Ликвидатор. Сурковский паззл
Сурков сделал первым то, что не удалось никому из людей его круга и его склада, он сразу же отбросил идею «влиять на Путина» и тем более «торговаться с Путиным» (как до определенной степени поступали и Волошин, и Касьянов, и олигархи и т.д.), но принялся со всем рвением точно выполнять все указания, прямо сформулированные или лишь подразумеваемые Президентом. Так Сурков, как топ-менджер ельцинизма, принялся усердно разбирать эту систему на винтики.
Последовательно, шаг за шагом, методично и предельно цинично. Он блистал на этом поприще. Формула была безотказной: старые ельцинские кадры по инерции считали «Славу» своим, доверяли ему, полагая, что он, как и остальные «семейные» отбивает и «крышует» их позиции во власти; в то время новые пропутинские структуры видели в нём рьяно выполняющего волю Президента исполнительного и эффективного помощника. А «Слава» был уже ни тем, и не другим. Он попал в свою максимально комфортную стихию «двойного агента», человека, ходящего по краю, заведомо исполняющего две противоположные миссии с
одинаковым успехом. Так действут психологические люди типа Протея, адаптируясь к условиям, легко меняя тембры и аргументы, они движутся к только им одним известной цели, оставляя позади строй одураченных и обведенных вокруг пальца с широко раскрытыми ртами. Это экзистенциальное напряжение протеической личности легко читается в стихах Суркова - «Полуострова» (некоторые стихи озвучены в тайном альбоме Вадима Самойлова). В одной из песен Сурков признается, что служит «темному господину», т.е. «сатане». Но это не разгадка, а снова загадка. Для ультра-либералов, «семейных», «сатана» - сам Путин. Для «православных чекистов» и «патриотов силовиков» «сатана» - это атлантисты-олигархи. И понимай, как знаешь: казалось, Сурков
обнаружил своё лицо, а выходит, ещё более спрятался за фиктивной, ироничной псевдо-откровенностью. Протей служит всегда иному господину, не тому, о ком все думают. В этом - загадка данного психологического типа.
Смысл неприязни «питерских» к Суркову не столько в его «семейной» природе и специфическом темпераменте; в отличие от них он реалистично понимает ельцинскую систему, знает ей цену, умеет откручивать от неё постепенно деталь за деталью, но чтобы при этом она сохраняла видимость цельности, т.е. как бы «работала». По сути, он эффективно и «чисто конкретно» на практике выполняет ту задачу, которую Путин поставил «своим», но к которой они всё ещё не знают как подступиться - это для уравновешенных, неспешных, чаще всего порядочных и патриотичных людей,действительно, невероятно трудно (и довольно противно), им проще наказать, чем обмануть, посадить, чем разорить, запретить, чем пообещать, а потом не выполнить.
Пика своей деятельности Владислав Сурков достигает в выборном сезоне 2003-2004 годов (на парламентских и президентских выборах).
Весь путь он (как привычно ему) идёт по краю, видя как осыпаются с вершин власти его «семейные» коллеги и покровители - Волошин, Касьянов, Ходорковский. Но он не теряет самообладания, и превращает думские выборы в идеально поставленный спектакль. Только Березовский и олигархи задумали модернизировать КПРФ через омоложение и ротацию руководства, только отработали для этой цели «ботаника» Глазьева на Красноярских выборах, Сурков немедленно перехватывает инициативу, раскручивает Глазьева по центральным каналам, внушает «экономисту» мысль о самостоятельной политической структуре, и отводит его от КПРФ. Но это только начало. Именно Сурков начиняет глазьевский блок элементами из своего собственного политического сундука, минируя «Родину» посторонними для Глазьева кадрами. Дмитрий Рогозин выполняет роль приводного ремня «справа», Марат Гельман курирует Глазьева «слева».
Начинание удается блестяще: «Родина» эффективно опускает рейтинг КПРФ, срывая все фрондерско-олигархические поползновения доставить Путину головную боль, выпускает «националистический пар» из населения, натравливает несчастных либералов (СПС и «Яболоко») на бой с фиктивным противником (глядя на серьёзную истерику либералов в отношении «родинских» ряженых всё Управление Внутренней политики хохотало до слез). Победившая «Родина», блестяще справившись с задачей, тут же демонтируется. «Конфликт» Рогозина с Глазьевым - это не личная драма «двух патриотов», это простейшие, но как всегда убийственно эффективные хода Владислава Юрьевича Суркова. Была «Родина» и нет.
Один Глазьев, стоит на ветру и моргает. «Он будет Президентом, он возьмет больше, чем Харитонов». Да-да, возьмёт. В науку, Сергей Юрьевич, только в науку.
