5 ЛЕТ НАЗАД (Окончание. Начало в NN 29 и 30)
(М.А. ФАДЕЕВ)
... НО ЧЕМ ЖЕ ВСЕ-ТАКИ стреляли в окна Белого дома танки - не "по Гайдару", а на самом деле? (Лучше бы, конечно, - прямо по Гайдару...) Тот, кто знает, не скажет. Все тот же Казанник вспоминает, как в бытность свою Генпрокурором запросил сведения о примененных боеприпасах и прочих подробностях операции, но тут же был одернут Главнокомандующим: "Вы под кого копаете?"
Автор "Анафемы" называет два типа боеприпасов: кумулятивный и объемного взрыва. Оценивать действие артиллерийских БОВ не берусь, поскольку не знаком с этой системой и не уверен в ее существовании, а вот кумулятивные стоит рассмотреть. Характер взрывов в Доме от 125-мм снарядов, которые пришлось всем нам наблюдать по ТВ - отсутствие яркой вспышки и наружных разрушений - свидетельствует о том, что это были не осколочно-фугасные (ОФ) боеприпасы. Мощности последних хватило бы для значительных разрушений верхушки здания - их не было. Но они и не нужны штурмующим: их целью были люди. Зачем же стрелять кумулятивными снарядами по людям?..
Кумулятивный снаряд, как и подкалиберный, предназначен для поражения бронетехники, его эффект основан на направленном действии взрыва. Взрывчатого вещества в нем - четверть от того, что содержится в ОФ-снаряде, и значительная доля его при подрыве расходуется на энергию узконаправленной кумулятивной струи. Остальная часть действует, как и всякая другая - дробит на осколки корпус, создает ударную волну, особенно губительную в замкнутом пространстве. Например, внутри здания.
Так вот в чем проявилась техническая смекалка спасителей демократии в погонах: кумулятивный снаряд, не разрушая здания, уничтожал людей, которых желательно чтобы не было - по возможности испарились. Или сгорели. Все это и произошло с теми, кто находился выше подожженного седьмого этажа. А что еще делать с гражданами, которые не любят ни президента, ни правительство, не желают "улучшения" Конституции, а потому как бы и не граждане - "бандиты"?..
Уже много позже бывший депутат парламента Виктор Аксючиц задаст одному бывшему советнику президента вопрос: "- Вы стянули к Дому огромную силу, положение к утру 4-го октября было целиком у вас в руках, но вы начали войсковую операцию, торопясь закончить "дело". Но ответьте, пожалуйста, какой военный смысл был в расстреле несчастных безоружных баррикадников? Зачем по людям били тяжелыми снарядами, ведь положение их было и без того безнадежным?" Ответ был такой: "- Чтоб не повадно было. Пусть все видят и запомнят. "
...Тупой и жестокий материализм, какая-то нечеловеческая деловитость: дом, где погибли, сгорели сотни людей, подчистить, освятить (!?) и устроить на костях гадюшник для правительственных чиновников. И ведь ходят же по утрам на работу, помахивая портфельцами!..
Пушки всаживали снаряд за снарядом, метя точно в окна, чтобы непременно взрывалось там, внутри. Бессчетные "малые калибры" от 5,6 до 76 мм дырявили каждый квадратный дециметр: русская армия успешно осваивала новый, "американский" боевой стиль, который позволяет сократить потери личного состава до минимума. Правда, осваивала на своих же - это по-нашему.
В Чечне для "стиля" пороху уже не хватило. Противника то "блокировали", то "вытесняли" - пока самих не вытеснили...
Вы уже обращали внимание на обычное соотношение потерь американцев и их противников? Вот на Гаити при "бескровном" перевороте произошел инцидент: один американец ранен и десять гаитянцев убиты. Они что, стрелять не умели? Да нет - скорее всего и как обычно, произошло следующее: кто-то из этого несчастного десятка "дернулся" произвольно или неумышленно - уже не узнать - и сразу накрыли весь десяток. Основной принцип стиля: создай ударную мощь на порядок-другой побольше, чем у "этих ублюдков", и долби в их сторону по всему, что движется, не жалея пороху - упредительно. Чего их жалеть, наши-то лучше... Все это следует заснять на пленку и демонстрировать по ТВ под ненавязчивый фоновый джаз или рэп. Этот фон всегда один и тот же - для фильма о подвигах во Вьетнаме и для порнухи.
Сейчас, на годовщину событий, пресса несколько поуспокоилась. "Скорбим обо всех ушедших". Правда, поминали каждый своих - на демонстрациях несли портреты одних, на собраниях эмвэдэшников говорили о других. Правда, в списке жертв ОМОНа прибавилось за счет совсем уж безвинно или случайно погибших школьников, прохожих, солдат, расстрелянных "по ошибке". Но уж таковы издержки "стиля ". Если во время событий пресса была полна ужасающих примеров вакханалии и убийств журналистов, милиционеров и военнослужащих руками "бандитов", то постепенно, когда все закончилось, выяснилось, что пули прилетали с другой стороны. Исключая из рассмотрения случаи, когда действовали какие-то до сих пор таинственные и не пойманные снайперы, то в "активе" белодомовцев придется оставить едва ли не единственный инцидент с захватом здания штаба СНГ. В момент этой вылазки группы из Союза офицеров я находился на площади у ВС и был свидетелем того, как началась внезапная перепалка между официальными ораторами митинга и неким голосом с властными интонациями, призывавшим по мегафону всех немедленно следовать к зданию Генштаба и образовать вокруг него цепь. На трибуне возникло некоторое замешательство, затем появился Ачалов и призвал не поддаваться на провокацию - распоряжения о захвате никто не отдавал. Примерно через час от места инцидента вернулись посыльные и сообщили, что действительно, по рассказам очевидцев, у Генштаба была перестрелка, а теперь там ОМОН. Только на следующий день стало известно о погибших милиционере и женщине.
