Сатурниново блюдо
Иногда странно писать о еде, когда в мире такое. Но тема этого поста не такая далёкая от происходящего.
Вообще, о предметах Еда в гражданском протесте или Еда и её роль в национальной самоидентификации написано много и можно писать ещё больше.
Речь пойдёт о полувековой пражской традиции, заведённой в великолепном сецессионном кафе Империал, которое отражает в себе местную историю 20-го века. Суть традиции в том, что на барной стойке этого кафе стоит большое блюдо со вчерашними пончиками. За определённую сумму любой посетитель старше 21-го года имеет право купить это блюдо и открыть огонь пончиками в произвольном направлении, в том числе по посетителям. В меню после строчки с этим предложением, идёт совет, мол, если блюда на баре вы не видите, то рекомендуем стремительно покинуть помещение.
Кафе Imperial было частью отеля на улице Na Poříčí - то есть сто лет назад мимо проходил Франц Кафка, из дома на душеубивающую свою работу в страховой конторе. Есть сведения что и захаживал в Империал. Отделка без преувеличения поражает воображение - глазированные керамические плитки, мозаики и фигуры в ориентально-мавританском стиле (прежний хозяин вроде бы держал керамическую фабрику). В 50-е было национализировано и служило Домом Культуры и Отдыха трудящихся какого-то предприятия, а в 2000-м настал тот очаровательный промежуточный период, когда всё это сецессионное великолепие в центре Праги было вроде как ничьё и доступно студентам, сквоттерам, художникам и артистам. Я его застала ещё в таких интерьерах, с хостелом наверху и с кофе за 11 крон. На баре слева виднеется и Сатурниново блюдо
Сейчас оно выглядит вот так и новым владельцам картина масляных пончиков с повидлом, разбивающихся о сияющую плитку, дорогую мебель и головы посетителей не нравится, поэтому традиции больше нет.
Цена в 1943 кроны стоит в честь года выхода новеллы Зденека Йиротки, где фигурировал герой по имени Сатурнин - находчивый и эксцентричный слуга, наподобие Дживса или Труфальдино. По словам хозяина этого слуги, доктора Влаха, всё человечество делится на три категории, которые определяются по их поведению в полупустом кафе перед блюдом пончиков. "Если вы человек без фантазии, тоски по динамике и чувства юмора, то вы будете просто смотреть на эти пончики тупо и без мыслей хоть и до полудня, а потом подниметесь и пойдёте обедать... Человек второй категории, глядя на это блюдо развлекает себя представлением о том, что бы стало, если бы кто-то ни с того, ни с сего и без предупреждения стал бомбардировать этой выпечкой остальных посетителей кафе." - этот второй вид доктор Влах считал душевно более зрелыми, чем первый.
Третий же, самый редкий тип людей, к которому принадлежал Сатурнин, находит мысленную картину со свистом пролетающих в воздухе пончиков настолько притягательной, что встаёт и реализует её. (Читающим на чешском рекомендую)
Снова посмотрим на дату публикации этого романа - 1943-й год. Образ слуги тут не случаен, и юмор в достаточно отчаянной ситуации - это весьма ценное чешское качество. Реальность того времени такова, что чтобы потерять здоровье или жизнь, достаточно просто оказаться не в том месте не в то время. Не говоря уже о таком ярком, хоть и на первый взгляд бессмысленом поступке, как швыряние пончиков по сецессионному кафе.
Вообще, о предметах Еда в гражданском протесте или Еда и её роль в национальной самоидентификации написано много и можно писать ещё больше.
Речь пойдёт о полувековой пражской традиции, заведённой в великолепном сецессионном кафе Империал, которое отражает в себе местную историю 20-го века. Суть традиции в том, что на барной стойке этого кафе стоит большое блюдо со вчерашними пончиками. За определённую сумму любой посетитель старше 21-го года имеет право купить это блюдо и открыть огонь пончиками в произвольном направлении, в том числе по посетителям. В меню после строчки с этим предложением, идёт совет, мол, если блюда на баре вы не видите, то рекомендуем стремительно покинуть помещение.
Кафе Imperial было частью отеля на улице Na Poříčí - то есть сто лет назад мимо проходил Франц Кафка, из дома на душеубивающую свою работу в страховой конторе. Есть сведения что и захаживал в Империал. Отделка без преувеличения поражает воображение - глазированные керамические плитки, мозаики и фигуры в ориентально-мавританском стиле (прежний хозяин вроде бы держал керамическую фабрику). В 50-е было национализировано и служило Домом Культуры и Отдыха трудящихся какого-то предприятия, а в 2000-м настал тот очаровательный промежуточный период, когда всё это сецессионное великолепие в центре Праги было вроде как ничьё и доступно студентам, сквоттерам, художникам и артистам. Я его застала ещё в таких интерьерах, с хостелом наверху и с кофе за 11 крон. На баре слева виднеется и Сатурниново блюдо
Сейчас оно выглядит вот так и новым владельцам картина масляных пончиков с повидлом, разбивающихся о сияющую плитку, дорогую мебель и головы посетителей не нравится, поэтому традиции больше нет.
Цена в 1943 кроны стоит в честь года выхода новеллы Зденека Йиротки, где фигурировал герой по имени Сатурнин - находчивый и эксцентричный слуга, наподобие Дживса или Труфальдино. По словам хозяина этого слуги, доктора Влаха, всё человечество делится на три категории, которые определяются по их поведению в полупустом кафе перед блюдом пончиков. "Если вы человек без фантазии, тоски по динамике и чувства юмора, то вы будете просто смотреть на эти пончики тупо и без мыслей хоть и до полудня, а потом подниметесь и пойдёте обедать... Человек второй категории, глядя на это блюдо развлекает себя представлением о том, что бы стало, если бы кто-то ни с того, ни с сего и без предупреждения стал бомбардировать этой выпечкой остальных посетителей кафе." - этот второй вид доктор Влах считал душевно более зрелыми, чем первый.
Третий же, самый редкий тип людей, к которому принадлежал Сатурнин, находит мысленную картину со свистом пролетающих в воздухе пончиков настолько притягательной, что встаёт и реализует её. (Читающим на чешском рекомендую)
Снова посмотрим на дату публикации этого романа - 1943-й год. Образ слуги тут не случаен, и юмор в достаточно отчаянной ситуации - это весьма ценное чешское качество. Реальность того времени такова, что чтобы потерять здоровье или жизнь, достаточно просто оказаться не в том месте не в то время. Не говоря уже о таком ярком, хоть и на первый взгляд бессмысленом поступке, как швыряние пончиков по сецессионному кафе.