С остальными проектами Сурков разбирается ещё жёстче. Не буду описывать макиавелических сценариев, сделавших возможными прощание нации с СПС и «Яблоком». Это было виртуозно. За это Владислава Суркова можно представить к правительственной награде. «Все и сразу!», как в рекламе или анархистском лозунге.
Но досталось и другим: вопль отчаяния должен был раздаться из уст лидера «Народной Партии» Геннадия Райкова, рассматривавшим результаты выборов - сколько потрачено денег, сколько было твёрдых заверений в поддержке, сколько надежд. Угадайте с трех раз, кто утопил «Народную Партию», на которую сделали ставку некоторые влиятельные питерские силовики и даже значительная часть РПЦ МП (делегировав в тройку референта патриарха Алексия II, чего Церковь предпочитала избегать во всех других случаях)? Правильно, Сурков.
А что случилось с довольно перспективным и грамотно задуманным «Блоком двух спикеров», который, к слову, рассматривался как запасной вариант тех же «питерских»? Правильно, Сурков.
Я не говорю про малые партии, напечатанные серийно Управлением Внутренней Политики и сброшенные в сточную канаву с добродушной одобрительной улыбкой сурковских помощников.
И, конечно, самое большое достижение Суркова - рейтинг «Единой России» и её полная победа. Особенно не беспокоясь о содержательной и идейной стороне партии власти, Сурков выстроил общую модель расклада сил на выборах таким образом, что «все получилось». Никто не умаляет роли самих лидеров этой партии, которые действовали весьма эффективно, особенно в регионах. Но идеи и даже энтузиазм здесь пока были ни причём - успех «Единой России» - это успех адекватно и эффективно исполненной позиционной стратегии, скорее технологическая, чем собственно политическая победа, где главным фактором было выверенная модель отношения партии к сверхпопулярному Президенту.
Большое влияние Сурков оказал и на президентскую кампанию. Именно он сорвал намечавшийся бойкот крупных партий (лоббировавшийся олигархами и Березовским); жертвой верности олигархическим спонсорам остался лишь печальный Явлинский, о котором народ как-то неприлично быстро забыл. Бедняга Глазьев, лишенный фракции, рейтинга и перспективы, усталая Хакамада, бодрый охранник Жириновского, несущий привычную околесину, удивлённый происходящим Харитонов, верный друг Президента Миронов - это был малый отряд Владислава Суркова, обеспечивший полную политическую легитимность выборов и заказанную явку. Как уж Владислав Юрьевич с каждым из этих персонажей (кроме лояльного паладина Миронова) говорил, на каком языке, какими жестами изъяснялся, представить себе трудно: в результате его разговор оказался эффективней разговоров «противоположной стороны» («делегитимистов»). И президентские выборы прошли на ура. По ходу дела, растерянного Глазьева с его несчастными процентиками снова отправили куда-то подальше (до следующего случая)…
Многие сегодня сетуют на то, что в результате этих политических фокусов в России не осталось партий, парламента, мало мальски вменяемой политической жизни. Это верно, но разгромленная Сурковым система была, признаемся, «аховой», не то что бежизнеспособной, но столь же искусственной и уродской, как нынешняя, только скроенной по прежним образцам «ельцинизма» - с конкуренцией олигархов, беззастенчивым лоббированием, фрондерством, закупкой и перекупкой депутатов и партий и т.д. По сути, задумана была эта ликвидация не Сурковым, он лишь исполнил - блестяще - поставленную задачу.
А что же дальше? Что ещё будет ликвидировать этот кремлевский golden boy?
Пожалуй, это самая большая проблема нового путинского периода. Негативные задачи по сносу негодной политической конструкции Президентом практически полностью решены. Поле расчищено. Под ним дымящиеся обломки старого, сорванные
маски, улыбающиеся мертвецы, тихие, осознавшие свои ошибки заключенные. Верный Сурков блистательно и незаметно отвинтил у ельцинской машины последние детали.
Остался … как бы по осторожнее высказаться … лишь он сам.
Неспешные и совестливые питерские люди по идее сейчас начнут строить своё, «державное», «патриотическое», «серьёзное», «надежное». Руки у них развязаны, путь свободен. Но это совершенно иная история.
Может быть, я ошибаюсь, но Владиславу Юрьевичу очень хотелось бы повторить всё заново, ещё и ещё раз, круг за кругом…. Ведь это было так лихо!