Увы, но и здесь нет ничего нового: экстремисты фактически играли ту же роль, что и подсадные провокаторы, и чердачные "кукушки". Бесчисленны случаи вмешательства этих сил, они просты и убийственно безотказны: всякое действие безусловно слабейшей стороны с применением оружия является поводом для ее уничтожения стороной сильнейшей. Но легко это сейчас говорить... Роль каждого становится понятной лишь в контексте полноты всей драмы. Назвав офицеров Терехова экстремистами, я лишь хотел сказать, что их отчаянность не соответствовала ни наличным силам, ни общему настроению в армии и в стране. Оправдать ее нечем. На что они рассчитывали? На всенародное восстание?..
К сожалению, тогда (да и сейчас) трудно было представить, какие силы реально пришли бы к власти с победой ВС - Руцкой и Хасбулатов - халифы на час, а такой неопределенностью соблазнились немногие. 2-3% населения Москвы - вот весь, как говорится, электорат. Нет, не было никакого народного восстания, как полагают некоторые. К народу октябрьский инцидент вообще имел слабое отношение. Обманувшись в очередной раз, население на каком-то этапе отключилось от политики, не желая быть "базой" ни для какого движения и занялось своими делами: строит сараи, заборы вокруг огородов, приторговывает, приворовывает по мелочи и ко всему привыкает потихоньку. (Мелкий, но характерный эпизод из 3-го октября. Только что погнали "дзержинцев". Мы - бегом - на полпути от Смоленской до Белого дома, кругом валяется брошенное барахло. Из подъезда спокойным шагом выходит пожилой господин приличного вида, поднимает солдатский котелок и также спокойно уходит.) Боюсь, что роковой симптом общей бесчувственности, атрофии души обнаружен публицистом А. Дугиным "не на пустом месте". Впрочем, именно на пустом. Всенародный плач по героиням Вероники Кастро, аплодисменты и пылкая любовь к "на-найцам" с их омерзительными песнями и плясками - вот эстетический и духовный уровень населения России конца ХХ века. Самое ужасное - оно уже не сопротивляется, ест все, что дают. И в этом смысле мы вполне достойны своих столь же "всенародно избранных" - одного порядка вещи. Как это ни дико, но в масштабе России по "Марианне" и "Просто Марии" бабьих слез пролито куда больше, чем по убиенным в октябре 93-го... И я даже не знаю, плохо это или наоборот - хорошо, то ли попустительствует страшным кровавым разборкам, то ли гарантирует от всеобщей бойни... "Пусть видят и помнят." Да уж, запомним... Народ же еще дальше отшатнулся от политики, как от прокаженного - инстинктивно и, по-видимому, надолго. Но ведь этого и хотели. Избрание Ельцина на второй срок продемонстрировало боязнь как основной мотив поведения российского обывателя. Боимся понимать, трусим действовать.
...Уже автор этих строк уточнил у бывшего депутата Аксючица: - Кто же был тот советник президента? - Станкевич, - был ответ. - Хорош гусь?
Гусь хорош, но не лучше прочих. На основании только личных наблюдений и рассказов свидетелей-черноголовцев приходится делать довольно жуткий вывод: власти уже по ходу дела спланировали и осуществили образцово-показательное подавление восстания оппозиции в назидание всей нации. Налицо попытка еще одного "окончательного решения" в стране "окончательных решений".
* * *
В Останкино было убито около 70-ти человек, на баррикадах у Дома Советов - около 50-ти, а в самом здании и после штурма, у стадиона, многие сотни, число до сих пор неизвестно. Это им, поверженным и растоптанным, неизвестный мне скульптор изготовил памятник, еще нигде не установленный, но фотокопию которого несли вместе с портретами жертв октября на годовщину событий. Молодой человек в свитере и распахнутом пальто, сраженный пулей, падает, запрокинув голову. В прессе их называют "убийцами", но убиты именно они, никого не убившие. Убиты, и имена их осквернены.
...Что же происходило потом? Понедельник 4-го октября был рабочим и учебным днем, полагаю, многие черноголовские студенты могли стать свидетелями того, что наблюдал Сергей.
"После часа, когда кончились занятия, я оказался сначала на улице 25-го Октября. Здесь я увидел баррикаду и охраняющих ее очень веселых парней в комбинезонах. Я стал свидетелем такой сцены. Пожилой мужчина остановился перед ними: "В Белом доме людей убивают, а вы веселитесь". Тогда один из парней вскочил, схватил его крепко за шею, пригнул и закричал: "А ну, повторяй три раза: "Ельцин - наш президент!" Он не отпустил пожилого до тех пор, пока тот не выполнил требуемое.
В начале седьмого я вышел на Смоленской. Улица засыпана битым стеклом, обломками камней и асфальта, кучкуются какие-то люди и что-то обсуждают. Подошел к одной группе. Моложавый человек в длинном пальто и шляпе заводит окружающих, которые и так уже "под градусом": "Ребята, идем бить коммуняк, поднявших руку на законно избранного президента". Вокруг соглашались, единственная проблема, возникшая в группе, где искать еще живых коммуняк. Один кричит: идем к БД, там еще ползают! Другой: пошли на Беговую! Третий: снайперов надо искать! Ему отвечают: они тебя сами найдут, идем на улицу Пятого года, там безоружные.
