ПУТЬ В НИКУДА
ПУТЬ В НИКУДА
Дружба с террористами к добру не ведет
Главные свои победы в первую кампанию чеченские мятежники одержали не на поле боя, а на поле информационном. Разумеется, для их достижения требовались серьезные усилия и значительные денежные суммы. Еще в начале военных действий в руки российских спецслужб попал документ, согласно которому на подкуп журналистов чеченские сепаратисты выделили 1 млн. долларов.
Было бы наивным предполагать, что все психологические операции мятежников стряпались на чеченской кухне. Информационная война против России велась при активном участии спецслужб иностранных государств и их дочерних «гуманитарных» фондов. Большую лепту в это дело внесли российские организации, СМИ и некоторые олигархи. Так, организатором и координатором психологических операций, проводимых против российской государственности в ряде отечественных СМИ в 1995-м, был человек из ближайшего окружения Бориса Березовского.
Доходный бизнес
На прочеченской агитации многие политические деятели и журналисты сделали тогда себе имя и сколотили приличные состояния. Да что говорить, за одно интервью с Радуевым, как говорят знающие люди, в те времена можно было заработать на приличную иномарку. Впрочем, нельзя сказать, что все журналисты, обслуживающие террористов, делали это за деньги. Были и иные мотивы. Но именно такие, идейные, сторонники вызывали у мятежников наибольшее подозрение и недоверие.
Во-первых, чеченцам чисто по-человечески было непонятно, как это можно забесплатно предавать свой народ. Во-вторых, в отличие от тех, кто честно отрабатывал полученные баксы, точно выполняя поставленную задачу, у «идейных» мог быть свой взгляд или свои представления о целесообразности того или иного подхода. Они были склонны к самодеятельности и проявляли ненужную инициативу. Словом, они часто были неуправляемы и непредсказуемы. И в-третьих, в силу обычной для таких людей неадекватной самооценки они часто не удовлетворялись ролью сторонних наблюдателей и самостоятельно пускались во все тяжкие. В том числе пытались вникать и во внутренние интриги «борцов за свободу».
Когда такой «доброволец» начинал совать нос куда не следует, боевики решали вопрос о его дальнейшем участии в «освободительной борьбе» однозначно: «Мочить!». Но даже своей бестолковой смертью от рук тех, кого он так искренне защищал, бедолага-правозащитник должен был послужить делу джихада. Его смерти предстояло стать очередным злодейством федералов.
Точно такая же судьба была уготована и тем представителям «неправительственных организаций», чьи планы не вполне совпадали с устремлениями бандитских главарей. Причем в этом случае боевикам зачастую было решительно наплевать, какие страны или организации стояли за спиной того или иного гуманитария.
Звезда и смерть Надежды Чайковой
Этим летом в руки российских спецслужб попали документы, проливающие свет на причины гибели в 1996 г. журналистки Надежды Чайковой. Напомним, что последним местом ее работы была «Общая газета». Материалы Чайковой из Чечни носили, мягко говоря, тенденциозный характер. В своих публикациях она всячески превозносила мятежников. Короче говоря, вела свою маленькую психологическую войну против Российской армии и правоохранительных органов.
Среди обнаруженных недавно документов - украшенный грифом «Совершенно секретно» рапорт заместителя начальника ОБ ЧРИ Хасуева тогдашнему президенту Ичкерии Джохару Дудаеву. Он датирован июлем 1995 г. Вот выдержки из этого рапорта:
«...Кроме того, нами выявлено несколько сотрудников ГРУ, занимающихся разведывательной работой на территории ЧРИ. В частности, Н. Чайкова, работающая под крышей прессы. Ранее она работала на радиостанции «Эхо Москвы», в настоящее время - в «Останкино». Закончила институт восточных языков. В совершенстве владеет арабским языком.
С октября прошлого года (речь идет о 1994 годе, за три месяца до ввода российских войск в Чечню. - Д.С.) систематически приезжает в ЧРИ, имея задачей выяснить информацию о местах дислокации секретных стратегических объектов.
В апреле и мае сего года Чайкова находилась в Ведено и беспрепятственно разъезжала по подконтрольной нам территории, имея на руках пропуск «без права досмотра», выданный особым отделом ЧРИ.
В начале июля 1995 г. она вновь приехала в ЧРИ. Перед ее выездом из Москвы представитель «Чеченпресс» надиктовал ей письмо для Имаева (Усман Имаев - ген-прокурор Чечни при Дудаеве. - Д.С.). Несмотря на то, что текст Чайкова должна была передать Имаеву, она почему-то передала его Масхадову. Тот ознакомился с ним и вернул письмо ей обратно. Чайкова передала Имаеву письмо на его базе. При необходимости есть возможность узнать содержание письма. В настоящее время Чайкова находится в Грозном и состоит под нашим оперативным наблюдением».
