Счастливый билет
POV Виктории, спойлеры.
И снова извиняюсь за повтор перед читателями моего ЖЖ :)
Тогда, в 20 лет, ей ужасно не хотелось в тюрьму. Ей хотелось жить на свободе, и жить хорошо, она с ее внешностью, умом и амбициями заслуживала большего, чем Джолли, почему она и пошла на все это. Но Джолли был умница, он придумал тот план, и это был ее шанс, ее счастливый билет, но все вышло не так, их быстро нашли, и вот она здесь.
Тогда ей ужасно не хотелось в тюрьму, но еще больше ей не хотелось умирать в 20 лет, а умирать приходилось, это было очевидно, никто не найдет ее в этой снежной пустыне, она была в этом уверена, и она уже не чувствовала холода и погружалась в темный тяжелый сон, от которого, знала, не проснуться, как вдруг ее оторвали от холодного камня, уложили в снег, накрыли чем-то, теплый, большой, прижался рядом, держал руки, дышал в лицо, потом до сознания дошел голос, что-то спрашивающий, дергающий, требующий ответов, слов, не дающий уснуть, она разлепила с трудом губы что-то сказать, еще сказать, и когда она смогла открыть глаза, она уже понимала - спасена. Она понимала, что он - полицейский, охотник, нет, охотничья собака, нашедшая в камышах подранка, собака, которая должна принести дичь хозяину еще живой, и потому - да, спасена. И когда он перестал говорить, а потом когда губы, обнимавшие ее пальцы, перестали казаться такими горячими, когда все реже и тяжелее стали подниматься его веки, она заговорила сама, она тормошила его запомнившимися случайно стихами, чем угодно, он не имел права умереть прежде, чем спасет ее, даже если буря скоро кончится, ей, уже согретой им, это не поможет, она не сможет одна выбраться из этих снегов, а он сможет ее вывести, он был ее единственным шансом выжить, ее счастливым билетом номер два, охотничий пес должен стать собакой-проводником и послужить другому хозяину.
Когда буря уже стихала, она в очередной раз с беспокойством взглянула ему в лицо - как он? - и наткнулась на именно что собачий взгляд честных голубых глаз. Эти глаза и его мальчишечье лицо так не шли к фигуре сильного мужчины, но ей это было только на руку, он заметил ее беспокойство - хорошо, он помнил, как она его спасала - замечательно. Ее счастливый билет был более чем счастливым, он был немного старше ее и чувствовал себя так уверенно в этом тяжелом походе, она была обузой, но он смотрел на нее все время одинаковыми глазами, и где там была его уверенность, и она понимала снова - спасена, спасена, мальчишка влюбился, не сдаст, спасена. Дичь стала хозяйкой. Она все делала для усиления его чувства к ней, такого очевидного для нее.
Она не переспала с ним сразу, как только было где, на первом же месте ночевки, потому что понимала - таким мальчикам этого не надо так сразу, она разговаривала с ним, рассказывала о себе, спрашивала о нем, и видела, как он все больше западал на ее голос, все больше привязывался, жалел, чувствовал себя близким ей. Счастливый билет? Да это был джекпот, может, единственный в Канаде полицейский из 19 века, раритет, таких в музее держать надо и беречь как зеницу ока, а его послали искать ее, беглянку. Джентльмен. Не сдаст.
Когда они спустя четыре дня дошли до ближайшего поста, она почти не волновалась, она была уверена в себе как никогда, остался последний ход, добить, последняя сладкая косточка, они остановились в гостинице за городом, и она устроила ему ночь Шахерезады, ее мальчик был страстен, и нежен, и счастлив, и она засыпала такая же счастливая, потому что уж теперь-то точно чувствовала себя свободной.
Утром он начал говорить, много, долго, нести какой-то чертов бред, долго извиняться, долго благодарить, снова долго просить прощения, он говорил и говорил какие-то тупые красивые слова про долг, честь, закон, ожидание и черт знает что еще, говорил это все, пока до нее не дошло, что все было зря, что ее будущее - тюрьма. Ха, счастливый билет??? Не помогали слезы и мольбы, совершенно настоящие, не помогали поцелуи и обещания, он держал ее за руки, и отворачивался, и у него дрожали губы, но он повторял «нет, нет, прости, я должен», и она закричала, ударила его по щеке, «ты арестуешь даже собственную мать, если тебе прикажут», «это предательство», он закаменел, он ничего не мог ей возразить, и она могла только надеяться, что ему было больно от этих слов, таким мальчикам всегда больно от такого, им не нравится быть предателями, и она надеялась, что каждый день из тех десяти лет, когда она в тюрьме вспоминала свою свободу, он вспоминал эти ее слова.