Направился к Новому Арбату, но, не дойдя метров двести, был остановлен цепью ОМОНА. Пока стоял, разговорился с человеком из Фрязино, и он повел меня к Дому через набережную. Я, говорит, был там вчера, сегодня весь день там расстреливали оставшихся. От него я впервые узнал о штурме Дома, известие меня ужаснуло.
Вышли к мосту, в наступившей темноте натолкнулись на цепь солдат. Поразил своим видом страшный пожар Дома, ко всему был готов, но зрелище все равно потрясло. Перед солдатами толпятся довольные зеваки: горит последний оплот коммунизма. Рядом со мной стоял здоровенный мужик в кожанке с мальчишкой-тинейджером, оба в бейсболках. Вдруг со стороны Дома к нам выходит небольшая группа женщин, их пропустили, а те встали и со слезами принялись ругать солдат: что же вы наделали, проклятые, не люди вы, а звери. Здоровый обратился к солдату: "Дай-ка, братан, дубинку, я этой б... глотку заткну, ей, видно, мало досталось." Оборачиваюсь, фрязинский где-то затерялся. Говорю здоровому: разве можно бить женщин?.. Вдруг тот обнимает меня и начинает исповедоваться: "Братан, да это ж коммуняки, кого жалеешь? Их же мочить надо - они в Останкино сколько людей погубили. Я же только сейчас и жить начал: вот мой сын, ему 12 лет, а уже зарабатывает хорошие деньги на жвачке и сникерсах, мог бы ты в 12 лет при "них" это делать?! Они же меня за спекуляцию сажали, а теперь я - коммерсант, и машина есть, и квартира, и все, что надо!" Я ушел к другой группе, ближе к аптеке, что напротив мэрии, но и там весело и баночное пиво. Мэрия зияла разбитыми стеклами, стекло покрывало мостовую и хрустело под ногами. Вдруг получился какой-то театр. Говорят: сейчас будут стрелять. И точно - услышал пистолетные выстрелы и топот бегущих ног. В это время с предпоследнего этажа - второе справа окно новоарбатского небоскреба, того, где глобус вращается, замечаю вспышку и прямо на меня понеслась трасса. Искры брызнули в пяти метрах, ноги сами подогнулись, кто-то рядом закричал, видимо, раненый. Все бросились врассыпную. Опять-таки театрально поперек мостовой разворачиваются два БТРа и начинают долбить по снайперу. В здании что-то загорелось, посыпалось. Стреляли минут пять, потом, видно, решили поиграть силой и протаранили ни за что ни про что стоявшую рядом поливалку.
Что это был за снайпер?.. Мне приходилось читать где-то, что у защитников ВС не было трассирующих боеприпасов. На Кольце война еще продолжалась, а мы с тремя парнями, решив, что пора сматываться, побежали к Смоленской. Доходим до метро, а оно закрыто. Только хотели перебежать улицу, как по нам снова ударили очереди. Метрах в 50-ти идут три омоновца и поливают в нашу сторону трассами. Ладно, пьяные оказались. Мы шарахнулись за угол, и когда те дошли, кричу: вы что, с ума сошли?! А те отвечают: у нас работа кончилась! Мы бежим на Старый Арбат, там какие-то военные с явно нерусскими лицами, смуглые, невысокие - северокавказцы. На улице брошенные ларьки с товаром - бери, пожалуйста, и темнота. Два раза останавливал патруль, выручал студенческий, и уже выйдя к метро, вновь услышал стрельбу. Оказалось, опять бьют по тому же зданию, только с тыла."
Нет, как бы нас ни уверяли, так называемый "коммуно-фашистский путч" в защиту Конституции не был, конечно, ни коммунистическим, ни фашистским - это всего лишь ярлыки для натравливания..., скажем так: тех, кто не любит думать. Их, к сожалению, оказалось слишком много. И я хочу напомнить им слова любезного демократическому сердцу Юрия Афанасьева, сказанные им в Черноголовке по поводу съезда нардепов: "Этот съезд не является прокоммунистическим - он докоммунистический, великодержавный, традиционалистский" (цитирую по памяти). Могу согласиться с этим в том плане, что съезд (та его часть, что держала осаду) и люди, вставшие на его защиту, объединились по одному единственному признаку: активное неприятие антинациональной, прозападной политики исполнительной власти и президента. Но для западника Ю.Афанасьева быть традиционалистом - хуже, чем просто коммунистом: коммунизм ближе к "цивилизации". ...А уж насчет того, что подавленный "путч" был фашистский... - самый способ его подавления свидетельствует об обратном. Поэтому в то время, когда рядовые каратели и толпы мобилизованной демобщественности "мочили коммуняк", те, кто разбирается в вопросе не хуже Афанасьева, целились в "великодержавников и традиционалистов". Разумеется, в открытую об этом только Афанасьев позволяет себе говорить - иначе и рядовые могут восстать, в риторике же президента и его команды найдем сколь угодно и "патриотизма", и "великодержавия", и даже "традиционных ценностей" (клеврет Шумейко даже как-то выдал на бис "примат идеального над материальным"; кого он изображал в это время, я не понял). ...Впрочем, все эти рассуждения находятся лишь в сфере идеологии, на уровне, так сказать, героев, а не исполнителей. Сценическая же практика театра политики и военных действий показала, что драма с двумя действующими лицами разыгралась в полупустом зрительном зале. Зрители лузгали семечки. Кто-то от души зевал, кто-то кричал "шайбу!". В последнем акте трагический герой, как и положено, пал, но актер поднялся и уже участвует в новом спектакле. Ни к карьеристу Руцкому, ни к краснобаю Хасбулатову претензий нет - они остались теми, кем были, Аксючиц служит у Немцова на посылках, пожилой господин варит кашу в трофейном котелке. Живы-здоровы и остальные. Такова театральная жизнь. Лишь те, кто все принял за правду, самые честные и неравнодушные, самые лучшие из нас, вставшие на защиту "героя", погибли по-настоящему. А значит, правда действительно есть, и она на их стороне. "Мертвые сраму не имут." Мир стал хуже, грязнее после этих смертей. А больше ничего у нас не изменилось, даже умнее не стали.
