ИДИОТ "ДЕМОКРАТИИ"
ИДИОТ "ДЕМОКРАТИИ"
…Это обязывает меня объяснить со всей серьезностью и откровенностью причины, которые, с моей точки зрения, порождают такие невероятные и безответственные утверждения со стороны президента самой могущественной державы на планете, который, кроме того, угрожает нам тем, что сотрет Кубинскую революцию с лица земли.
Я сделаю это с максимально возможной объективностью, без произвольных утверждений и постыдных искажений слов, фраз и концепций других, не руководимый низкими чувствами мести или личной ненависти.
Тема, широко документированная в ряде книг видных научных авторов и других американских деятелей, - это пристрастие нынешнего президента Соединенных Штатов к алкоголю в течение двух десятилетий - между 20 и 40 годами. Этот вопрос тщательно и впечатляющим образом рассматривается по-научному и с психиатрической точки зрения доктором Джастином Э. Фрэнком в уже знаменитой книге под названием «Буш на кушетке психиатра».
Доктор Фрэнк начинает с того, что следовало бы определить в научном плане, был ли Буш алкоголиком или продолжает оставаться им, далее говоря дословно следующее:
«…Самый настоятельный вопрос - это оказывают ли еще влияние на него и на тех, кто его окружает, эти годы упорного пьянства и его последующее воздержание».
Он продолжает объяснять, и я цитирую дословно:
«Алкоголизм - это болезнь потенциально смертельная, недуг на всю жизнь, который чрезвычайно трудно остановить навсегда» (с. 40).
Ниже, говоря уже конкретно о президенте Соединенных Штатов, он указывает:
«Буш публично сказал, что прекратил потреблять спиртные напитки без помощи «Анонимных алкоголиков» (организации, занимающейся лечением лиц, страдающих пристрастием к алкоголю) или какой-либо другой программы, направленной против потребления запрещенных веществ, и утверждал, что навсегда отказался от своей привычки при помощи духовных механизмов, таких, как изучение Библии и беседы с евангелистом Билли Грэмом».
В книге на странице 40 рассказывается, что, по словам бывшего спичрайтера Дэвида Фрама, Буш, появившись в Овальном кабинете, созвал группу религиозных лидеров, попросил их помолиться за него и сказал им:
«Есть только одна причина, почему я нахожусь в Овальном кабинете, а не в баре… Я нашел веру, нашел Бога. Я здесь силой молитвы».
В этом отношении доктор Фрэнк отмечает, что это утверждение может быть правдой, и собственными словами выражает следующее:
«Наверняка все американцы хотели бы верить, что президент уже не пьет, хотя у нас и нет способа узнать, верно ли это. Если это так, он соответствует облику бывшего пьяницы, чей алкоголизм был остановлен, но не вылечен».
И он добавляет:
«Бывшие пьяницы, которые воздерживаются без помощи программы «Анонимные алкоголики», известны как «сухие пьяницы» - ярлык, мелькавший в Интернете и в других местах по отношению к Бушу. «Сухой пьяница» - это не медицинский термин, это не термин, который я использовал бы в клинической среде. Но даже не определяя Буша как такового, трудно не обращать внимания на многие проблематичные элементы его характера, совпадающие с теми, которые в литературе по лечению от алкоголизма ассоциируются с этой болезнью, включая самовозвеличение, пристрастие к сентенциям, нетерпимость, отчужденность, отрицание ответственности, тенденцию к преувеличенному реагированию и отвращение к самоанализу» (с. 40).
Доктор Фрэнк настаивает на том, что он лично лечил алкоголиков, которые бросили пить без должного лечения, и им обычно очень плохо удается научиться контролировать беспокойство, которое они ранее пытались подавить потреблением алкоголя; он объясняет, что: «их ригидные усилия контролировать беспокойство затрудняют любой психологический анализ. Некоторые даже не могут признать того, что их беспокоит признавать свой алкоголизм».
Доктор Фрэнк продолжает:
«Я наблюдал, что, не признав этого, бывшие пьяницы даже не могут ни действительно измениться, ни научиться на своем собственном опыте».
И уже говоря конкретно о Буше, он рассуждает следующим образом:
«Шаблон вины и отрицания, с которым так усиленно пытаются бороться алкоголики в процессе лечения, лежит, как кажется, в корне личности алкоголика; он редко ограничивается его алкоголизмом. Привычка винить других и отрицать ответственность настолько доминирует в личной истории Джорджа Буша, что она явно проявляется при малейшей угрозе.
Ригидность в поведении Буша, быть может, особенно заметна в его хорошо документированной вере в его ежедневную рутину: знаменито краткие собрания, свято выполняемая программа упражнений, ежедневное чтение Библии и ограниченные часы работы в кабинете. Здоровая личность способна изменить свою рутину; ригидная личность не может этого сделать» (с. 43).
«Вместе с ригидной рутиной сосуществует процесс ригидного мышления - еще одна характеристика президентства Буша», - далее почти с математической точностью утверждает доктор Фрэнк: «Мы видим это в упрямой, почти навязчивой форме, с какой он продолжает цепляться за идеи и планы после того, как они были дискредитированы, начиная с его собственного имиджа как личности, которая «соединяет, а не разъединяет», до его убеждения, что в Ираке было оружие массового уничтожения (или, ввиду отсутствия этого оружия, что каким-то образом «Соединенные Штаты все же сделали в Ираке то, что было правильно»). Такая ригидность мышления мотивирована не простым упрямством; невылеченный алкоголизм, снедаемый задачей контролировать беспокойство, которое могло бы побудить его обратиться к спиртному, просто не может терпеть никакой угрозы своему статусу кво».