Она сдала Джолли по всем пунктам, не выигравшие билеты выбрасывают, она жалела, что Эд умер, она бы сдала и его, она не сказала про деньги ни слова, нет-нет, она не знала ничего, ничего они ей не сказали, и она знала, что Джолли тоже не скажет ничего о деньгах.
В тюрьме люди, которые не верят бога, которых никто не ждет на воле, мысли и надежды которых ничего не занимают, быстро опускаются. У нее мысли и надежды были заняты. Она получила меньше Джолли, она мечтала о том, что будет делать с полумиллионом долларов, но она понимала, что появление украденных когда-то денег может не пройти не замеченным, надо будет что-то с ними придумывать, нужен будет надежный помощник… Фрейзер. И это будет ее месть. Она знала, как она будет мстить, он остался влюбленным и виноватым - она напомнит ему об этой любви и об этой вине. Он остался уверенным в святости своего долга - она заставит его забыть об этом долге. О, даже если за эти годы все стерлось из его памяти, если он не помнит ее лица и имени - она напомнит ему, каждый день она мечтала об этом, и ради этого оставалась сильной и красивой. Она заставит его на этот раз забыть о своем чертовом долге ради нее, самым точным шантажом заставит его совершить что-то противоречащее всем его прежним принципам, сможет загнать его в угол, сломать его волю, доказать ему, что он ничем не отличается от остальных, от нее самой, от тех, кого он ловил и продолжает ловить. Посмотрим, как понравится Фрейзеру перестать чувствовать себя святым. Посмотрим, как понравится ему признать ее правоту. Как понравится ему стать таким, как она.
После освобождения каждый день она все больше верила в удачу своего плана, так идеально все складывалось - деньги были на месте, гибель сестры, вся нужная информация, все нужные поступки. Даже появление Джолли испугало ее всего на минуту, он станет частью ее плана, он станет еще одним пунктом в списке его преступлений. Этот план стал ее навязчивой идеей, иногда лишь она с ужасом думала, что все, все зависит лишь от одного, что она могла себе просто придумать… Но она узнала, что он не женился за десять лет, это вселяло угрюмую надежду и злую уверенность, что все сбудется. Когда появился Джолли, она была готова, она уехала в Чикаго.
Он бросился за ее тенью на улице, он кинулся из кафе, стоило ей мелькнуть в окне, и она уже знала, что все у нее получится, еще прежде, чем увидела его собачий взгляд. Он не изменился, тридцатипятилетний мальчишка. За годы тюрьмы она стала великой актрисой, но это было как обмануть ребенка, так же легко, он не усомнился ни в одном слове, ни в одном взгляде, ни в одном жесте, ни в одной улыбке, наивный глупец считал, что она может ему улыбаться, не усомнился ни в одном поцелуе и ни в одном объятии, о господи, она бы не удивилась, узнав, что он ждал одну ее все эти десять лет, с него станется. Она бы осталась у него в начале подольше для верности, вогнать крючок поглубже в податливую плоть, хотя вряд ли он бы смог еще сильнее потерять голову, но Джолли был уже здесь, и она решила начать действовать. У него была собака, но это не помешало, репутации Джолли уже ничего не повредит, у него был лучший друг, и она просто ликовала, как все идеально подходит к ее плану, еще один крючок, она дополняла план на ходу, она чувствовала себя в ударе, на этот раз удача ей не изменит в последний момент, билет в самом деле окажется счастливым. Она хохотала про себя и не верила своим ушам, когда он говорил про явку с повинной, на этот раз он превзошел самого себя, почему он до сих пор не в музее, куда смотрит его начальство? Ее бесили его слова о любви, бесило, что он может любить ее только когда это разрешено законом.
Ах, немалую часть своих денег она бы отдала, чтобы увидеть его лицо в тот момент, когда он, арестованный за ее преступления, начал все понимать, она сполна насладилась выражением его глаз и изломом его рта, когда разыграла перед ним все эти «люблю и ненавижу», ей теперь нравилось почаще повторять ему слово «люблю», если бы она его ударила, у него бы не делалось такого чудесного лица. Но особенно хорош он был, когда сообщила ему и о Рэе тоже, когда изложила свой приказ. Ее не волновало, что его могут убить, его не могли убить, это было бы для него слишком легко, и он был слишком хорошим профессионалом, и слишком любил своего друга. Он все сделал, как она велела, и она с плохо скрываемым удовольствием сообщила ему, что Рэю уже ничего не поможет, и он в самом деле ждал ее выстрела после его отказа уехать с ней, но она сыграла страдание и наградила его страстным поцелуем, никуда он от нее теперь не денется, никуда, он может сколько угодно делать неприступный вид, но он не справится, он побежит за ней, как собака, он уже совершил противозаконный обмен, он очень недолго думал, и это было только начало. Ну вот, конечно, она успела увидеть в зеркало, как он вскочил и побежал за ее машиной.
