О НЕОФИТСТВЕ
"Неофиство - очень хорошая вещь.Ревность, которая дана Богом людям в начале прихода в Церковь - великий дар Божий, который необходимо сохранять, разжигать в себе, ни в коем случае не подавлять.
Наоборот, стараться нужно, чтобы неофитство становилось всё сильнее и сильнее, чтобы ревность к Заповедям Божиим воспламенялась в наших сердцах заполняла нас полностью"
(Священник Даниил Сысоев)
"Если мы обратимся к Святому Писанию и Преданию Церкви, то не найдем там таких обличений «неофитства», которые ныне стали модны у некоторых православных. Напротив, найдем упрек Господа всем тем, кто говорит о себе как о «выздоровивших» от этого «недуга»: «Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою» (Откр. 2, 4).
По толкованию св. Андрея Кессарийского, Бог здесь «порицает и стыдит за охлаждение любви к ближнему».
(диакон Георгий Максимов)
____________________________________
На иконе: Мученик Неофит
"...Мучители, не зная, что сделать еще с Неофитом, решили убить его. Один из язычников вонзил копье в грудь святого, и страдалец отошел ко Господу на 16-м году своей жизни, около 303 - 305 года, в Никее."
Житие: http://days.pravoslavie.ru/Lif
___________________________________________________
О неофитстве
О.Георгий Максимов
Не случайно героиней «типичной» истории наших авторов стала именно недавно воцерковившяся или только воцерковляющаяся женщина. Здесь немало вопросов, связанных с так называемым «неофитством». И, пожалуй, указав некоторые опасности «Сциллы», следует несколько слов сказать и о «Харибде».
Неофитством называют явление, когда человек, только пришедший к вере, с большой ревностью старается воплотить в своей жизни все нормы и требования христианской религии, насколько он их понимает.
В последние годы среди церковных людей развернулась целая кампания против неофитства. Само слово «неофит», изначально означающее «новообращенный», стало чуть ли не ругательством: мало найдется высказываний, где бы оно употреблялось не в негативном смысле. Над делами и стараниями неофитов либо подсмеиваются и ставят их в пример «как делать не надо», либо с неприязнью их обличают. В лучшем случае говорят как о «болезни роста» или «духовном недуге» (вспомним хотя бы статью «Осторожно: неофит!» Георгия Дублинского).
И получается, что, затравливая неофитство и неофитов, «опытные» православные выплескивают вместе с водой и младенца.
Когда человек приходит в Церковь, Господь дает ему много благодати и сил, чтобы поддержать, пока тот окрепнет, и часто защищает от искушений, о чем и прп. Иоанн Лествичник говорит: «Господь, по особенному промыслу Своему облегчил брань для новоначальных, чтобы они при самом начале не возвратились тотчас же в мир. Итак, радуйтесь всегда о Господе, все рабы Божии, видя в этом первый знак любви Господней к вам, и что Он Сам вас призвал».
И та ревность в вере, которую переживают новообратившиеся, - она сама по себе хороша. Их искренность, жертвенность, готовность отказаться от своих привычек и комфорта, нелицемерное желание соблюдать заповеди Христовы и доверять Богу - это отнюдь не «духовный недуг», а как раз напротив.
Если мы обратимся к Святому Писанию и Преданию Церкви, то не найдем там таких обличений «неофитства», которые ныне стали модны у некоторых православных. Напротив, найдем упрек Господа всем тем, кто говорит о себе как о «выздоровивших» от этого «недуга»: «Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою» (Откр. 2, 4). По толкованию св. Андрея Кессарийского, Бог здесь «порицает и стыдит за охлаждение любви к ближнему».
Вспоминается эпизод, которому я сам был свидетелем. Дело было в храме одного православного ВУЗа. В день памяти небесного покровителя института служится торжественная литургия. После службы в трапезной заходит разговор, и священник радуется, что пришло столько студентов.
- Это в основном первокурсники и второкурсники, - сообщают ему.
- А почему не приходят студенты старших курсов?
- А они уже «воцерковились…» - с горькой иронией отвечает отец диакон.
Это печальная правда, и, наверное, каждый, кто «выздоровел от неофитства», честно заглянув к себе в душу и оглянувшись на свою жизнь, признает, что «выздоровление» это сопровождалось охлаждением в вере, обмирщвлением, леностью, равнодушием, сокращением добрых дел и погружением в суету, так что нередко «выздоровление» гораздо более «неофитства» похоже на духовную болезнь, о которой, кстати, и Господь говорит: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч» (Откр. 3, 15).