Сергей:
"Пятого вечером снова был у БД. Здесь у моста я впервые увидел трупы. Они лежали на набережной, занимая пространство, прикрываемое мостом, и было их около 30-ти. Я зашел на мост, смешавшись с толпой, и смотрел вниз. Поодаль лежали еще три трупа в застывших лужах крови и возле них - свечи. Пожар к тому времени прекратился.
Толпа на этот раз была настроена антиельцински. Кто-то крикнул: по РТВ будут показывать убитых! Рядом непрерывно рыдала женщина. Подъехала машина и вышел мужчина в кожанке. Ну, думаю, "демократ" приехал, но тот подошел к омоновцу и говорит: "Вы, сволочи, за это еще ответите". Парень интеллигентного вида сказал мне, что от Дома на крытых ЗИЛах увозят трупы, и предложил пойти показать. Мы пошли мимо мэрии, и у памятника героям Красной Пресни я спросил у военного, из какой он дивизии. Подлетел сержант: отойди! Я осмелел, говорю ему: "Все равно ответите перед народом!" Мой спутник повлек меня дальше: этих, мол, не было тогда, каждые пять часов меняют. А те уж пьяные давно.
Обошли стадион и вышли к месту, где теперь крест стоит. Трупов не было, видел лужи засохшей крови и цветы. Народу - только несколько эмвэдэшников и какой-то мужчина в камуфляже, уговаривающий пропустить его на стадион: "Ребята, я такой же военный, как и вы, только я приехал защищать Родину, а вы ее предаете. Дайте же мертвых убрать, там их полно". Я подошел и поддержал его. На нас залязгали затворами: "А ну назад!" Человек оказался майором ракетных войск из-под Харькова. По всему было видно, он тяжело переживал происшедшее. Мы с ним дошли уже до Баррикадной, как вдруг - хоп: "Стоять! Почему громко разговариваете?" Окружили омоновцы, вскрыли сумку, сунулись в мой студенческий. Обхлопали майора, нащупали перочинный нож: "А это что?" - и удар в лицо, потом поддых и еще прикладом; его поволокли к стене. Я опешил, а они: "Пошел отсюда!"
Шестого числа я уже перелез стену стадиона. Все поле разрыто гусеницами. Ворота со стороны метро на уровне груди - сплошное решето, то же и на подсобных помещениях. Спрашиваю двух солдат: убитых в Доме много? Отвечают: мы знаем только, что подземные этажи затоплены и внутрь не пускают. Сюда же зашло несколько жителей окрестных домов, они показали место, где проходили расстрелы - это внутренняя сторона стены, которая сейчас вся расписана извне лозунгами и проклятьями палачам. (И снесенная впоследствии).И действительно, часть резиновой дорожки вдоль стены была снята и сложена в стороне: ее кто-то уже пытался чистить, но это плохо удалось, остались обширные пятна."
Совершенно ясно, что боевых действий на территории стадиона не было. Пулевые следы на стенах и постройках могут быть истолкованы, увы, однозначно. Ворота стадиона были открыты на 38-й день. Посетившая его Наталья также рассказывает о многочисленных пулевых отверстиях, но с новой подробностью: в них были вставлены цветы. Здесь она встретила преподавателя и студентку из Университета, они раздавали ксерокопии "Завещания", написанного студентом-белодомником в последние часы обороны Дома. Местная жительница рассказывала, как ночью наблюдала погрузку на баржи каких-то тюков, предполагая, что вывозили тела погибших.
Куда делось множество трупов, до сих пор неясно. Во все времена у джеков-потрошителей стояла одна проблема - как избавиться от тела собственной жертвы? Чего только не изобретали. Джеки, стоящие во главе государства, от подобных затруднений избавлены: и трупов нет, и людей таких не было, а если и были, то напрасно. Вопрос закрыт?
* * *
Года три или четыре назад передавали беседу кого-то "последних из могикан". Один из собеседников вдруг спросил: "А что такое человек? Ведь по большому счету не каждый является таковым. Я, например, когда задаю себе этот вопрос, то не могу с полным основанием отнести себя к человеку. Стыдно. Моя жена - да, в ней я уверен, а я... Не знаю".
