рай
Я тогда написала: я обязательно вернусь. Думала, как банально - все так пишут, и никогда не возвращаются. Через два года вернулась к этой записи и подумала: я перепишу последнее предложение.
И звучать эта концовка будет так: я шла по улице, лил дождь, я плакала. (Опять - банально, но правда.) И наткнулась указатель «гадание». И почему-то, несмотря на всю логику, зашла. Гадалка что-то долго говорила, а потом посоветовала совершать какие-то ритуальные действия, и при этом думать о хорошем.
Я честно сказала, я не умею думать о хорошем. Оно само - думается. Она сказала - кого ты любишь? Я ответила: стариков и детей. Она сказала, думай о них.
И я стала думать. О том, что у меня внутри все разрывается, но есть на свете девочка Сунерда, дочка Доминги, и улыбка этой девочки стоит всего мира. И что есть на свете мой маленький доминиканский Гарри Поттер. И есть принцесса Николетта, бегемотик, который украдкой вечером на кухне ест хлеб. И вдруг - неожиданно - стала улыбаться.
И потом подумала: я, наверное, не вернусь в само это место, но я буду возвращаться в эти воспоминания, к этим детским улыбкам, снова и снова.
Но судьба оказалась еще более интересной. И через две недели я снова буду улыбаться Сунерде, разговаривать с Гарри по-английски и обсуждать книжки с Николлеткой. И в этом счастье. И потом я напишу, что я обязательно вернусь, и буду надеяться, что это будет правдой.
И звучать эта концовка будет так: я шла по улице, лил дождь, я плакала. (Опять - банально, но правда.) И наткнулась указатель «гадание». И почему-то, несмотря на всю логику, зашла. Гадалка что-то долго говорила, а потом посоветовала совершать какие-то ритуальные действия, и при этом думать о хорошем.
Я честно сказала, я не умею думать о хорошем. Оно само - думается. Она сказала - кого ты любишь? Я ответила: стариков и детей. Она сказала, думай о них.
И я стала думать. О том, что у меня внутри все разрывается, но есть на свете девочка Сунерда, дочка Доминги, и улыбка этой девочки стоит всего мира. И что есть на свете мой маленький доминиканский Гарри Поттер. И есть принцесса Николетта, бегемотик, который украдкой вечером на кухне ест хлеб. И вдруг - неожиданно - стала улыбаться.
И потом подумала: я, наверное, не вернусь в само это место, но я буду возвращаться в эти воспоминания, к этим детским улыбкам, снова и снова.
Но судьба оказалась еще более интересной. И через две недели я снова буду улыбаться Сунерде, разговаривать с Гарри по-английски и обсуждать книжки с Николлеткой. И в этом счастье. И потом я напишу, что я обязательно вернусь, и буду надеяться, что это будет правдой.