Genius loci.
Я родилась в центре Петербурга, но мало что об этом помню. В смысле, я помню и себя, и комнату, и игрушки, и детские сады, но вот от Города мало что осталось - витражи в старом грязном подъезде и пыльные летние подворотни.
Когда мне было 6 или 5 с чем-то, мы переехали в купчино в громадную серую высотку на аж 6й этаж.Серия однотипных зданий в 12 этажей стояла посреди пустыря через дорогу от старого водохранилища, которое местные жители до сих пор любовно называют "озером". И все это - серые высотки, дворы между ними, круговой бульвар рядом с озером было для меня таким громадным и пустым! Ветер с озера дул постоянно, он свистел над пустой дорогой, которая вела исключительно к нашим домам, между чахлыми, недавно посаженными девевцами, во дворах с широкими ртами, полных облупившихся, ржавых останков детских площадок, типичных для 90-х годов. Нет, не могу сказать, что я совсем уж не имела любимых, романтичных закоулков, которые, со свойственной ребенку фантазией, наделяла особым очарованием. Например, через пару пролетов от нашего дома был двор со странным кубическим сооружением, покрытым мозаикой с детскими рисунками. Или еще у бабушки в поселке, недалеко от детской площадки (такой же печально-запущенной) был детский садик, буйно заросший зеленью и содержавший в своих недрах тоже, кажется, какие-то цветные сооружения. Но все эти места были как-то далеко и неудобно расположены, что бы особенно часто выгуливать там ребенка и поэтому, для меня были дополнительно окрашены тоской недосягаемости. Трудно было не позавидовать загорелым и быстроногим знакомым девочкам, которых ближние отпускали шататься по всей округе. Но это были 90-е, а значит мои родственники, скорее всего, поступали куда разумнее.
Так или иначе, места моего обитания редко были моими любимыми местами. А любимые места, как мне казалось, словно ускользали от меня.
Когда подруга детства водила меня играть в свои любимые места - дворы и парки, и полу-запущенный квартал с малоэтажными немецкими домиками, и всякие сооружения в деревне, куда она приглашала меня погостить на лето, это было очень и очень мило с ее стороны, хотя конечно, удовольствие портило ощущение того, это это все-таки не мое. Не я эти места заметила и наделила особыми свойствами. Мне часто хотелось самой отвести кого-нибудь в тайное или просто красивое место.
Мы росли и деревья росли, к средней школе парки в нашем районе выглядели уже не так убого. Я помню этот совершенно счастливый день в конце мая когда мы вдвоем с той самой подругой решили провести пару часов в парке с озерами рядом со школой. Кажется раньше мы туда не ходили и теперь вместе открывали его ландшафтные прелести. Был последний день в школе, точнее мой последний день, потому что назавтра меня отправляли в летний лагерь на черном море. Эти летние лагеря с их кратковременным коллективизмом редко доставляли мне особенное удовольствие, но кажется считалось, что они полезнее для здоровья, чем болтание в душном городе. Тем не менее, закончить школьный год раньше положенного было чудесно и чудесно было поваляться на травке вдвоем прямо посреди рабочего дня. Она подарила мне фигурку нецкэ, которые собирала, и была весела и приветлива. По-моему, это был последний раз когда мы так искренне наслаждались обществом друг друга, и это сделало день и особенно место еще более запоминающимся. Из-за этого же парка мы и поссорились окончательно, но это уже другая история.
Детство кончилось, мир вокруг стал доступнее, но наслаждаться им стало решительно сложнее. И все эти первые любовные недоразумения особенно не принесли прекрасных моментов. Правда однажды лет в 15, я поехала в более свободный лагерь в Болгарии. Поездка была всего на 2 недели и погода была по большей части холодная, но люди не были так уж откровенно враждебны, и самое главное, полная свобода на территории нашего туристического комплекса. При большой фантазии можно было представить, что ты вообще приехал сюда один отдыхать, тем более, что столовая носила название "ресторана", а корпус "2х звездочного отеля", а еще там был пляж и ночной клуб и типа-"пиццерия", в которые можно было ходить совершенно свободно и не по часам. Но мне конечно запомнились не клуб и не ресторан, а выгоревший на солнце, покрытый перикати-поле и сладко-пахнущим сухоцветом холм прямо над пляжем, до куда не доставал свет фонарей, идущих вдоль главной аллеи. Я приходила сюда одна и бродила наощупь под совершенно круглой луной, но было так волшебно, что общества и не требовалось.
