РЕПОРТАЖ № 19
РЕПОРТАЖ № 19
28 августа 2002 г., первый час пополудни. Продолжаю давать показания по поводу предъявленного обвинения. Идёт стадия судебного следствия, то есть несмотря на заверения, что сторона обвинения исчерпала свои доказательства, таковые могут неожиданно возникнуть: объявится новый свидетель, будет обнародован незнакомый мне аргумент, предъявлено некое вещественное доказательство - от врага надо ждать удара в любой момент. Потому я анализирую лишь те доводы, с которыми прокуратура вышла в суд, пока не раскрываю позиции защиты по тем аргументам, что выявились во время следствия судебного, в отличие от следствия прокурорского, предварительного. Анализ хода заседаний суда я намерен дать на стадии прений, когда сторона обвинения выложит все свои карты без остатка. Я перебираю в руке картонки с тезисами, оцениваю прочность документа под названием «Обвинительное заключение»:
Доказательство №7 - показания свидетеля Потаповой Аллы Ринатовны. Очевидцем происшествия она не является, кто убил Егорова не знает, опознать никого не может. Против меня Потапова не свидетельствует.
Доказательство №8 - показания свидетеля Мамонтова В.Н. В судебном заседании этот свидетель не допрошен, показания, данные им на предварительном следствии, не оглашались. В соответствии с частью 3 ст. 240 УПК РФ приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании. По этому основанию настоящее доказательство теряет свою юридическую силу.
Доказательство №9 - показания свидетеля Широковой С.В. Очевидцем происшествия она не является, кто убил Егорова не знает, опознать никого не может. Против меня Широкова не свидетельствует.
Отсюда вывод: сторона обвинения располагает одним-единственным свидетелем, который якобы является очевидцем преступления и прямо указывает на меня как на убийцу Егорова Б.И. Этот единственный свидетель - дочь убитого гражданина, Бояршинова (Егорова). Как соотносятся ее показания с объективными свидетельствованиями? Нет ли между ними противоречий?
Доказательство № 10 - протокол осмотра места происшествия. Из него следует, что личность убитого не идентифицировалась, отчего следователь решил, что им обнаружен труп Егорова Б.И., - непонятно. При убитом не найдено ни документов, ни денег - вот реальное основание для квалификации преступления как убийства, сопряжённого с ограблением, т.е. по части 2 ст. 105 УК РФ. Вместо того преступление квалифицировано по части 1 той же статьи УК РФ, что значительно сузило возможности защиты меня как обвиняемого. В подъезде дома сделаны смывы пятен бурого цвета, похожих на кровь, так же в квартире №27, где проживает семья Егоровых, обнаружены пятна, похожие на кровь. Следователь не дал указания измерить температуру тела потерпевшего, а это могло бы указать с большей точностью время наступления смерти Егорова Б.И.
На месте происшествия не обнаружено никаких следов, указывающих на личность преступника: нет отпечатков ни рук, ни ног. Не обнаружены орудие убийства, стреляные гильзы. Всё это указывает, что преступление имеет вовсе не бытовой характер, и ещё раз подтверждает: квалификация по части 1 ст. 105 УК РФ недопустима.
Лично меня протокол осмотра места происшествия ни в чем не уличает.
Доказательство №11 - заключение эксперта №538 от 25.05.01 г. (т.3, лд. 101-106). Из него следует, что на смывах с пола прихожей в квартире №27, где проживает семья Егоровых, обнаружена кровь человека, сходная с кровью убитого Егорова Б.И. Как эта кровь оказалась в квартире, если убийство произошло в подъезде? Следствие не дает на это ответа. Бояршинова (Егорова) В.Б. ничего на этот счет не поясняет. В смывах пятен, сделанных в подъезде дома на месте происшествия, кровь человека не обнаружена. Данное обстоятельство категорически противоречит показаниям свидетеля Бояршиновой (Егоровой) В.Б. о том, что пол в подъезде был испачкан ее кровью.
Заключение эксперта №538 ставит под сомнение достоверность показаний Бояршиновой (Егоровой) В.Б. о событии преступления и тем самым усиливает позиции стороны защиты.
Доказательство №12 - протокол выемки вещественных доказательств: дроби и контейнеров с дробью (т.3, лд.25). Против меня доказательство ничего не имеет, так как никакой дроби или дробовых патронов в результате многочисленных обысков не обнаружено.