Может, это был Мераб Мамардашвили, может - Алесей Федорович Лосев, не помню. Знаю только, что очень немногие из нас задаются таким вопросом. Мы, по большей части, не сомневаемся. А зря. Без этой малости, сомнения в собственном человеческом и стремления доказать, мы просто возглавляем отряд приматов, а лучшим определением нашим будет платоново "двуногое без перьев". До последнего часа не ясно - по большому счету, - до крайнего жеста. Те, оставшиеся в октябре 93-го, уже все за себя доказали. Нам - еще предстоит.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199832/?32_3_3
... НО ЧЕМ ЖЕ ВСЕ-ТАКИ стреляли в окна Белого дома танки - не "по Гайдару", а на самом деле? (Лучше бы, конечно, - прямо по Гайдару...) Тот, кто знает, не скажет. Все тот же Казанник вспоминает, как в бытность свою Генпрокурором запросил сведения о примененных боеприпасах и прочих подробностях операции, но тут же был одернут Главнокомандующим: "Вы под кого копаете?"
Автор "Анафемы" называет два типа боеприпасов: кумулятивный и объемного взрыва. Оценивать действие артиллерийских БОВ не берусь, поскольку не знаком с этой системой и не уверен в ее существовании, а вот кумулятивные стоит рассмотреть. Характер взрывов в Доме от 125-мм снарядов, которые пришлось всем нам наблюдать по ТВ - отсутствие яркой вспышки и наружных разрушений - свидетельствует о том, что это были не осколочно-фугасные (ОФ) боеприпасы. Мощности последних хватило бы для значительных разрушений верхушки здания - их не было. Но они и не нужны штурмующим: их целью были люди. Зачем же стрелять кумулятивными снарядами по людям?..
Кумулятивный снаряд, как и подкалиберный, предназначен для поражения бронетехники, его эффект основан на направленном действии взрыва. Взрывчатого вещества в нем - четверть от того, что содержится в ОФ-снаряде, и значительная доля его при подрыве расходуется на энергию узконаправленной кумулятивной струи. Остальная часть действует, как и всякая другая - дробит на осколки корпус, создает ударную волну, особенно губительную в замкнутом пространстве. Например, внутри здания.
Так вот в чем проявилась техническая смекалка спасителей демократии в погонах: кумулятивный снаряд, не разрушая здания, уничтожал людей, которых желательно чтобы не было - по возможности испарились. Или сгорели. Все это и произошло с теми, кто находился выше подожженного седьмого этажа. А что еще делать с гражданами, которые не любят ни президента, ни правительство, не желают "улучшения" Конституции, а потому как бы и не граждане - "бандиты"?..
Уже много позже бывший депутат парламента Виктор Аксючиц задаст одному бывшему советнику президента вопрос: "- Вы стянули к Дому огромную силу, положение к утру 4-го октября было целиком у вас в руках, но вы начали войсковую операцию, торопясь закончить "дело". Но ответьте, пожалуйста, какой военный смысл был в расстреле несчастных безоружных баррикадников? Зачем по людям били тяжелыми снарядами, ведь положение их было и без того безнадежным?" Ответ был такой: "- Чтоб не повадно было. Пусть все видят и запомнят. "
...Тупой и жестокий материализм, какая-то нечеловеческая деловитость: дом, где погибли, сгорели сотни людей, подчистить, освятить (!?) и устроить на костях гадюшник для правительственных чиновников. И ведь ходят же по утрам на работу, помахивая портфельцами!..
Пушки всаживали снаряд за снарядом, метя точно в окна, чтобы непременно взрывалось там, внутри. Бессчетные "малые калибры" от 5,6 до 76 мм дырявили каждый квадратный дециметр: русская армия успешно осваивала новый, "американский" боевой стиль, который позволяет сократить потери личного состава до минимума. Правда, осваивала на своих же - это по-нашему.
В Чечне для "стиля" пороху уже не хватило. Противника то "блокировали", то "вытесняли" - пока самих не вытеснили...
Вы уже обращали внимание на обычное соотношение потерь американцев и их противников? Вот на Гаити при "бескровном" перевороте произошел инцидент: один американец ранен и десять гаитянцев убиты. Они что, стрелять не умели? Да нет - скорее всего и как обычно, произошло следующее: кто-то из этого несчастного десятка "дернулся" произвольно или неумышленно - уже не узнать - и сразу накрыли весь десяток. Основной принцип стиля: создай ударную мощь на порядок-другой побольше, чем у "этих ублюдков", и долби в их сторону по всему, что движется, не жалея пороху - упредительно. Чего их жалеть, наши-то лучше... Все это следует заснять на пленку и демонстрировать по ТВ под ненавязчивый фоновый джаз или рэп. Этот фон всегда один и тот же - для фильма о подвигах во Вьетнаме и для порнухи.
Сейчас, на годовщину событий, пресса несколько поуспокоилась. "Скорбим обо всех ушедших". Правда, поминали каждый своих - на демонстрациях несли портреты одних, на собраниях эмвэдэшников говорили о других. Правда, в списке жертв ОМОНа прибавилось за счет совсем уж безвинно или случайно погибших школьников, прохожих, солдат, расстрелянных "по ошибке". Но уж таковы издержки "стиля ". Если во время событий пресса была полна ужасающих примеров вакханалии и убийств журналистов, милиционеров и военнослужащих руками "бандитов", то постепенно, когда все закончилось, выяснилось, что пули прилетали с другой стороны. Исключая из рассмотрения случаи, когда действовали какие-то до сих пор таинственные и не пойманные снайперы, то в "активе" белодомовцев придется оставить едва ли не единственный инцидент с захватом здания штаба СНГ. В момент этой вылазки группы из Союза офицеров я находился на площади у ВС и был свидетелем того, как началась внезапная перепалка между официальными ораторами митинга и неким голосом с властными интонациями, призывавшим по мегафону всех немедленно следовать к зданию Генштаба и образовать вокруг него цепь. На трибуне возникло некоторое замешательство, затем появился Ачалов и призвал не поддаваться на провокацию - распоряжения о захвате никто не отдавал. Примерно через час от места инцидента вернулись посыльные и сообщили, что действительно, по рассказам очевидцев, у Генштаба была перестрелка, а теперь там ОМОН. Только на следующий день стало известно о погибших милиционере и женщине.