Дудаев, ознакомившись с этой и аналогичными бумагами, принял решение о «нейтрализации» Чайковой, наложив соответствующую резолюцию. Думается, он вряд ли всерьез считал эту женщину агентом ГРУ. Скорее на его решение повлияла самодеятельность журналистки в истории с передачей документов.
Вскоре Надежды Чайковой не стало. Она погибла в момент выхода из блокированного войсками села Серноводск. Журналистка выходила в толпе беженцев, одевшись так, как одеваются чеченские женщины. Ее остановили боевики, «сотрудники ДГБ», и увезли в неизвестном направлении. Через некоторое время тело журналистки было обнаружено в захоронении на окраине села Гехи. Пока что невозможно с уверенностью сказать, выполняли ли они приказ Дудаева или же журналистка стала жертвой подозрительности дэгэбэшников и собственной неадекватности. Действительно, в высшей степени неосмотрительно было наряжаться таким образом, не зная ни слова по-чеченски (разумеется, ни за кого другого, как только за агента российских спецслужб, ее принять не могли).
Смерть журналистки тотчас попытались списать на федералов - целый ряд СМИ совершенно безапелляционно заявили об этом. Одна из газет, с которой покойница сотрудничала, в подтверждение этой версии опубликовала фрагменты ее дневника, которые содержали описание того, как журналистка выполняла поручения «вождей сопротивления». Между тем такая версия, мягко говоря, спорна - территория, где было обнаружено тело Чайковой, на момент ее гибели еще находилась под контролем боевиков.
Громкая смерть тихого американца
В середине апреля 1995 г. посольство США в России, российское отделение Фонда Сороса и ряд не менее почтенных организаций, что называется, «стояли на ушах». И было отчего - в Чечне пропал некий Фред Кьюни, гражданин США, посетивший мятежную республику с гуманитарными целями.
Надо сказать, что человек это был не совсем обычный. Официально он работал под прикрытием различных гуманитарных организаций, таких как Фонд Сороса, Фонд Карнеги. Что, однако, не мешало ему выступать в качестве главного разработчика операций на севере Ирака, в Сомали, в Боснии. В частности, он считал возможным отдавать распоряжения командующему войсками ООН в Боснии генералу Майклу Роузу о проведении крупномасштабной операции против Республики Сербской (этот эпизод генерал описывает в своих мемуарах). Кьюни представил в Вашингтон доклад, в котором подробно излагал, каким образом с помощью авиации НАТО следует ликвидировать преимущество сербов (над боснийскими мусульманами) в танках и артиллерии. Что потом и было реализовано в ходе воздушных налетов штурмовиков Североатлантического блока.
Всего на осуществление этих и иных «гуманитарных программ» Сорос, по сведениям журнала «Soldier of fortune», в 1993 г. выделил Кьюни 50 млн. долларов. Некоторые знакомые Кьюни были уверены, что он высокопоставленный офицер ЦРУ, но есть и другая информация. Московский представитель Сороса Алекс Голдфарб рассказывал: «Фред не скрывал своих связей с Агентством национальной безопасности и того, что у него есть чин».
Собственно говоря, Кьюни считается отцом концепции гуманитарной интервенции. Суть ее можно передать следующим образом. В некой стране, имеющей предпосылки для внутреннего конфликта, создаются условия, его инициирующие. Затем с помощью ряда манипуляций (теория управляемого конфликта) создается ситуация, несущая реальную или мнимую угрозу для значительного числа людей, находящихся в зоне этого конфликта. После чего под предлогом предотвращения гуманитарной катастрофы в эту страну вводятся международные силы, и она де-факто лишается своего суверенитета. Ситуация усугубляется тем, что это некогда независимое государство, чье хозяйство серьезно пострадало в ходе конфликта, «сажается на иглу» иностранной финансовой помощи. После чего державы, организовавшие конфликт, а затем и интервенцию, преспокойно реализуют свои интересы в этой стране.
