи баю бай..."
- Я же говорю, я не видела лиц, был туман...
- Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память младенца, наречённого Кристиан Герт Кортцен, так рано ушедшего от нас, настолько рано, что его родные даже не успели увидеть его улыбки...
"Никогда мне не петь тебе колыбельных, никогда не гулять нам с тобой в Королевском саду, никогда не провожать корабли в гаване, мой дорогой, мой малыш..."
- Пожалуйста, посмотри на меня! Всё будет хорошо! Пожалуйста, слышишь! Только не молчи! Ты тут не при чём, слышишь! Сусанна, я люблю тебя, ты мой ребёнок, я никому не дам тебя в обиду! Сусанна! Доченька, ты не виновата, кто бы что не говорил! Ты ... ты, знаешь что, собирайся! Поезжайте в Копенгаген, начнёте там новую жизнь! Только вы вдвоём, вас там никто не знает, вы там будете в безопасности!
- Мама, я не брошу тебя здесь одну!
- Мне уже ничего не нужно, у меня есть Йохан, есть Лулу, есть Матильда, у нас всё будет хорошо!
2002 год. Шарлоттенлунд, Дания.
- Тук-тук, можно?
- Да, входи, пожалуйста!
- Ну как вы? Как дела у Йохана? Как его терапия? Его только на праздник выпустили?
- Я боюсь ночевать с ним в одном отеле... Я бы никому не посоветовала... Ночевать в одном доме с сумасшедшим.
- Мммда, ну и семейка!
- Йохан, ты идёшь? Йохан?!
- Мартин приехал?
- Нет, Йохан, Мартина нет...
- Мартин приехал?
- Нет, Йохан, Мартин не смог приехать, пойдём пускать фонарь желаний!
- Мартин приехал?
- Йохан, пойдём, моё сокровище, Мартин приедет в другой раз!
- Мартин...
- ... и тогда Мартин сказал, что больше никогда не появится в этой семье, что отец ему не отец, и Сусанна ему больше не сестра, а Линда - не мать. Говорят, он совсем спился там, в Гамбурге, пропил всё заработанное, жена от него ушла...
- Что ты плачешь, малютка Эдриан, мой пончик, иди ко мне на ручки, иди к бабушке Линде! Можно, можно я его уложу спать? А вы идите, развлекайтесь! Идите-идите! Мой милый, какой ты сладкий, сладкий малыш! А мама пойдёт и наконец выпьет шампанского с тётей Сусанной и тётей Кристиной, моя прелесть!
- ...и внуков теперь нет, и не будет, совсем одна на старости лет, *эти*-то ей поди не родят никого...
- Да кого они могут родить? Таких же ненормальных?
- Торт и шампанское, ну-ка старые жопы, зажигай!!!
- Мы тебе покажем старые жопы, ну-ка, музыку погромче!
- Я оштавила швою челюсть где-то здесь, вы не видели мою челюшть?
- Тётя Дора, она в моём бокале!
- Еспер, тебе, кажется, хватит!
- Это тебе хватит, старая перешница!
- Вы не видели Йоакима? Йоаким... нельзя раздеваться, здесь люди, Йоаким, ты не будешь танцевать стриптиз!...
- А правда, что ты спала с мужем Маргаретты Ларсен? Да ты что?! А я думала врут! Ну и как он был? Да ты что? Аха-ха-ха-ха!
Малыш уснул, положив под пухлую щёчку свой розовый кулачок. Линда вышла на открытую веранду и вгляделась в темноту. Руки всё ещё пахли младенцем. Сладкой карамелью, патокой и любовью. Герт тихо подошёл в жене и крепко обнял её. Им не нужны были слова, чтобы понять друг-друга. Вербальный рубеж был давно пройден.
- ... он взял зажигалку и дом поджёг, еле-еле успели выбраться. Кошка с собакой сгорели. Ни таблетки, ничего не помогает, сядет и Мартина зовёт, пока пена изо рта не пойдёт. Вот так он в клинике и живёт много лет.