Увы, но и здесь нет ничего нового: экстремисты фактически играли ту же роль, что и подсадные провокаторы, и чердачные "кукушки". Бесчисленны случаи вмешательства этих сил, они просты и убийственно безотказны: всякое действие безусловно слабейшей стороны с применением оружия является поводом для ее уничтожения стороной сильнейшей. Но легко это сейчас говорить... Роль каждого становится понятной лишь в контексте полноты всей драмы. Назвав офицеров Терехова экстремистами, я лишь хотел сказать, что их отчаянность не соответствовала ни наличным силам, ни общему настроению в армии и в стране. Оправдать ее нечем. На что они рассчитывали? На всенародное восстание?..
К сожалению, тогда (да и сейчас) трудно было представить, какие силы реально пришли бы к власти с победой ВС - Руцкой и Хасбулатов - халифы на час, а такой неопределенностью соблазнились немногие. 2-3% населения Москвы - вот весь, как говорится, электорат. Нет, не было никакого народного восстания, как полагают некоторые. К народу октябрьский инцидент вообще имел слабое отношение. Обманувшись в очередной раз, население на каком-то этапе отключилось от политики, не желая быть "базой" ни для какого движения и занялось своими делами: строит сараи, заборы вокруг огородов, приторговывает, приворовывает по мелочи и ко всему привыкает потихоньку. (Мелкий, но характерный эпизод из 3-го октября. Только что погнали "дзержинцев". Мы - бегом - на полпути от Смоленской до Белого дома, кругом валяется брошенное барахло. Из подъезда спокойным шагом выходит пожилой господин приличного вида, поднимает солдатский котелок и также спокойно уходит.) Боюсь, что роковой симптом общей бесчувственности, атрофии души обнаружен публицистом А. Дугиным "не на пустом месте". Впрочем, именно на пустом. Всенародный плач по героиням Вероники Кастро, аплодисменты и пылкая любовь к "на-найцам" с их омерзительными песнями и плясками - вот эстетический и духовный уровень населения России конца ХХ века. Самое ужасное - оно уже не сопротивляется, ест все, что дают. И в этом смысле мы вполне достойны своих столь же "всенародно избранных" - одного порядка вещи. Как это ни дико, но в масштабе России по "Марианне" и "Просто Марии" бабьих слез пролито куда больше, чем по убиенным в октябре 93-го... И я даже не знаю, плохо это или наоборот - хорошо, то ли попустительствует страшным кровавым разборкам, то ли гарантирует от всеобщей бойни... "Пусть видят и помнят." Да уж, запомним... Народ же еще дальше отшатнулся от политики, как от прокаженного - инстинктивно и, по-видимому, надолго. Но ведь этого и хотели. Избрание Ельцина на второй срок продемонстрировало боязнь как основной мотив поведения российского обывателя. Боимся понимать, трусим действовать.
...Уже автор этих строк уточнил у бывшего депутата Аксючица: - Кто же был тот советник президента? - Станкевич, - был ответ. - Хорош гусь?
Гусь хорош, но не лучше прочих. На основании только личных наблюдений и рассказов свидетелей-черноголовцев приходится делать довольно жуткий вывод: власти уже по ходу дела спланировали и осуществили образцово-показательное подавление восстания оппозиции в назидание всей нации. Налицо попытка еще одного "окончательного решения" в стране "окончательных решений".
* * *
В Останкино было убито около 70-ти человек, на баррикадах у Дома Советов - около 50-ти, а в самом здании и после штурма, у стадиона, многие сотни, число до сих пор неизвестно. Это им, поверженным и растоптанным, неизвестный мне скульптор изготовил памятник, еще нигде не установленный, но фотокопию которого несли вместе с портретами жертв октября на годовщину событий. Молодой человек в свитере и распахнутом пальто, сраженный пулей, падает, запрокинув голову. В прессе их называют "убийцами", но убиты именно они, никого не убившие. Убиты, и имена их осквернены.
...Что же происходило потом? Понедельник 4-го октября был рабочим и учебным днем, полагаю, многие черноголовские студенты могли стать свидетелями того, что наблюдал Сергей.
"После часа, когда кончились занятия, я оказался сначала на улице 25-го Октября. Здесь я увидел баррикаду и охраняющих ее очень веселых парней в комбинезонах. Я стал свидетелем такой сцены. Пожилой мужчина остановился перед ними: "В Белом доме людей убивают, а вы веселитесь". Тогда один из парней вскочил, схватил его крепко за шею, пригнул и закричал: "А ну, повторяй три раза: "Ельцин - наш президент!" Он не отпустил пожилого до тех пор, пока тот не выполнил требуемое.
В начале седьмого я вышел на Смоленской. Улица засыпана битым стеклом, обломками камней и асфальта, кучкуются какие-то люди и что-то обсуждают. Подошел к одной группе. Моложавый человек в длинном пальто и шляпе заводит окружающих, которые и так уже "под градусом": "Ребята, идем бить коммуняк, поднявших руку на законно избранного президента". Вокруг соглашались, единственная проблема, возникшая в группе, где искать еще живых коммуняк. Один кричит: идем к БД, там еще ползают! Другой: пошли на Беговую! Третий: снайперов надо искать! Ему отвечают: они тебя сами найдут, идем на улицу Пятого года, там безоружные.