И я хотел бы поблагодарить Ирину Яковлевну и Татьяну Львовну за то, что в своей работе они защитили эту лучшую сторону «неофитства», приведя действительно замечательную цитату из свидетельства одной читательницы журнала «Фома»: «Тогда начался период, когда я многих, боюсь, приводила в смущение и раздражение. Например… стала ходить в университет в штопаном свитере и вытертой юбке, не меняя их всю зиму. Может, кого-то я и привела этим в соблазн. Но от пристрастия к зеркалу, по крайней мере, на время избавилась. Для меня это было важнее. А вообще, неофиты во многом правы. Да, что-то может выглядеть вычурным, показным. Но… это совершенно чистая радость об обретенном Господе, и хочется взять и перевернуть все, все отдать, все поменять…»
Можно ли сохранить эту чистую радость, искреннюю и любовную ревность в деле духовного преуспеяния? Можно. Я и сам знаю такие случаи, хотя, к сожалению, и не очень много. Но история Церкви знает их предостаточно.
Например, один из самых знаменитых «неофитов» - прп. Антоний Великий. Будучи вполне обычным парнем, он вошел однажды в храм и услышал, как читают Евангелие, как раз Христовы заповеди. И так он воспламенился желанием исполнить их, что немедленно, выйдя после службы из храма, отказался от всего своего прежнего. И, трудясь над этим неотступно пятьдесят лет, исполнил все. Пример его воодушевил многих: так возникли первые монастыри и все наше монашество - от одного «неофита», который не оставил «первой любви своей».
Пятьсот лет спустя жил другой «неофит» - прп. Прокопий Декаполит. И он также, будучи движим этим горением исполнить по-настоящему евангельские заповеди, в юности поступил в монастырь. Но монастыри в то время уже были не те, что при жизни прп. Антония. И, наблюдая монастырскую жизнь, молодой инок все больше приходил в огорчение. Нет, никаких особых грехов там не было… Но и добродетелей тоже. Вся братия была подстать нам, «выздоровевшим от неофитства». И однажды св. Прокопий спросил игумена:
- Отче, истинно ли то, что в Евангелии написано?
- Да, чадо, потому что это слова не человека, но Бога.
- Отче, а почему мы тогда не исполняем этого?
И сказали ему все братия:
- Так ведь никто не в силах соблюсти их.
И, как сказано в житии, «Тотчас в наказание неудержимая скорбь нашла на игумена и всю братию за расточение времени в пустоту, а Прокопий решил в точности следовать записям и наставлениям святых отцов наших. И тотчас принял на себя пустыню и провел в ней еще семь лет, нисколько ни о чем земном не помышляя», и, трудясь так, он своей жизнью доказал то же, что за пять веков до него - прп. Антоний.
И таких историй немало.
Так что само по себе религиозное горение, серьезное отношение к духовной жизни и жертвенность неофитов вовсе не то, что достойно насмешек и порицания. Скорее их достойна утрата вышеупомянутых свойств.
Однако есть, безусловно, и в периоде «неофитства» свои соблазны и темные стороны. Но порицать нужно именно соблазны, а не само «неофитство». Тем более что и «выздоровевшие» вовсе не свободны от них.
Соблазны новоначальных
Эти соблазны известны.
Во-первых, неофит часто, увлекаясь и не зная своих подлинных сил, берется за такие подвиги, которые оказываются ему не по силам. Как говорили отцы, через этот соблазн бесы увлекают неподготовленного к высоким деланиям, дабы, когда он их не сможет скоро достичь, тем больнее было для него падение, уныние и разочарование в будущем даже и на малое доброделание. Тут важна осторожность, дабы не натворить в порыве того, о чем потом придется жалеть, - например скоропалительно принять решение уйти в монастырь или раздать все имущество.
Во-вторых, неофиты часто (хотя и не всегда) подвержены страсти осуждения. Если совершенные христиане строги к себе и снисходительны к другим, то неофит строгие мерки, предъявляемые к себе, переносит и на прочих, а то и усиливает их, а находя несоответствие, возмущается и осуждает. И в грехе осуждения заключено грядущее падение его, ибо тот, кто судит другого, и сам подвержен будет суду.
Если говорить шире, то эта категоричность проистекает из нечуткости к ближним, отсутствия духовного опыта и неукорененности в любви.
Наконец, третий соблазн - желание не только себя изменить, но и весь мир перекроить, в том числе и всех, кто неофита окружает, а прежде всего ближних.
И здесь мы возвращаемся к тому, с чего начали - к истории «матери семейства».
Говоря об этом соблазне, так же следует «отделять мух от котлет» и не спешить все малевать черной краской. Само по себе желание привести родственников и друзей к Богу - благое. Человек, который обрел веру, чувствует заполоняющую его радость и хочет этой радостью поделиться с ближними. Это вполне естественно! Человеку хочется как можно скорее сделать так, чтобы они тоже стали сопричастны Божественной тайне, которая ему открылась.
Но вот в том, какими способами неофит это желание осуществляет, и кроется ошибка, соблазн.