- Да, я вот думаю, не взять ли такси, не поехать ли домой. Как ночевать-то тут с ним в одном отеле? Мало ли что...
- Бедная Линда.
- Да, бедная Линда, таких детей бог дал... такое наказание...
1983. Эсбьерг. Дания.
- Стой, не говори ничего. Да, твоё письмо дошло, послушай...послушай меня! Сегодня я приеду к тебе в больницу. Даже слушать ничего не хочу, я приеду. Не трать деньги на разговор. Я просто приеду и всё скажу тебе. Я люблю тебя. Нет, ещё раз говорю: я приеду и точка!
Они сидели на подоконнике возле столовой. Неторопливо сновали медсёстры в белых ботах, негромко стучали приборами в кухне. Сусанне было по-прежнему трудно дышать, ворчали сломанные рёбра. Кристина осторожно гладила её спину, руки, аккуратно целовала гематомы на лице, едва касаясь губами сизых кровоподтёков, достала из сумочки расчёску и потихоньку расчесала спутанные прядки. Сусанна, с усилием, кривя лицо, протягивала руку и касалась её рук. Дрожью, нежностью, надеждой касалась.
Сусанну выписали, они собрались и уехали в Копенгаген. Ночью в тот момент, когда они уже сидели в своём новом жилище, где огни свечек покачивались в такт дыханию, пили вино, смотрели на город за окном, позвонила Линда и сказала, что в доме был пожар, она в приюте, Йохана забрали в клинику. Что дом поджёг Йохан мама Сусанне не сказала.
1994 год. Москва. Россия.
"Мой доклад о стране, в которой я очень много бываю, о Дании. Эта страна многим известна тем, что в ней родился и жил великий сказочник Ханс Кристиан Андерсен. Но есть факты, которые делают эту страну совсем особенной. В 1989 году эта страна первой в мире легализовала однополые отношения, разрешив геям и лесбиянкам официально жить вместе, защитив их от дискриминации, присвоив их отношениям статус "зарегистрированное партнёрство". Самой первой в мире официально признанной семьёй стали Аксель и Эйгил Аксгил, которые заключили свой союз 1 октября 1989 года в ратуше Копенгагена в присутствии заместителя мэра города. К моменту заключения брака Акселю было 74 года, а Эйгилу - 67, и они жили вместе уже 40 лет. Событие вызвало большой резонанс во всем мире и широко освещалось в средствах массовой информации."
- Саша, как бы тебе это сказать... такие вещи ты в следующий раз в своих докладах опускай. Знаешь, не нужно позорить нашу школу...
2007 год Дания.
Правительство Дании (Фолькетинг) принимает закон, по которому однополые пары имеют право на получение государственной поддержки по расходам на искусственное оплодотворение.
2009 год. Дания
17 марта 2009 года Фолькетинг постановил, что однополые пары, состоящие в партнёрстве, имеют полное право на усыновление детей, в том числе и не являющихся кровными детьми ни одного из партнёров
2012 год. Копенгаген. Дания.
Правительство Дании большинством голосов поддерживает законопроект, предложенный новым премьер-министром Хелле Торнинг-Шмитт, о введении понятия "Бесполый брак". Данное понятие призвано не разделять браки и "зарегистрированные партнёрства". Однополый брак приравнивается к разнополому со всеми правами и возможностями разнополого брака. Закон вступил в силу 15 июня 2012 года.
Линда и Герт Кортцен живут в Испании. У них большая вилла и 6 маленьких собачек.
Сусанна и Кристина Торуп Кортцен живут на севере Копенгагена, у них есть сад, где они выращивают прекрасные цветы на продажу.
Йохан Кортцен живёт в закрытом заведении для душевнобольных, он никогда не покинет его стен.
Мартин Кортцен умер в 2006 году в Гамбурге.
Эдриан учится в школе и очень любит своих маму, папу, брата и маленькую собачку.