Направился к Новому Арбату, но, не дойдя метров двести, был остановлен цепью ОМОНА. Пока стоял, разговорился с человеком из Фрязино, и он повел меня к Дому через набережную. Я, говорит, был там вчера, сегодня весь день там расстреливали оставшихся. От него я впервые узнал о штурме Дома, известие меня ужаснуло.
Вышли к мосту, в наступившей темноте натолкнулись на цепь солдат. Поразил своим видом страшный пожар Дома, ко всему был готов, но зрелище все равно потрясло. Перед солдатами толпятся довольные зеваки: горит последний оплот коммунизма. Рядом со мной стоял здоровенный мужик в кожанке с мальчишкой-тинейджером, оба в бейсболках. Вдруг со стороны Дома к нам выходит небольшая группа женщин, их пропустили, а те встали и со слезами принялись ругать солдат: что же вы наделали, проклятые, не люди вы, а звери. Здоровый обратился к солдату: "Дай-ка, братан, дубинку, я этой б... глотку заткну, ей, видно, мало досталось." Оборачиваюсь, фрязинский где-то затерялся. Говорю здоровому: разве можно бить женщин?.. Вдруг тот обнимает меня и начинает исповедоваться: "Братан, да это ж коммуняки, кого жалеешь? Их же мочить надо - они в Останкино сколько людей погубили. Я же только сейчас и жить начал: вот мой сын, ему 12 лет, а уже зарабатывает хорошие деньги на жвачке и сникерсах, мог бы ты в 12 лет при "них" это делать?! Они же меня за спекуляцию сажали, а теперь я - коммерсант, и машина есть, и квартира, и все, что надо!" Я ушел к другой группе, ближе к аптеке, что напротив мэрии, но и там весело и баночное пиво. Мэрия зияла разбитыми стеклами, стекло покрывало мостовую и хрустело под ногами. Вдруг получился какой-то театр. Говорят: сейчас будут стрелять. И точно - услышал пистолетные выстрелы и топот бегущих ног. В это время с предпоследнего этажа - второе справа окно новоарбатского небоскреба, того, где глобус вращается, замечаю вспышку и прямо на меня понеслась трасса. Искры брызнули в пяти метрах, ноги сами подогнулись, кто-то рядом закричал, видимо, раненый. Все бросились врассыпную. Опять-таки театрально поперек мостовой разворачиваются два БТРа и начинают долбить по снайперу. В здании что-то загорелось, посыпалось. Стреляли минут пять, потом, видно, решили поиграть силой и протаранили ни за что ни про что стоявшую рядом поливалку.
Что это был за снайпер?.. Мне приходилось читать где-то, что у защитников ВС не было трассирующих боеприпасов. На Кольце война еще продолжалась, а мы с тремя парнями, решив, что пора сматываться, побежали к Смоленской. Доходим до метро, а оно закрыто. Только хотели перебежать улицу, как по нам снова ударили очереди. Метрах в 50-ти идут три омоновца и поливают в нашу сторону трассами. Ладно, пьяные оказались. Мы шарахнулись за угол, и когда те дошли, кричу: вы что, с ума сошли?! А те отвечают: у нас работа кончилась! Мы бежим на Старый Арбат, там какие-то военные с явно нерусскими лицами, смуглые, невысокие - северокавказцы. На улице брошенные ларьки с товаром - бери, пожалуйста, и темнота. Два раза останавливал патруль, выручал студенческий, и уже выйдя к метро, вновь услышал стрельбу. Оказалось, опять бьют по тому же зданию, только с тыла."
Нет, как бы нас ни уверяли, так называемый "коммуно-фашистский путч" в защиту Конституции не был, конечно, ни коммунистическим, ни фашистским - это всего лишь ярлыки для натравливания..., скажем так: тех, кто не любит думать. Их, к сожалению, оказалось слишком много. И я хочу напомнить им слова любезного демократическому сердцу Юрия Афанасьева, сказанные им в Черноголовке по поводу съезда нардепов: "Этот съезд не является прокоммунистическим - он докоммунистический, великодержавный, традиционалистский" (цитирую по памяти). Могу согласиться с этим в том плане, что съезд (та его часть, что держала осаду) и люди, вставшие на его защиту, объединились по одному единственному признаку: активное неприятие антинациональной, прозападной политики исполнительной власти и президента. Но для западника Ю.Афанасьева быть традиционалистом - хуже, чем просто коммунистом: коммунизм ближе к "цивилизации". ...А уж насчет того, что подавленный "путч" был фашистский... - самый способ его подавления свидетельствует об обратном. Поэтому в то время, когда рядовые каратели и толпы мобилизованной демобщественности "мочили коммуняк", те, кто разбирается в вопросе не хуже Афанасьева, целились в "великодержавников и традиционалистов". Разумеется, в открытую об этом только Афанасьев позволяет себе говорить - иначе и рядовые могут восстать, в риторике же президента и его команды найдем сколь угодно и "патриотизма", и "великодержавия", и даже "традиционных ценностей" (клеврет Шумейко даже как-то выдал на бис "примат идеального над материальным"; кого он изображал в это время, я не понял). ...Впрочем, все эти рассуждения находятся лишь в сфере идеологии, на уровне, так сказать, героев, а не исполнителей. Сценическая же практика театра политики и военных действий показала, что драма с двумя действующими лицами разыгралась в полупустом зрительном зале. Зрители лузгали семечки. Кто-то от души зевал, кто-то кричал "шайбу!". В последнем акте трагический герой, как и положено, пал, но актер поднялся и уже участвует в новом спектакле. Ни к карьеристу Руцкому, ни к краснобаю Хасбулатову претензий нет - они остались теми, кем были, Аксючиц служит у Немцова на посылках, пожилой господин варит кашу в трофейном котелке. Живы-здоровы и остальные. Такова театральная жизнь. Лишь те, кто все принял за правду, самые честные и неравнодушные, самые лучшие из нас, вставшие на защиту "героя", погибли по-настоящему. А значит, правда действительно есть, и она на их стороне. "Мертвые сраму не имут." Мир стал хуже, грязнее после этих смертей. А больше ничего у нас не изменилось, даже умнее не стали.