А дома у меня появился новый друг уже осознанный и потому настоящий. Я помню как мы с ней иногда шли после школы вдвоем мимо кустов с уже зацветшей вербой и никак не могли наговориться. И те дни, когда мы заканчивали школу, в перерывах между бессонными ночами мы бродили по району, внезапно ставшему ностальгически прекрасным. И мой старый дом у "озера", и тогда еще нерасширенный дунайский бульвар и даже, совершенно особенно дикий пустырь рядом с электростанцией. Совершенно особенный день и совершенно прекрасное место, но, конечно, я не могла рассчитывать, что все эти пустыри так и останутся пустырями. Атмосфера их неизвестности как нельзя лучше подходила к возрасту, когда не осознаешь толком откуда пришел и куда пойдешь дальше.
После школы, наша жизнь переехала, наконец, в исторический центр вне формата школьной экскурсии, меня наконец начала привлекать старина. Мне нравилось здание академии российской, в котором располагался наш факультет. Там была лепнина на потолке и кованые лестницы и колонны на главной лестнице. Особенно площадка на втором этаже перед кафедрой фольклора, мы устраивали там музыкальные вечера после занятий, акустика была потрясающая и особый свет, льющийся в арочные окна. Казалось бы, не было нужды сомневаться, что это место - не какой-нибудь пустырь, что я не первая и не последняя из поколений тех, кому дороги минуты, проведенные на этой площадке. На третьем курсе начался самый дешевый и варварский ремонт из всех, которые можно себе представить. Лепнина и широкие подоконники исчезли без следа.
На втором курсе у нас был предмет "Культурные урочища" про так называемый гений места. Я сразу поняла, что это означает, особое, ни с чем не сравнимое чувство, которое охватывает тебя в определенных местах. В тот год я случайно одолжила у подруги Памуковский "Снег" (уже наделавший шуму, но еще без нобелевской премии), а потом купила его же книжку про Стамбул. Можете мне не верить, но до этой книжки Стамбул меня не интересовал, хотя я уже успела три раза съездить в Турцию. Я все еще вела неосознанное, восторженно примитивное существование, меня интересовали крайне простые радости - тепло, легкость, лубочная, ненастоящая красота. Во время последней поездки я успела наглядно убедиться, что курортный рай, который нам всем предоставлялся по сходной цене, - это весьма искусная постановка. На краткое время Турция перестала будоражить мое воображение. А потом - эта книжка. Ну если вы читали, вы знаете. Гигантская площадка для игр взрослых и детей. Особая, внезапная атмосфера за каждым углом. Те туристы, что прочитали "город воспоминаний", уже не удовлетворятся Голубой мечетью, Софией и рыбным сандвичем на Галатском мосту. И я приехала в Стамбул и нашла здесь то, что искала в детстве, но до чего, почему-то не добралась в своем городе - тысячи гениев места, каждый со своей историей. Ах как я жалею, что не было возможности остаться тут жить сразу, даже в том глупом и нежном возрасте! Потому что функциональная машина, стершая живую атмосферу здания Академии Российской, набирает свои обороты и в этом прекрасном городе, и с каждым годом активнее. Нет, лубок никуда не ушел, и София и Голубая мечеть простоят еще долго, но все прочее... Придел с параклесионом в византийской церкви 10го века, который используют как туалет при мечети... Мечети, в которых замазывают историческую османскую роспись и рисуют яркими красками новую - без исторического контекста. Ялы, догоревшие дотла. Подвалы с остатками римских колонн, залитые бетоном. Снесенные дворцы.
Но это все в историческом центре, где идет борьба за каждую пядь земли и внимание каждого туриста. Я надеялась, что они так и не доберутся до моих самых любимых мест - до азиатской стороны, до железнодорожной станции Гёзтепе, до островов, наконец... Я так ее люблю, эту тихую станцию, с ее застывшим временем, с ее золотой пылью. Я бывала счастлива и немецком квартале Купчино, и на пустыре после 11го класса, и на нашей университетской лестнице под гитарный перебор, когда мой голос взлетал к потолку, и в эрмитажном "клубе искусств" в зимний хрустящий день, и в ту июльскую ночь в лесу рядом с дачей, когда мы шли с друзьями на дамбу, и когда встречали рассвет на фонтанке с одной подругой в тридесятом году, и когда белой ночью пешком возвращалась домой от любимого по купчинской, всей в сирени. Но здесь словно побывала не я, а какая-то улучшенная версия меня, спокойная и гармоничная. А теперь ее снесут, для более "современной ветки скоростных поездов". А оно не в аварийном состоянии, ничего такого. Просто восстанавливать здание, которому больше ста лет куда дороже и кропотливее. Функциональность или лубок, это все на чем заканчивается наша жизнь. Мне уже все равно - старообрядцы, патриоты, западники, кемалисты, мусульмане, пусть только к власти придет кто-нибудь, кого не устраивает данная ситуация.