Своего рода «день сурка», процесс нескончаемого одурачивания своих и чужих так сладок, а масштабы игры - больше не придумаешь. Он, в сущности, победил всех. Но в новом мире «второго срока», с новыми парадигмами и новыми правилами есть ли у него место? Ведь ликвидировать больше, увы, нечего. «По сути дела всё».
Александр Дугин, 2004
Последовательно, шаг за шагом, методично и предельно цинично. Он блистал на этом поприще. Формула была безотказной: старые ельцинские кадры по инерции считали «Славу» своим, доверяли ему, полагая, что он, как и остальные «семейные» отбивает и «крышует» их позиции во власти; в то время новые пропутинские структуры видели в нём рьяно выполняющего волю Президента исполнительного и эффективного помощника. А «Слава» был уже ни тем, и не другим. Он попал в свою максимально комфортную стихию «двойного агента», человека, ходящего по краю, заведомо исполняющего две противоположные миссии с
одинаковым успехом. Так действут психологические люди типа Протея, адаптируясь к условиям, легко меняя тембры и аргументы, они движутся к только им одним известной цели, оставляя позади строй одураченных и обведенных вокруг пальца с широко раскрытыми ртами. Это экзистенциальное напряжение протеической личности легко читается в стихах Суркова - «Полуострова» (некоторые стихи озвучены в тайном альбоме Вадима Самойлова). В одной из песен Сурков признается, что служит «темному господину», т.е. «сатане». Но это не разгадка, а снова загадка. Для ультра-либералов, «семейных», «сатана» - сам Путин. Для «православных чекистов» и «патриотов силовиков» «сатана» - это атлантисты-олигархи. И понимай, как знаешь: казалось, Сурков
обнаружил своё лицо, а выходит, ещё более спрятался за фиктивной, ироничной псевдо-откровенностью. Протей служит всегда иному господину, не тому, о ком все думают. В этом - загадка данного психологического типа.
Смысл неприязни «питерских» к Суркову не столько в его «семейной» природе и специфическом темпераменте; в отличие от них он реалистично понимает ельцинскую систему, знает ей цену, умеет откручивать от неё постепенно деталь за деталью, но чтобы при этом она сохраняла видимость цельности, т.е. как бы «работала». По сути, он эффективно и «чисто конкретно» на практике выполняет ту задачу, которую Путин поставил «своим», но к которой они всё ещё не знают как подступиться - это для уравновешенных, неспешных, чаще всего порядочных и патриотичных людей,действительно, невероятно трудно (и довольно противно), им проще наказать, чем обмануть, посадить, чем разорить, запретить, чем пообещать, а потом не выполнить.
Пика своей деятельности Владислав Сурков достигает в выборном сезоне 2003-2004 годов (на парламентских и президентских выборах).
Весь путь он (как привычно ему) идёт по краю, видя как осыпаются с вершин власти его «семейные» коллеги и покровители - Волошин, Касьянов, Ходорковский. Но он не теряет самообладания, и превращает думские выборы в идеально поставленный спектакль. Только Березовский и олигархи задумали модернизировать КПРФ через омоложение и ротацию руководства, только отработали для этой цели «ботаника» Глазьева на Красноярских выборах, Сурков немедленно перехватывает инициативу, раскручивает Глазьева по центральным каналам, внушает «экономисту» мысль о самостоятельной политической структуре, и отводит его от КПРФ. Но это только начало. Именно Сурков начиняет глазьевский блок элементами из своего собственного политического сундука, минируя «Родину» посторонними для Глазьева кадрами. Дмитрий Рогозин выполняет роль приводного ремня «справа», Марат Гельман курирует Глазьева «слева».
Начинание удается блестяще: «Родина» эффективно опускает рейтинг КПРФ, срывая все фрондерско-олигархические поползновения доставить Путину головную боль, выпускает «националистический пар» из населения, натравливает несчастных либералов (СПС и «Яболоко») на бой с фиктивным противником (глядя на серьёзную истерику либералов в отношении «родинских» ряженых всё Управление Внутренней политики хохотало до слез). Победившая «Родина», блестяще справившись с задачей, тут же демонтируется. «Конфликт» Рогозина с Глазьевым - это не личная драма «двух патриотов», это простейшие, но как всегда убийственно эффективные хода Владислава Юрьевича Суркова. Была «Родина» и нет.
Один Глазьев, стоит на ветру и моргает. «Он будет Президентом, он возьмет больше, чем Харитонов». Да-да, возьмёт. В науку, Сергей Юрьевич, только в науку.
С остальными проектами Сурков разбирается ещё жёстче. Не буду описывать макиавелических сценариев, сделавших возможными прощание нации с СПС и «Яблоком». Это было виртуозно. За это Владислава Суркова можно представить к правительственной награде. «Все и сразу!», как в рекламе или анархистском лозунге.