И вот Фред Кьюни отправляется «для изучения ситуации» в Чечню. Как и когда он проник в Грозный, неизвестно, но, по его собственным словам, Кьюни побывал как у боевиков, так и на позициях российских войск и провел в городе в общей сложности три недели в январе-феврале 1995 г. На обратном пути он посетил посла США в Москве. Томас Пикеринг, возглавлявший дипломатическое представительство Америки, позже скажет, что отнесся к Кьюни скептически и счел его утверждения о том, что Штаты должны немедленно вмешаться в происходящее на Кавказе, продиктованными излишней эмоциональностью и симпатией к мятежникам. «Просто ему импонировало чувство независимости чеченцев в этой борьбе Давида и Голиафа», - сказал посол. Но поверить дипломату довольно трудно: Кьюни, участник более 80 спецопераций в различных горячих точках, менее всего походил на восторженного юнца. Тем более, что его доклад, начинающийся словами «США должны немедленно предпринять усилия для поощрения переговоров и прекращения военных действий. Бездействие Запада пошлет неправильный сигнал русским», прошел на ура.
В качестве повода для вмешательства Кьюни решил использовать русских бабушек, оставшихся в Грозном, которым в случае продолжения военных действий угрожала опасность геноцида. То есть, прикрываясь заботой о судьбе мирных жителей, надавить на власть, заставить военных прекратить наступление на бандитов, сесть с ними за стол переговоров. В перспективе - вывод российских войск и их замена на заморских «миротворцев». Фред уверял, что в этом ему будут содействовать некие русские полевые генералы, давшие на это согласие в частных беседах.
Фонд Сороса организовал в Вашингтоне для Фреда Кьюни консультации в Госдепе, а затем дал добро на реализацию его планов в Чечне. «Гуманитарий» вновь отправляется в Чечню, на этот раз для тайной встречи с Джохаром Дудаевым. 31 марта он прибывает в Назрань в сопровождении переводчицы и двух врачей, которые, не будучи посвящены в истинную цель поездки, должны были демонстрировать ее гуманитарность. В тот же день они на машине некоего Руслана Мурадова отправились на поиски штаба мятежников, где Кьюни рассчитывал встретиться с Масхадовым, знакомым ему по первой поездке. Но в Бамуте их остановили люди Руслана Хайхороева и завернули обратно. На следующий день Кьюни возобновил попытку пробраться к бандитскому штабу. На этот раз их остановили боевики около Старого Ачхоя. Они отпустили водителя, а Фреда с группой доставили в село, чтобы затем переправить к Ризвану Элбиеву, возглавлявшему отдел ДГБ данного района.
Именно тогда «путешественникам» удалось переправить записку представителю Сороса в Ингушетии. Она была написана переводчицей Галиной Олейник под диктовку Кьюни: «Все, что произошло, выбило нас, конечно, из расписания. Скорее всего, нас задержат на два-три дня. Измените, пожалуйста, время встречи с американским послом и другими». Переводчица добавила от себя постскриптум: «Мы, как всегда, по уши в дерьме. Ситуация от нас не зависит. Если мы не вернемся через три дня - трясите всех».
Через три дня они не вернулись. По сведениям «Мемориала», Фреда допрашивал сам Абу Мовсаев, глава ДГБ. А затем собственноручно расстрелял. Кьюни завязали глаза, поставили на колени и пустили пулю в затылок. Произошло это, скорее всего, 9 апреля 1995 г. С Дудаевым он так и не встретился. «Гуманитарная» интервенция не состоялась. Он стал первым иностранцем, убитым боевиками.
Семья покойного пыталась обвинить российские спецслужбы в том, что они подбросили боевикам дезу о сотрудничестве Кьюни с ФСБ. Во как! Но пикантность ситуации заключается в том, что о самом факте визита Кьюни в Чечню контрразведчики узнали только после того как посольство США заявило о его пропаже. Тем более, что боевики прекрасно знали, кто он такой. А убили его потому, что Дудаеву не нужны были в Чечне не только русские, но и какие-либо международные миротворцы. Он не желал, чтобы его кто-то контролировал. И совершенно четко просчитал, что убийство заморского эмиссара сойдет ему с рук, а смерть Кьюни будет еще одним минусом, записанным на счет Москвы.
* * *
На этом можно было бы и закончить, сказав: «Игры с террористами добром не кончаются!». Но точку, судя по всему, ставить рано. В дни трагедий «Норд-Оста» и Беслана призывы ввести иностранные войска на территорию России звучали с особой силой. Известные политики, выступая по телевидению, ничтоже сумняшеся предлагали начать переговоры с террористами и ввести в Чечню международные миротворческие силы. То есть убеждали, что единственное спасение для России - «гуманитарная интервенция». Кьюни мертв, но дело его живет.
Дмитрий СУНЖЕНЦЕВ,
«Офицеры», №6, 2004 г.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200519/?19_3_1