...Сама не своя от злости и накатившего вдруг страха, она с трудом поверила, что это он поменял ее ключи. Ничего, ничего не изменилось за эти годы, он опять, опять ее подставил, о какой любви он постоянно говорит??? Он успел догнать ее в последний момент, он лишил ее алмазов, и она не пристрелила его там же на перроне только потому, что не могла лишиться сразу всего, уж его-то она заберет, его она сможет забрать, теперь, лицом к лицу с ней он ничего не сможет сделать. Он снова что-то нес про отпустить, ах вот как, он просто хотел очистить свою совесть вторым шансом, закончить, так сказать, начатое десять лет назад, ну а она тоже хочет закончить начатое, и он будет ее. Он не сможет остаться, когда он вот так уезжает и зовет, и после ее «ты пожалеешь», он побежал за поездом, она сделала это, она победила своего злейшего врага, нет денег и алмазов, и их будут искать, но у нее останется удовольствие видеть этого ненавистного человека, железного Бентона Фрейзера у своих ног, и он тоже будет знать, что проиграл, проиграл, что есть что-то сильнее его клятого долга. Ее счастливый билет еще принесет ей удачу.
Она забыла, что счастье всегда отворачивалось от нее в последний момент. Так было десять лет назад, с их ограблением, с ее побегом, с соблазнением Фрейзера. Так было сейчас, с ключами, с алмазами, с этим выстрелом. Он упал на перрон, к нему бежали полицейские, поезд набирал ход, все было так быстро, что она даже не успела стереть любовь со своего лица, хотя в этой игре уже не было никакой необходимости. Будь все проклято. Будь он проклят. Не выигравшие билеты выбрасывают - она надеялась, что он, по крайней мере, умер.
И снова извиняюсь за повтор перед читателями моего ЖЖ :)
Тогда, в 20 лет, ей ужасно не хотелось в тюрьму. Ей хотелось жить на свободе, и жить хорошо, она с ее внешностью, умом и амбициями заслуживала большего, чем Джолли, почему она и пошла на все это. Но Джолли был умница, он придумал тот план, и это был ее шанс, ее счастливый билет, но все вышло не так, их быстро нашли, и вот она здесь.
Тогда ей ужасно не хотелось в тюрьму, но еще больше ей не хотелось умирать в 20 лет, а умирать приходилось, это было очевидно, никто не найдет ее в этой снежной пустыне, она была в этом уверена, и она уже не чувствовала холода и погружалась в темный тяжелый сон, от которого, знала, не проснуться, как вдруг ее оторвали от холодного камня, уложили в снег, накрыли чем-то, теплый, большой, прижался рядом, держал руки, дышал в лицо, потом до сознания дошел голос, что-то спрашивающий, дергающий, требующий ответов, слов, не дающий уснуть, она разлепила с трудом губы что-то сказать, еще сказать, и когда она смогла открыть глаза, она уже понимала - спасена. Она понимала, что он - полицейский, охотник, нет, охотничья собака, нашедшая в камышах подранка, собака, которая должна принести дичь хозяину еще живой, и потому - да, спасена. И когда он перестал говорить, а потом когда губы, обнимавшие ее пальцы, перестали казаться такими горячими, когда все реже и тяжелее стали подниматься его веки, она заговорила сама, она тормошила его запомнившимися случайно стихами, чем угодно, он не имел права умереть прежде, чем спасет ее, даже если буря скоро кончится, ей, уже согретой им, это не поможет, она не сможет одна выбраться из этих снегов, а он сможет ее вывести, он был ее единственным шансом выжить, ее счастливым билетом номер два, охотничий пес должен стать собакой-проводником и послужить другому хозяину.