Но досталось и другим: вопль отчаяния должен был раздаться из уст лидера «Народной Партии» Геннадия Райкова, рассматривавшим результаты выборов - сколько потрачено денег, сколько было твёрдых заверений в поддержке, сколько надежд. Угадайте с трех раз, кто утопил «Народную Партию», на которую сделали ставку некоторые влиятельные питерские силовики и даже значительная часть РПЦ МП (делегировав в тройку референта патриарха Алексия II, чего Церковь предпочитала избегать во всех других случаях)? Правильно, Сурков.
А что случилось с довольно перспективным и грамотно задуманным «Блоком двух спикеров», который, к слову, рассматривался как запасной вариант тех же «питерских»? Правильно, Сурков.
Я не говорю про малые партии, напечатанные серийно Управлением Внутренней Политики и сброшенные в сточную канаву с добродушной одобрительной улыбкой сурковских помощников.
И, конечно, самое большое достижение Суркова - рейтинг «Единой России» и её полная победа. Особенно не беспокоясь о содержательной и идейной стороне партии власти, Сурков выстроил общую модель расклада сил на выборах таким образом, что «все получилось». Никто не умаляет роли самих лидеров этой партии, которые действовали весьма эффективно, особенно в регионах. Но идеи и даже энтузиазм здесь пока были ни причём - успех «Единой России» - это успех адекватно и эффективно исполненной позиционной стратегии, скорее технологическая, чем собственно политическая победа, где главным фактором было выверенная модель отношения партии к сверхпопулярному Президенту.
Большое влияние Сурков оказал и на президентскую кампанию. Именно он сорвал намечавшийся бойкот крупных партий (лоббировавшийся олигархами и Березовским); жертвой верности олигархическим спонсорам остался лишь печальный Явлинский, о котором народ как-то неприлично быстро забыл. Бедняга Глазьев, лишенный фракции, рейтинга и перспективы, усталая Хакамада, бодрый охранник Жириновского, несущий привычную околесину, удивлённый происходящим Харитонов, верный друг Президента Миронов - это был малый отряд Владислава Суркова, обеспечивший полную политическую легитимность выборов и заказанную явку. Как уж Владислав Юрьевич с каждым из этих персонажей (кроме лояльного паладина Миронова) говорил, на каком языке, какими жестами изъяснялся, представить себе трудно: в результате его разговор оказался эффективней разговоров «противоположной стороны» («делегитимистов»). И президентские выборы прошли на ура. По ходу дела, растерянного Глазьева с его несчастными процентиками снова отправили куда-то подальше (до следующего случая)…
Многие сегодня сетуют на то, что в результате этих политических фокусов в России не осталось партий, парламента, мало мальски вменяемой политической жизни. Это верно, но разгромленная Сурковым система была, признаемся, «аховой», не то что бежизнеспособной, но столь же искусственной и уродской, как нынешняя, только скроенной по прежним образцам «ельцинизма» - с конкуренцией олигархов, беззастенчивым лоббированием, фрондерством, закупкой и перекупкой депутатов и партий и т.д. По сути, задумана была эта ликвидация не Сурковым, он лишь исполнил - блестяще - поставленную задачу.
А что же дальше? Что ещё будет ликвидировать этот кремлевский golden boy?
Пожалуй, это самая большая проблема нового путинского периода. Негативные задачи по сносу негодной политической конструкции Президентом практически полностью решены. Поле расчищено. Под ним дымящиеся обломки старого, сорванные
маски, улыбающиеся мертвецы, тихие, осознавшие свои ошибки заключенные. Верный Сурков блистательно и незаметно отвинтил у ельцинской машины последние детали.
Остался … как бы по осторожнее высказаться … лишь он сам.
Неспешные и совестливые питерские люди по идее сейчас начнут строить своё, «державное», «патриотическое», «серьёзное», «надежное». Руки у них развязаны, путь свободен. Но это совершенно иная история.
Может быть, я ошибаюсь, но Владиславу Юрьевичу очень хотелось бы повторить всё заново, ещё и ещё раз, круг за кругом…. Ведь это было так лихо!
Своего рода «день сурка», процесс нескончаемого одурачивания своих и чужих так сладок, а масштабы игры - больше не придумаешь. Он, в сущности, победил всех. Но в новом мире «второго срока», с новыми парадигмами и новыми правилами есть ли у него место? Ведь ликвидировать больше, увы, нечего. «По сути дела всё».
Александр Дугин, 2004