Доказательство №13 - заключение эксперта №1018 от 27.06.01 г. по результатам исследования трупа Егорова Б.И. (т.3, лд. 59-65). Из него следует, что причина смерти потерпевшего не исследовалась, а выводы сделаны по аналогии опасности для жизни подобных ранений, что наблюдаются на трупе. Исходя из того, что в квартире №27 обнаружена кровь, сходная с кровью потерпевшего, можно предполагать, что смерть Егорова Б.И. наступила не в подъезде дома и не в результате выстрелов из дробового оружия. Против меня заключение эксперта не свидетельствует, а показания Бояршиновой (Егоровой) В.Б. достоверностью не подтверждаются.
Доказательство №14 - заключение эксперта №583 от 14.06.01 г. о возможной принадлежности зубов, найденных в подъезде дома на месте происшествия, потерпевшему Егорову Б.И. (т. 3, лд. 110-115). Нет ответа на вопрос: как оказались зубы в подъезде, если голова трупа лежит на улице? Быть может, труп волокли от порога квартиры до порога подъезда? На следы волочения в протоколе осмотра места происшествия внимания не обращено.
Против меня доказательство
Доказательство №15 - заключение эксперта №244-МК от 21.08.01 г., где по признакам повреждения кожных лоскутов трупа Егорова Б.И. сделан вывод - выстрелы в потерпевшего производились из двуствольного охотничьего ружья (т. 3, лд. 75-77). У меня не было найдено никакого оружия, потому заключение эксперта не свидетельствует против меня.
Доказательство №16 - заключение эксперта №386/04 - 419/05 от 15.06.01 г., где указан вывод: в потерпевшего Егорова Б.И. произведено три выстрела дробовыми патронами 16 калибра, при этом один выстрел (в голову) произведен в упор, а два выстрела в корпус произведены с расстояния до трех метров. Данный вывод вступает в противоречие с показаниями Бояршиновой (Егоровой) В.Б. о том, что она наблюдала третий выстрел, который преступник произвел якобы в упор в область живота потерпевшего. Согласно заключению эксперта выстрел в область живота произведен со значительного расстояния. Доказательство ставит под сомнения добросовестность показаний свидетеля обвинения Бояршиновой (Егоровой) В.Б. и тем самым укрепляет позиции стороны защиты.
Доказательство №17 - заключение эксперта №2505 от 20.05.01 г. о характере телесных повреждений у свидетеля Бояршиновой (Егоровой) В.Б. и о механизме возникновения телесных повреждений. Травма расположена в затылочной части головы, что не соответствует показаниям Бояршиновой (Егоровой) о том, как преступник ударил ее, стоя лицом к лицу. Доказательство ставит под сомнение достоверность показаний свидетеля обвинения и тем самым укрепляет позиции стороны защиты.
В материалах дела отсутствует схема расположения преступника, потерпевшего и свидетеля в момент совершения убийства и в момент нанесения удара по голове Бояршиновой (Егоровой) В.Б. Кроме того, показания свидетеля на месте не проверялись, а суд в моём соответствующем ходатайстве отказал.
* * *
Анализируя все семнадцать доказательств в совокупности, приходим к выводу, что между свидетельскими показаниями Бояршиновой (Егоровой) В.Б. и прочими доказательствами по делу имеются существенные противоречия:
Противоречие первое - Бояршинова (Егорова) В.Б. якобы со сна услышала крик мужчины, очень громкий, прямо-таки душераздирающий, и поняла, что кричит её отец. На этот громкий крик она выбежала из квартиры в подъезд, где находился преступник.
Прочие свидетели, весьма многочисленные, мужского крика не слышали, подтвердить показания Бояршиновой (Егоровой) В.Б. в этой части не могут.
Противоречие второе - Бояршинова (Егорова) В.Б. описала убийцу: рост 160 см, возраст 40-50 лет. Опознаёт же она по фотографии молодого человека 25 лет, а вживую опознает мужчину ростом 175 см.
Противоречие третье - со слов Бояршиновой (Егоровой) В.Б., преступник обернулся к ней лицом и нанес удар по голове стволом ружья. Однако в этом случае рана появилась бы в передней части головы. На деле у Бояршиновой (Егоровой) рана обнаружена в затылочной части головы, а взаиморасположение преступника и свидетеля не выяснялось.