Когда буря уже стихала, она в очередной раз с беспокойством взглянула ему в лицо - как он? - и наткнулась на именно что собачий взгляд честных голубых глаз. Эти глаза и его мальчишечье лицо так не шли к фигуре сильного мужчины, но ей это было только на руку, он заметил ее беспокойство - хорошо, он помнил, как она его спасала - замечательно. Ее счастливый билет был более чем счастливым, он был немного старше ее и чувствовал себя так уверенно в этом тяжелом походе, она была обузой, но он смотрел на нее все время одинаковыми глазами, и где там была его уверенность, и она понимала снова - спасена, спасена, мальчишка влюбился, не сдаст, спасена. Дичь стала хозяйкой. Она все делала для усиления его чувства к ней, такого очевидного для нее.
Она не переспала с ним сразу, как только было где, на первом же месте ночевки, потому что понимала - таким мальчикам этого не надо так сразу, она разговаривала с ним, рассказывала о себе, спрашивала о нем, и видела, как он все больше западал на ее голос, все больше привязывался, жалел, чувствовал себя близким ей. Счастливый билет? Да это был джекпот, может, единственный в Канаде полицейский из 19 века, раритет, таких в музее держать надо и беречь как зеницу ока, а его послали искать ее, беглянку. Джентльмен. Не сдаст.
Когда они спустя четыре дня дошли до ближайшего поста, она почти не волновалась, она была уверена в себе как никогда, остался последний ход, добить, последняя сладкая косточка, они остановились в гостинице за городом, и она устроила ему ночь Шахерезады, ее мальчик был страстен, и нежен, и счастлив, и она засыпала такая же счастливая, потому что уж теперь-то точно чувствовала себя свободной.
Утром он начал говорить, много, долго, нести какой-то чертов бред, долго извиняться, долго благодарить, снова долго просить прощения, он говорил и говорил какие-то тупые красивые слова про долг, честь, закон, ожидание и черт знает что еще, говорил это все, пока до нее не дошло, что все было зря, что ее будущее - тюрьма. Ха, счастливый билет??? Не помогали слезы и мольбы, совершенно настоящие, не помогали поцелуи и обещания, он держал ее за руки, и отворачивался, и у него дрожали губы, но он повторял «нет, нет, прости, я должен», и она закричала, ударила его по щеке, «ты арестуешь даже собственную мать, если тебе прикажут», «это предательство», он закаменел, он ничего не мог ей возразить, и она могла только надеяться, что ему было больно от этих слов, таким мальчикам всегда больно от такого, им не нравится быть предателями, и она надеялась, что каждый день из тех десяти лет, когда она в тюрьме вспоминала свою свободу, он вспоминал эти ее слова.
Она сдала Джолли по всем пунктам, не выигравшие билеты выбрасывают, она жалела, что Эд умер, она бы сдала и его, она не сказала про деньги ни слова, нет-нет, она не знала ничего, ничего они ей не сказали, и она знала, что Джолли тоже не скажет ничего о деньгах.
В тюрьме люди, которые не верят бога, которых никто не ждет на воле, мысли и надежды которых ничего не занимают, быстро опускаются. У нее мысли и надежды были заняты. Она получила меньше Джолли, она мечтала о том, что будет делать с полумиллионом долларов, но она понимала, что появление украденных когда-то денег может не пройти не замеченным, надо будет что-то с ними придумывать, нужен будет надежный помощник… Фрейзер. И это будет ее месть. Она знала, как она будет мстить, он остался влюбленным и виноватым - она напомнит ему об этой любви и об этой вине. Он остался уверенным в святости своего долга - она заставит его забыть об этом долге. О, даже если за эти годы все стерлось из его памяти, если он не помнит ее лица и имени - она напомнит ему, каждый день она мечтала об этом, и ради этого оставалась сильной и красивой. Она заставит его на этот раз забыть о своем чертовом долге ради нее, самым точным шантажом заставит его совершить что-то противоречащее всем его прежним принципам, сможет загнать его в угол, сломать его волю, доказать ему, что он ничем не отличается от остальных, от нее самой, от тех, кого он ловил и продолжает ловить. Посмотрим, как понравится Фрейзеру перестать чувствовать себя святым. Посмотрим, как понравится ему признать ее правоту. Как понравится ему стать таким, как она.
После освобождения каждый день она все больше верила в удачу своего плана, так идеально все складывалось - деньги были на месте, гибель сестры, вся нужная информация, все нужные поступки. Даже появление Джолли испугало ее всего на минуту, он станет частью ее плана, он станет еще одним пунктом в списке его преступлений. Этот план стал ее навязчивой идеей, иногда лишь она с ужасом думала, что все, все зависит лишь от одного, что она могла себе просто придумать… Но она узнала, что он не женился за десять лет, это вселяло угрюмую надежду и злую уверенность, что все сбудется. Когда появился Джолли, она была готова, она уехала в Чикаго.