PS
Я что еще хочу сказать, если Вы еще не были в Стамбуле, приезжайте и посмотрите на то, какой он сейчас.
Когда мне было 6 или 5 с чем-то, мы переехали в купчино в громадную серую высотку на аж 6й этаж.Серия однотипных зданий в 12 этажей стояла посреди пустыря через дорогу от старого водохранилища, которое местные жители до сих пор любовно называют "озером". И все это - серые высотки, дворы между ними, круговой бульвар рядом с озером было для меня таким громадным и пустым! Ветер с озера дул постоянно, он свистел над пустой дорогой, которая вела исключительно к нашим домам, между чахлыми, недавно посаженными девевцами, во дворах с широкими ртами, полных облупившихся, ржавых останков детских площадок, типичных для 90-х годов. Нет, не могу сказать, что я совсем уж не имела любимых, романтичных закоулков, которые, со свойственной ребенку фантазией, наделяла особым очарованием. Например, через пару пролетов от нашего дома был двор со странным кубическим сооружением, покрытым мозаикой с детскими рисунками. Или еще у бабушки в поселке, недалеко от детской площадки (такой же печально-запущенной) был детский садик, буйно заросший зеленью и содержавший в своих недрах тоже, кажется, какие-то цветные сооружения. Но все эти места были как-то далеко и неудобно расположены, что бы особенно часто выгуливать там ребенка и поэтому, для меня были дополнительно окрашены тоской недосягаемости. Трудно было не позавидовать загорелым и быстроногим знакомым девочкам, которых ближние отпускали шататься по всей округе. Но это были 90-е, а значит мои родственники, скорее всего, поступали куда разумнее.
Так или иначе, места моего обитания редко были моими любимыми местами. А любимые места, как мне казалось, словно ускользали от меня.
Когда подруга детства водила меня играть в свои любимые места - дворы и парки, и полу-запущенный квартал с малоэтажными немецкими домиками, и всякие сооружения в деревне, куда она приглашала меня погостить на лето, это было очень и очень мило с ее стороны, хотя конечно, удовольствие портило ощущение того, это это все-таки не мое. Не я эти места заметила и наделила особыми свойствами. Мне часто хотелось самой отвести кого-нибудь в тайное или просто красивое место.
Мы росли и деревья росли, к средней школе парки в нашем районе выглядели уже не так убого. Я помню этот совершенно счастливый день в конце мая когда мы вдвоем с той самой подругой решили провести пару часов в парке с озерами рядом со школой. Кажется раньше мы туда не ходили и теперь вместе открывали его ландшафтные прелести. Был последний день в школе, точнее мой последний день, потому что назавтра меня отправляли в летний лагерь на черном море. Эти летние лагеря с их кратковременным коллективизмом редко доставляли мне особенное удовольствие, но кажется считалось, что они полезнее для здоровья, чем болтание в душном городе. Тем не менее, закончить школьный год раньше положенного было чудесно и чудесно было поваляться на травке вдвоем прямо посреди рабочего дня. Она подарила мне фигурку нецкэ, которые собирала, и была весела и приветлива. По-моему, это был последний раз когда мы так искренне наслаждались обществом друг друга, и это сделало день и особенно место еще более запоминающимся. Из-за этого же парка мы и поссорились окончательно, но это уже другая история.
Детство кончилось, мир вокруг стал доступнее, но наслаждаться им стало решительно сложнее. И все эти первые любовные недоразумения особенно не принесли прекрасных моментов. Правда однажды лет в 15, я поехала в более свободный лагерь в Болгарии. Поездка была всего на 2 недели и погода была по большей части холодная, но люди не были так уж откровенно враждебны, и самое главное, полная свобода на территории нашего туристического комплекса. При большой фантазии можно было представить, что ты вообще приехал сюда один отдыхать, тем более, что столовая носила название "ресторана", а корпус "2х звездочного отеля", а еще там был пляж и ночной клуб и типа-"пиццерия", в которые можно было ходить совершенно свободно и не по часам. Но мне конечно запомнились не клуб и не ресторан, а выгоревший на солнце, покрытый перикати-поле и сладко-пахнущим сухоцветом холм прямо над пляжем, до куда не доставал свет фонарей, идущих вдоль главной аллеи. Я приходила сюда одна и бродила наощупь под совершенно круглой луной, но было так волшебно, что общества и не требовалось.