Противоречие четвертое - со слов Бояршиновой (Егоровой), она в подъезде потеряла много крови. Экспертиза крови не обнаружила.
Противоречие пятое - со слов Бояршиновой (Егоровой) В.Б., квартира №27 должна быть залита её кровью, экспертиза показала, что кровь в квартире сходна по составу с кровью убитого Егорова Б.И. Анализ крови Бояршиновой (Егоровой) В.Б.
на предварительном следствии не производился. Почему?
Противоречие шестое - Бояршинова (Егорова) В.Б. якобы видела третий выстрел преступника в потерпевшего и он был произведён в упор в живот. По заключению эксперта выстрел в живот действительно был произведён, но не в упор, а с расстояния до трёх метров. По свидетельству Маломуд Е.А. третий выстрел произведён в голову потерпевшего.
Не много ли шесть противоречий для одних показаний?! Никаких объективных доказательств моей вины следствием не найдено: нет отпечатков рук и ног на месте преступления; не обнаружено орудие убийства и патроны; нет одежды, похожей на одежду преступника; нет следов крови на моей одежде и обуви, а также в автомашине, которой я пользовался.
В распоряжении стороны обвинения нет ничего, кроме противоречивых, сомнительных показаний единственного свидетеля, Бояршиновой (Егоровой) В.Б.
Имелись ли у прокуратуры основания предъявить именно мою фотографию для опознания свидетелям?
Доказательство №18 - показания свидетеля Оганесяна М.А. - прокурора-криминалиста. Сам он очевидцем происшествия не является, а передает якобы рассказ Коломейцевой О.И. Возле дома, где произошло убийство, стояла автомашина. Имела ли она отношение к преступнику? Этого не знает Коломейцева, тем более, в торце дома расположен продуктовый магазин и автомашина могла принадлежать кому угодно, хотя бы покупателю. Нет свидетельских показаний, что машина уехала непосредственно после совершения убийства Егорова Б.И. Не исключено, что она уехала до выстрелов в подъезде или же никуда не уезжала и после выстрелов.
Коломейцева показывает, по словам Оганесяна, что рядом с автомашиной стоял мужчина. Имел ли этот мужчина отношение к машине или не имел вовсе - о том Коломейцева не знает. Имел ли мужчина отношение к преступлению или не имел - Коломейцева опять же не знает. Оганесян тем более не может знать ответов на эти вопросы. Нет ни одного свидетельства, что на машине, стоявшей возле дома, скрылся преступник после совершения убийства. Никто из свидетелей, кроме Оганесяна, не называет серый цвет машины «мокрый асфальт», близкий к чёрному. Никто, кроме самого Оганесяна, не говорит о марке автомашины «Тойота-Карина» и никто не указывает на гос. регистрационный номер р 731 вн. Очевидцев, подтверждающих показания прокурора Оганесяна, следствие не обнаружило.
Несмотря на то, что на момент проведения опознания меня по фотографии в распоряжении следствия не было ни одного процессуального доказательства причастности автомашины моего отца к совершённому преступлению, правомерность данного следственного действия ни у кого сомнения не вызывает.
Логично предположить, что раз по фотографии опознали как преступника именно меня, то иных подозреваемых до выяснения данного обстоятельства у следствия не будет. Вопреки результатам опознания меня по фотографии от 15 мая 2001 г., на следующий день, 16 мая задерживают в порядке ст. 122 УПК РСФСР (по подозрению в совершении преступления) моего отца, Владимира Николаевича. Либо прокурор санкционировал заведомо необоснованное, а следовательно, незаконное задержание, либо следователь ни во что не ставил результат опознания.