Он бросился за ее тенью на улице, он кинулся из кафе, стоило ей мелькнуть в окне, и она уже знала, что все у нее получится, еще прежде, чем увидела его собачий взгляд. Он не изменился, тридцатипятилетний мальчишка. За годы тюрьмы она стала великой актрисой, но это было как обмануть ребенка, так же легко, он не усомнился ни в одном слове, ни в одном взгляде, ни в одном жесте, ни в одной улыбке, наивный глупец считал, что она может ему улыбаться, не усомнился ни в одном поцелуе и ни в одном объятии, о господи, она бы не удивилась, узнав, что он ждал одну ее все эти десять лет, с него станется. Она бы осталась у него в начале подольше для верности, вогнать крючок поглубже в податливую плоть, хотя вряд ли он бы смог еще сильнее потерять голову, но Джолли был уже здесь, и она решила начать действовать. У него была собака, но это не помешало, репутации Джолли уже ничего не повредит, у него был лучший друг, и она просто ликовала, как все идеально подходит к ее плану, еще один крючок, она дополняла план на ходу, она чувствовала себя в ударе, на этот раз удача ей не изменит в последний момент, билет в самом деле окажется счастливым. Она хохотала про себя и не верила своим ушам, когда он говорил про явку с повинной, на этот раз он превзошел самого себя, почему он до сих пор не в музее, куда смотрит его начальство? Ее бесили его слова о любви, бесило, что он может любить ее только когда это разрешено законом.
Ах, немалую часть своих денег она бы отдала, чтобы увидеть его лицо в тот момент, когда он, арестованный за ее преступления, начал все понимать, она сполна насладилась выражением его глаз и изломом его рта, когда разыграла перед ним все эти «люблю и ненавижу», ей теперь нравилось почаще повторять ему слово «люблю», если бы она его ударила, у него бы не делалось такого чудесного лица. Но особенно хорош он был, когда сообщила ему и о Рэе тоже, когда изложила свой приказ. Ее не волновало, что его могут убить, его не могли убить, это было бы для него слишком легко, и он был слишком хорошим профессионалом, и слишком любил своего друга. Он все сделал, как она велела, и она с плохо скрываемым удовольствием сообщила ему, что Рэю уже ничего не поможет, и он в самом деле ждал ее выстрела после его отказа уехать с ней, но она сыграла страдание и наградила его страстным поцелуем, никуда он от нее теперь не денется, никуда, он может сколько угодно делать неприступный вид, но он не справится, он побежит за ней, как собака, он уже совершил противозаконный обмен, он очень недолго думал, и это было только начало. Ну вот, конечно, она успела увидеть в зеркало, как он вскочил и побежал за ее машиной.
...Сама не своя от злости и накатившего вдруг страха, она с трудом поверила, что это он поменял ее ключи. Ничего, ничего не изменилось за эти годы, он опять, опять ее подставил, о какой любви он постоянно говорит??? Он успел догнать ее в последний момент, он лишил ее алмазов, и она не пристрелила его там же на перроне только потому, что не могла лишиться сразу всего, уж его-то она заберет, его она сможет забрать, теперь, лицом к лицу с ней он ничего не сможет сделать. Он снова что-то нес про отпустить, ах вот как, он просто хотел очистить свою совесть вторым шансом, закончить, так сказать, начатое десять лет назад, ну а она тоже хочет закончить начатое, и он будет ее. Он не сможет остаться, когда он вот так уезжает и зовет, и после ее «ты пожалеешь», он побежал за поездом, она сделала это, она победила своего злейшего врага, нет денег и алмазов, и их будут искать, но у нее останется удовольствие видеть этого ненавистного человека, железного Бентона Фрейзера у своих ног, и он тоже будет знать, что проиграл, проиграл, что есть что-то сильнее его клятого долга. Ее счастливый билет еще принесет ей удачу.
Она забыла, что счастье всегда отворачивалось от нее в последний момент. Так было десять лет назад, с их ограблением, с ее побегом, с соблазнением Фрейзера. Так было сейчас, с ключами, с алмазами, с этим выстрелом. Он упал на перрон, к нему бежали полицейские, поезд набирал ход, все было так быстро, что она даже не успела стереть любовь со своего лица, хотя в этой игре уже не было никакой необходимости. Будь все проклято. Будь он проклят. Не выигравшие билеты выбрасывают - она надеялась, что он, по крайней мере, умер.