А дома у меня появился новый друг уже осознанный и потому настоящий. Я помню как мы с ней иногда шли после школы вдвоем мимо кустов с уже зацветшей вербой и никак не могли наговориться. И те дни, когда мы заканчивали школу, в перерывах между бессонными ночами мы бродили по району, внезапно ставшему ностальгически прекрасным. И мой старый дом у "озера", и тогда еще нерасширенный дунайский бульвар и даже, совершенно особенно дикий пустырь рядом с электростанцией. Совершенно особенный день и совершенно прекрасное место, но, конечно, я не могла рассчитывать, что все эти пустыри так и останутся пустырями. Атмосфера их неизвестности как нельзя лучше подходила к возрасту, когда не осознаешь толком откуда пришел и куда пойдешь дальше.
После школы, наша жизнь переехала, наконец, в исторический центр вне формата школьной экскурсии, меня наконец начала привлекать старина. Мне нравилось здание академии российской, в котором располагался наш факультет. Там была лепнина на потолке и кованые лестницы и колонны на главной лестнице. Особенно площадка на втором этаже перед кафедрой фольклора, мы устраивали там музыкальные вечера после занятий, акустика была потрясающая и особый свет, льющийся в арочные окна. Казалось бы, не было нужды сомневаться, что это место - не какой-нибудь пустырь, что я не первая и не последняя из поколений тех, кому дороги минуты, проведенные на этой площадке. На третьем курсе начался самый дешевый и варварский ремонт из всех, которые можно себе представить. Лепнина и широкие подоконники исчезли без следа.
На втором курсе у нас был предмет "Культурные урочища" про так называемый гений места. Я сразу поняла, что это означает, особое, ни с чем не сравнимое чувство, которое охватывает тебя в определенных местах. В тот год я случайно одолжила у подруги Памуковский "Снег" (уже наделавший шуму, но еще без нобелевской премии), а потом купила его же книжку про Стамбул. Можете мне не верить, но до этой книжки Стамбул меня не интересовал, хотя я уже успела три раза съездить в Турцию. Я все еще вела неосознанное, восторженно примитивное существование, меня интересовали крайне простые радости - тепло, легкость, лубочная, ненастоящая красота. Во время последней поездки я успела наглядно убедиться, что курортный рай, который нам всем предоставлялся по сходной цене, - это весьма искусная постановка. На краткое время Турция перестала будоражить мое воображение. А потом - эта книжка. Ну если вы читали, вы знаете. Гигантская площадка для игр взрослых и детей. Особая, внезапная атмосфера за каждым углом. Те туристы, что прочитали "город воспоминаний", уже не удовлетворятся Голубой мечетью, Софией и рыбным сандвичем на Галатском мосту. И я приехала в Стамбул и нашла здесь то, что искала в детстве, но до чего, почему-то не добралась в своем городе - тысячи гениев места, каждый со своей историей. Ах как я жалею, что не было возможности остаться тут жить сразу, даже в том глупом и нежном возрасте! Потому что функциональная машина, стершая живую атмосферу здания Академии Российской, набирает свои обороты и в этом прекрасном городе, и с каждым годом активнее. Нет, лубок никуда не ушел, и София и Голубая мечеть простоят еще долго, но все прочее... Придел с параклесионом в византийской церкви 10го века, который используют как туалет при мечети... Мечети, в которых замазывают историческую османскую роспись и рисуют яркими красками новую - без исторического контекста. Ялы, догоревшие дотла. Подвалы с остатками римских колонн, залитые бетоном. Снесенные дворцы.
Но это все в историческом центре, где идет борьба за каждую пядь земли и внимание каждого туриста. Я надеялась, что они так и не доберутся до моих самых любимых мест - до азиатской стороны, до железнодорожной станции Гёзтепе, до островов, наконец... Я так ее люблю, эту тихую станцию, с ее застывшим временем, с ее золотой пылью. Я бывала счастлива и немецком квартале Купчино, и на пустыре после 11го класса, и на нашей университетской лестнице под гитарный перебор, когда мой голос взлетал к потолку, и в эрмитажном "клубе искусств" в зимний хрустящий день, и в ту июльскую ночь в лесу рядом с дачей, когда мы шли с друзьями на дамбу, и когда встречали рассвет на фонтанке с одной подругой в тридесятом году, и когда белой ночью пешком возвращалась домой от любимого по купчинской, всей в сирени. Но здесь словно побывала не я, а какая-то улучшенная версия меня, спокойная и гармоничная. А теперь ее снесут, для более "современной ветки скоростных поездов". А оно не в аварийном состоянии, ничего такого. Просто восстанавливать здание, которому больше ста лет куда дороже и кропотливее. Функциональность или лубок, это все на чем заканчивается наша жизнь. Мне уже все равно - старообрядцы, патриоты, западники, кемалисты, мусульмане, пусть только к власти придет кто-нибудь, кого не устраивает данная ситуация.
PS
Я что еще хочу сказать, если Вы еще не были в Стамбуле, приезжайте и посмотрите на то, какой он сейчас.