* * *
Вообще, верило ли следствие рассказу Бояршиновой (Егоровой) В.Б. о событиях преступления? Или принимало её показания как повод для моего преследования? В материалах дела имеется два основания, чтобы задавать такие вопросы. Первое - меня опознали как преступника 15 мая 2001 г., а санкцию на мой арест и признание меня обвиняемым по делу оформили полмесяца спустя - 31 мая 2001 г. (т. 1, лд. 97; т.1, лд. 106)! Почему? Второе - по словам Бояршиновой (Егоровой) В.Б., преступник ударил ее стволом ружья по голове, но она сумела убежать в квартиру, закрыть за собой дверь. Деяние следует расценивать как покушение на убийство или, в крайнем случае, как нанесение лёгких телесных повреждений по ст. 115 УК РФ. Эпизод с нападением преступника на Бояршинову (Егорову) вообще не нашёл своей юридической оценки в обвинительном заключении. Такое вовсе не характерно для российских правоохранительных органов.
Важным доказательством моей вины в совершении убийства считается обстоятельство якобы нахождения машины моего отца рядом с местом происшествия утром, примерно в 8 часов, 15 мая 2001 г.
Доказательство №19 - показания свидетеля Коломейцевой Ольги Ивановны о стоящем рядом с её домом автомобилем. Установлено, что цвет автомашины, принадлежащий моему отцу, серый, «мокрый асфальт», близкий к черному. Коломейцева даёт показания об автомобиле белого цвета или близкого к белому. Марку автомашины свидетель не знает, а гос. регистрационный номер не помнит.
Показания свидетеля Коломейцевой О.И. оправдывают меня и ни в чём не обвиняют.
Между представителем гособвинения Балашовой и мной вышел спор: о каком цвете машины давала показания Коломейцева? Балашова настаивает, что о сером цвете, я утверждаю - речь шла о белом или близком к белому. Спор разрешается легко - достаточно взглянуть в текст протокола допроса (т. 1 лд. 270-271), и быть может Наталье Викторовне станет стыдно за своё незнание материалов дела.
Кроме того, Коломейцева не может опознать мужчину, стоявшего в утро убийства рядом с машиной белого цвета.
Показания прокурора Оганесяна противоречат показаниям свидетеля Коломейцевой. Сторона обвинения представляет суду два противоречащих между собой показания, и эти противоречия неустранимы. Гособвинитель не раз подчеркивала, что межу показаниями Оганесяна и Коломейцевой нет существенных противоречий. Так ли это?
Оганесян говорит о чёрной машине (серой, «мокрый асфальт») - такая информация даёт повод для проведения в отношении меня оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий. Коломейцева говорит о белой автомашине, что меня оправдывает. Чёрное и белое - это ли не существенное противоречие?
Коломейцева не подтверждает слова Оганесяна о марке автомашины, о ее гос. регистрационном знаке.
Доказательство №20 - показания свидетеля Левченко Александра Ивановича о том, что очевидцем убийства он не является, разговор Оганесяна с Коломейцевой не слышал, каких-либо сведений обо мне дать не может. Против меня Левченко не свидетельствует.
Доказательство №21 - показания свидетеля Хелемендика Владислава Анатольевича, следователя по моему делу. Хелемендик не является очевидцем преступления, а пересказывает слова Оганесяна о том, что якобы тот услышал от Коломейцевой. Никакой ценности для суда такие показания не представляют, раз имеется возможность допросить непосредственно Коломейцеву.
* * *
Прослеживается путь фальсификации уголовного дела: Коломейцева сообщает о белой машине, не указывая ее марку, не помня гос. номера, не зная, имеет ли вообще эта машина отношение к совершённому преступлению. Оганесян превращает машину в серую, цвета «мокрый асфальт», чёрную, даёт ей гос. номер р 731 вн и определяет марку: «Тойота-Карина». Хелемендик говорит, якобы со слов Оганесяна, что за рулём этой вполне определённой машины, принадлежащей моему отцу, сидел преступник, который на машине скрылся с места преступления.
Я никогда не отрицал, что по приезде во Владивосток в середине марта 2001 г. пользовался автомашиной моего отца «Тойота-Карина», гос. номер р 731 вн 25 RUS. Об этом я сообщил на своём первом допросе следователю 3 августа 2001 г. (т.1, лд.107). В том числе я заявил, что пользовался этой машиной до конца апреля 2001 г., а в середине мая по этой причине появиться на месте происшествия не мог. Мои слова подтверждаются.
Доказательство №22 - показания свидетеля Губкина Владимира Николаевича, моего отца. Он сообщил следователю, что оформил доверенность на вождение автомашины, а видел меня на ней в последний раз недели за две до происшествия, то есть как раз в конце апреля 2001 г.