Способы эти наглядно описаны в статье «Критика чистой радости»: назойливые приглашения сходить на литургию или исповедь, соблюдать посты, навязывание собственных мнений и одновременно с тем - непрестанные обличения неправославного образа жизни родных, сопровождаемые запретами, приказами, угрозами, ссорами.
К чему же приводят такие способы? К тому, что вскоре родственники возненавидят все, что связано с Православием.
А ведь весь секрет в том, что сам неофит, в нашем случае - мать семейства, добровольно и свободно уверовал и пришел к Богу. Но других-то он пытается притащить в Церковь помимо их воли! Навязывая необходимость решения, которое для них еще внутренне неочевидно, он лишает их свободы. Для него самого вера - это то, что он свободно выбрал, а для них - то, что в категоричной форме им пытаются навязать.
Спрашивается, а кто дал тебе право лишать других людей Божественного дара свободы?
Хочешь, чтобы твои ближние пришли к познанию истины и спаслись? Это не только законное желание, но твоя обязанность. Однако выполнять обязанность недостойно все равно что не выполнять ее.
Многие, возможно, помнят притчу детской писательницы В. Осеевой «Синие листья», где рассказывается о том, как у одной девочки, Лены, было два зеленых карандаша, а у другой, Кати, - ни одного. А в классе задали раскрасить нарисованное дерево. Но на просьбу Кати одолжить один зеленый карандаш Лена ответила согласием в такой форме, что девочка предпочла раскрасить листья своим, синим, карандашом. Мораль истории: надо так давать, чтобы можно было взять.
Вот и Православие ближним нужно давать так, чтобы они могли его принять.
А это значит - не тащить ничего не понимающего человека в Церковь с надеждой «я притащу, уговорю как-нибудь креститься/исповедаться/причаститься, а там Господь уже сам его наставит», а создавать такие условия, чтобы человек мог свободно и сознательно принять Православие.
А для этого ему нужно, как минимум, узнать, что же это, собственно, такое - Православие. Всеобще известно, что у неверующих о вере Христовой самые туманные и неадекватные представления. Как же можно выбрать то, чего не знаешь? Разумеется, никак.
Но отсюда и следующий вопрос: как можно научить другого тому, чего не знаешь сам? «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого?» (Рим. 2, 21)
Вопрос непраздный. Мне довелось несколько лет работать преподавателем воскресной школы для взрослых. И основную часть слушателей составляли именно «воцерковляющиеся матери семейства», имеющие немало общего с той, портрет которой нарисовали авторы статьи.
И мой скромный опыт подтверждает, что в подавляющем большинстве случаев обнаруживается, мягко говоря, серьезная недостаточность их познаний о вере и жизни христианской. И такой женщине прежде, чем подсовывать Библию сыну, стоит самой для начала прочитать ее; и прежде, чем призывать мужа принять христианство, самой как следует уяснить истины веры.
И. Медведева и Т. Шишова пишут: «Чаще <обращается к вере> женщина. Кто знает, почему?» Один мой знакомый священник, говоря о том, почему мужья верующих жен так редко приходит в Церковь, помимо упомянутого выше нарушения семейной иерархии, указывал еще такую причину: мужчина по природе более тяготеет к рационализму, поэтому и веру часто он воспринимает именно рационально - ему нужно понять ее. Женщины же более склонны к эмоциям и часто (хотя, конечно, есть исключения) не способны не то что объяснить и аргументировать, но даже последовательно изложить христианское вероучение, да вдобавок частенько выдают за нее то, что ею не является.
Но разве женщина неспособна к пониманию христианского вероучения? Еще как способна! Казалось бы, кто мешает: начни учиться, старайся постигнуть, равно как и воплотить постигнутое в своей жизни через молитву и добродетели. Тысячи святых жен пошли по этому пути и достигли спасения для себя и своих близких. Но, увы, некоторые женщины этому святому пути предпочитают путь иной - бесконечных нотаций и поучений, превращаясь в сварливых жен и забывая, что сказано в Писании: «Сварливая жена - сточная труба» (Притч. 19, 13), «непрестанная капель в дождливый день и сварливая жена - равны: кто хочет скрыть ее, тот хочет скрыть ветер» (Притч. 27, 15-16), «что восхождение по песку для ног старика, то сварливая жена для тихого мужа» (Сир. 25, 22).
И если бы такая женщина обратилась к Писанию и Преданию Церкви, то нашла бы там много ответов на насущные для нее вопросы.
Например, читая Послание апостола Павла к Коринфянам, узнала бы, что не имеет права отказывать мужу в супружеской близости под предлогом поста, ибо супружеский пост разрешен только в случае обоюдного добровольного согласия обоих супругов: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе» (1 Кор. 7, 4-5). И открыв творения свт. Иоанна Златоуста, узнала бы, что «та, которая воздерживается против воли мужа, не только лишается награды за воздержание, но и даст ответ за его прелюбодеяние, и ответ более строгий, чем он сам».