Сергей:
"Пятого вечером снова был у БД. Здесь у моста я впервые увидел трупы. Они лежали на набережной, занимая пространство, прикрываемое мостом, и было их около 30-ти. Я зашел на мост, смешавшись с толпой, и смотрел вниз. Поодаль лежали еще три трупа в застывших лужах крови и возле них - свечи. Пожар к тому времени прекратился.
Толпа на этот раз была настроена антиельцински. Кто-то крикнул: по РТВ будут показывать убитых! Рядом непрерывно рыдала женщина. Подъехала машина и вышел мужчина в кожанке. Ну, думаю, "демократ" приехал, но тот подошел к омоновцу и говорит: "Вы, сволочи, за это еще ответите". Парень интеллигентного вида сказал мне, что от Дома на крытых ЗИЛах увозят трупы, и предложил пойти показать. Мы пошли мимо мэрии, и у памятника героям Красной Пресни я спросил у военного, из какой он дивизии. Подлетел сержант: отойди! Я осмелел, говорю ему: "Все равно ответите перед народом!" Мой спутник повлек меня дальше: этих, мол, не было тогда, каждые пять часов меняют. А те уж пьяные давно.
Обошли стадион и вышли к месту, где теперь крест стоит. Трупов не было, видел лужи засохшей крови и цветы. Народу - только несколько эмвэдэшников и какой-то мужчина в камуфляже, уговаривающий пропустить его на стадион: "Ребята, я такой же военный, как и вы, только я приехал защищать Родину, а вы ее предаете. Дайте же мертвых убрать, там их полно". Я подошел и поддержал его. На нас залязгали затворами: "А ну назад!" Человек оказался майором ракетных войск из-под Харькова. По всему было видно, он тяжело переживал происшедшее. Мы с ним дошли уже до Баррикадной, как вдруг - хоп: "Стоять! Почему громко разговариваете?" Окружили омоновцы, вскрыли сумку, сунулись в мой студенческий. Обхлопали майора, нащупали перочинный нож: "А это что?" - и удар в лицо, потом поддых и еще прикладом; его поволокли к стене. Я опешил, а они: "Пошел отсюда!"
Шестого числа я уже перелез стену стадиона. Все поле разрыто гусеницами. Ворота со стороны метро на уровне груди - сплошное решето, то же и на подсобных помещениях. Спрашиваю двух солдат: убитых в Доме много? Отвечают: мы знаем только, что подземные этажи затоплены и внутрь не пускают. Сюда же зашло несколько жителей окрестных домов, они показали место, где проходили расстрелы - это внутренняя сторона стены, которая сейчас вся расписана извне лозунгами и проклятьями палачам. (И снесенная впоследствии).И действительно, часть резиновой дорожки вдоль стены была снята и сложена в стороне: ее кто-то уже пытался чистить, но это плохо удалось, остались обширные пятна."
Совершенно ясно, что боевых действий на территории стадиона не было. Пулевые следы на стенах и постройках могут быть истолкованы, увы, однозначно. Ворота стадиона были открыты на 38-й день. Посетившая его Наталья также рассказывает о многочисленных пулевых отверстиях, но с новой подробностью: в них были вставлены цветы. Здесь она встретила преподавателя и студентку из Университета, они раздавали ксерокопии "Завещания", написанного студентом-белодомником в последние часы обороны Дома. Местная жительница рассказывала, как ночью наблюдала погрузку на баржи каких-то тюков, предполагая, что вывозили тела погибших.
Куда делось множество трупов, до сих пор неясно. Во все времена у джеков-потрошителей стояла одна проблема - как избавиться от тела собственной жертвы? Чего только не изобретали. Джеки, стоящие во главе государства, от подобных затруднений избавлены: и трупов нет, и людей таких не было, а если и были, то напрасно. Вопрос закрыт?
* * *
Года три или четыре назад передавали беседу кого-то "последних из могикан". Один из собеседников вдруг спросил: "А что такое человек? Ведь по большому счету не каждый является таковым. Я, например, когда задаю себе этот вопрос, то не могу с полным основанием отнести себя к человеку. Стыдно. Моя жена - да, в ней я уверен, а я... Не знаю".
Может, это был Мераб Мамардашвили, может - Алесей Федорович Лосев, не помню. Знаю только, что очень немногие из нас задаются таким вопросом. Мы, по большей части, не сомневаемся. А зря. Без этой малости, сомнения в собственном человеческом и стремления доказать, мы просто возглавляем отряд приматов, а лучшим определением нашим будет платоново "двуногое без перьев". До последнего часа не ясно - по большому счету, - до крайнего жеста. Те, оставшиеся в октябре 93-го, уже все за себя доказали. Нам - еще предстоит.
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/199832/?32_3_3