Доказательство №23 - показания свидетеля Шимохина Ивана Валерьевича о том, что для производства косметического ремонта в июне 2001 г. ему передали автомашину моего отца. Меня Шимохин ни в чем не уличает.
Доказательство №24 - протокол осмотра автомашины «Тойота-Карина» гос. номер р 731 вн 25 RUS (т. 3, лд. 10-11). Осмотром установлено, что цвет автомашины близкий к тёмному, «мокрый асфальт», следов крови или иных свидетельств совершённого преступления не обнаружено.
Осмотр автомашины против меня не свидетельствует, напротив, косвенно подтверждает мои показания, что автомашина не имеет отношения к преступлению.
Кроме того, в деле упоминается со слов Оганесяна, что автомашина, якобы замеченная рядом с местом происшествия, имела гос. регистрационный номер р 731 рн. Учитывая, что полный номер регистрационного учета содержит код региона РФ, в России могут существовать одновременно девяносто знаков, содержащих символы р 731 вн (т.к. Москва использует два кода: 77 RUS и 99 RUS). Мои ходатайства о запросе в ГАИ о всех автомобильных номерах с символами р 731 вн суд оставил без разрешения.
Доказательство №25 - протокол об административном нарушении и взимании с меня штрафа за нарушение правил дорожного движения свидетельствует о том, что 25 марта, почти за два месяца до убийства Егорова Б.И., я управлял автомашиной моего отца, нарушил ПДД, был остановлен сотрудником ГАИ, о чем составлен настоящий протокол.
Против меня доказательство обратить невозможно, так как сам факт управления машиной в марте, задолго до 15 мая, до дня совершения преступления, я не оспаривал.
Доказательство №26 - показания свидетеля Семикоза Олега Викторовича. В судебном заседании свидетель не допрашивался, протокол допроса, проведённого в ходе предварительного следствия не оглашался, потому доказательство юридически ничтожно и ссылка на него по закону недопустима. В основу приговора доказательство положено быть не может.
Доказательство №27 - показания свидетеля Семикоз Елены Викторовны, жены Семикоза О.В. В отношении этого доказательства можно повторить: не допрошена в суде, протокол допроса не оглашался, в основу приговора положено быть не может.
Доказательство №28 - утверждение, что якобы я имел в СИЗО «незаконные встречи» с адвокатом Коврижных и в процессе этих встреч давал указания, что и как говорить в мою защиту свидетелю Федосеня Т.А.
По какому основанию мои встречи с защитником по делу, адвокатом Коврижных признают «незаконными» - непонятно. В материалах дела имеются ордера юридической консультации, являющиеся основанием для встречи защитника со своим клиентом. Встречи происходили на вполне законных основаниях.
Кроме того, эти встречи состоялись в декабре 2001 г., а свидетель Федосеня дала свои показания в прокуратуре Ленинского района г. Владивостока в ноябре 2001 г., т.е. месяцем раньше, и после того услугами адвоката Коврижных не пользовалась. Не мог же я в декабре указывать свидетелю содержание его показаний, данных месяц тому назад!
* * *
С 31 мая 2001 г. по 8 января 2002 г., меня обвиняли в убийстве некоего Егорова В.Б. 9 января 2002 г. мне предъявили обвинение в убийстве другого человека - Егорова Бориса Ивановича, т.е. Егорова Б.И., и добавили обвинение в подделке документа.
Я полагаю, что в случае моего оправдания в совершении убийства человека обвинение в подделке документа послужило бы прикрытием истинных причин моего длительного содержания под стражей и избавило бы орган следствия от ответа за необоснованное содержание меня под стражей с июля 2001 г.
При этом спецслужбы проявили своеобразный юмор, обвинив меня в подделке паспорта на имя Карпеца В.А. Дело в том, что Игорь Карпец (однофамилец, очевидно) десять лет возглавлял Главное Управление Уголовного Розыска МВД СССР.
На деле все так называемые доказательства моей вины сводятся к обвинению не в подделке, а в использовании заведомо подложного документа, что описывается иной частью статьи 327 УК РФ, а именно третьей частью. В обоснование моей вины приводится пять доказательств:
Доказательство №1 - протоколы допросов свидетелей Стародубцева и Чеботарёва - московских милиционеров, якобы задержавших меня на Арбате.
В служебном заседании свидетели не опрашивались, протоколы их допросов не оглашались потому в качестве доказательств, эти документы ничтожны, в основу приговора положены быть не могут.
Доказательство №2 - допрос свидетеля Гарынина, офицера конвоя, доставившего меня из Москвы во Владивосток. У него в прокуратуре Ленинского района произвели выемку документов, привезенных из Москвы, в их числе и паспорт на имя Карпеца В.А.
Свидетель Гарынин подтверждает лишь то, что в отделении милиции «Арбат» ему вручили паспорт, по которому он привез меня во Владивосток на самолёте.
Очевидцем моего задержания Гарынин не является, изымался у меня паспорт или нет, не видел и более того - в Москве ему никаких документов не вручалось. Старшим конвоя был назначен старший лейтенант милиции Бабенко, он же получал документы. Отчего документы получал Бабенко, а изымались они у Гарынина, осталось невыясненным. Я ходатайствовал перед судом о допросе свидетеля Бабенко, но получил отказ.
У Гарынина изъят рапорт о моём задержании, подписанный милиционером Чеботарёвым (т. 3, лд. 28). Являясь документом оперативно-розыскной деятельности, этот рапорт не содержит необходимых реквизитов (штампа учета, регистрационного номера) и приобщен к материалам дела с нарушением действующего УПК РСФСР. На этом основании прошу признать рапорт Чеботарёва недопустимым доказательством.
Доказательство №3 - протокол выемки у милиционера Гарынина паспорта на имя Карпеца В.А., протокола личного обыска Карпеца В.А.
Кстати, гособвинитель упорно именует протокол личного обыска Карпеца протоколом личного обыска Губкина, что противоречит реквизитам документа. Ни паспорт, ни протокол в судебном заседании не изучались, потому в основу доказывания по делу положены быть не могут.
Доказательство №4 - заключение эксперта №910 от 30.08.01 г. по технической экспертизе документа. Вывод эксперта: в паспорте на имя Карпеца В.А. заменены две фотографии. В материалах дела не содержится документального подтверждения, что лично у меня изымался какой-то паспорт. То, что в паспорте, изъятом у милиционера Гарынина, заменены две фотографии, меня мало касается. Криминалистической экспертизы по вопросу о том, кто изображён на фотографии в паспорте, следствием не проводилось.
Доказательство №5 - показания свидетеля Карпеца В.А. об обстоятельствах утери им личного паспорта. Меня свидетель не обвиняет, более того, он не указывает, что видел в своём паспорте переклеенные фотографии, хотя паспорт осматривал в ходе своего допроса.
Вывод: в материалах дела нет доказательств, что я подделывал паспорт на имя Карпеца В.А., что у меня этот паспорт изымался и что я пользовался заведомо подложным документом. Представитель гос. обвинения Балашова Н.В. предлагает суду для исследования заведомо юридически ничтожные доказательства. Я предлагаю ей проявить профессиональную совесть и отказаться поддерживать обвинения меня в якобы совершенных мной убийстве человека и подделке документа.
В продолжение последних восьми заседаний суда шло изучение так называемых доказательств стороны обвинения. Я считаю, что исследование доказательств моей вины проведено судом неполно. Мне отказано практически во всех моих ходатайствах по анализу улик в их совокупности. Никаких подтверждений своей виновности я не обнаруживаю. В прениях я намерен рассмотреть детально ход судебного разбирательства. В настоящее время желаю заявить протест:
Суд не соблюдает принцип о равенстве прав сторон в представлении доказательств. Сторона обвинения заявила к вызову тех свидетелей, которых посчитала для себя выгодным допросить. Суд удовлетворил перечень свидетелей обвинения к вызову в полном объёме. Сторона защиты заявила к вызову несколько десятков свидетелей, но ходатайства были отклонены в полном объёме. Сторона обвинения получила возможность исследовать в суде те документы, на которых она настаивала. Все ходатайства стороны защиты об истребовании новых доказательств были судом отклонены. Меня, по сути, лишили возможности осуществлять свою защиту законными способами. В этом я вижу грубое нарушение УПК РФ, способное привести к судебной ошибке.
Прошу суд принять во внимание мною сказанное.
И.В. ГУБКИН
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200252/?52_3_1