И доктор Фрэнк добавляет, что такая нетерпимость обычно приводит к непропорционально преувеличенным ответам по отношению к величине реальной воспринимаемой им угрозы.
«Это могло бы помочь объяснить драматический контраст между ответом Джорджа Буша на вызов Саддама Хусейна и ответом его отца, который старательно создавал коалицию, принял меры только после вторжения в Кувейт и затем действовал с осмотрительностью и осторожностью, когда разворачивалась борьба, - поведение опытного лидера, который знает, что отвечает за бесчисленные людские жизни, это не алкоголик, привыкший принимать драматические меры в целях самозащиты».
Продолжая свой анализ, доктор Фрэнк уточняет:
«Есть два вопроса, которые, как кажется, пресса особенно решила обходить молчанием и которые беззвучно висят в воздухе с поры, предшествующей тому, как Буш стал президентом: он еще пьет? А если нет, подорван ли он всеми этими годами, когда он потреблял алкоголь? Следует рассматривать оба эти вопроса при любой серьезной оценке его психологического состояния» (с. 48).
Что касается первого вопроса, он указывает на возможность, что Буш утоляет свое беспокойство медикаментами, чтобы воздерживаться от алкоголя, и упоминает, в частности, о его странном поведении на пресс-конференциях. В этом отношении он говорит:
«Описывая нетвердую внешность Буша в ходе одной пресс-конференции, данной как раз перед началом войны с Ираком, критик «Вашингтон Пост» Том Шейлс рассуждал о том, что «возможно, президент находился под легким воздействием лекарств».
Однако более тревожными являются выступления, вызывающие подозрения не из-за формы, в какой он говорит, а из-за того, что он говорит. Не раз он занимался конфабуляциями, заполняя пробелы в своей памяти тем, что он считает фактами, - самый значительный случай был 14 июля 2003 года, когда он встал рядом с Кофи Аннаном и придумал, будто Соединенные Штаты дали Саддаму «возможность разрешить приезд инспекторов, а он не дал им въехать». (Как замечала газета «Вашингтон Пост», «в действительности Хусейн принял инспекторов, а Буш возражал против продолжения их работы, потому что не верил в их эффективность».) Конфабуляция - это явление общее у людей, потребляющих алкоголь, так же как настойчивость, которая проявляется в тенденции Буша повторять ключевые слова и фразы, словно повторение помогает ему оставаться спокойным и внимательным» (с. 49).
И доктор Фрэнк завершает свой анализ этих двух вопросов следующими словами:
«Даже если, кроме того, мы предположим, что дни алкоголизма Джорджа Буша остались позади, остается вопрос о невосполнимом ущербе, которые алкоголь мог причинить ему до того, как он бросил пить, - независимо от значительного влияния на его личность, которое мы можем проследить до начала его нелеченного воздержания. Всякий целостный психологический или психоаналитический анализ президента Буша должен будет исследовать, насколько изменился мозг и его функции за более чем двадцать лет алкоголизма. В ходе исследования, недавно проведенного в Медицинском центре Калифорнийского университета в Сан-Франциско, ученые убедились, что закоренелые пьяницы, которые не считают себя алкоголиками, признают, что «их уровень потребления алкоголя является проблемой, которая требует лечения». В исследовании отмечается, что включенные в него закоренелые пьяницы были «в значительной степени ущербны при измерении рабочей памяти, скорости обработки, внимания, исполнительной функции и равновесия». Еще идет серьезное исследование, касающееся долгосрочного вылечивания от излишнего потребления алкоголя. Наука установила, что сам алкоголь является токсичным для мозга - как для его анатомии (поскольку мозг сокращается и увеличиваются щели между полушариями и вокруг них), так и для его нейрофизиологии. Но для многих алкоголиков восстановление происходит при постоянном воздержании в течение периода более пяти лет. Буш утверждает, что оставался трезвым более пятнадцати лет и прекрасно мог улучшить свое состояние до уровня, предшествующего началу потребления алкоголя. Однако даже хронические алкоголики, которые восстанавливают свои утраченные умственные функции, обычно страдают от постоянного ущерба, нанесенного их способности обрабатывать новую информацию. Нарушаются важные нейропсихологические функции: новая информация главным образом попадает в файл, который теряется в мозгу.
Бывшие закоренелые пьяницы обычно испытывают трудности при дифференциации важной и несущественной информации. Также они могут потерять часть своей способности сохранять концентрацию. Все, что мы должны сделать, чтобы видеть отсутствие внимания у Буша, - это смотреть на него, когда он слушает выступление другого лица, наблюдать его поведение в разгар предвыборной кампании или оценить явно отчаянные усилия, которые он делает, чтобы оставаться сконцентрированным во время всех своих выступлений» (с. 50).
И наконец, доктор Фрэнк указывает, что Буш облегчил бы опасения многих американцев, если бы подвергся психологическим анализам, которые могли бы научными методами измерить воздействие его пристрастия к алкоголю на функционирование его мозга, и предупреждает:
«Иначе мы можем лишь подозревать - и с основанием, - что наш президент может быть неспособным понимать сложные идеи и информацию» (с. 51).
И он завершает следующими словами:
«Возможно, всем нам было бы немного страшно узнать это; в конце концов, он уже находился на президентском посту в течение трех лет и привел нашу страну к войне. Но если мы этого не сделаем, последствия могли бы осудить всех и каждого из нас» (с. 51).
Другой аспект, глубоко и подробно рассмотренный в вышеупомянутой книге доктора Джастина Э. Фрэнка «Буш на кушетке психиатра», связан с религиозным фундаментализмом президента Буша.
Доктор Фрэнк объясняет, как, пытаясь найти облегчение от внутреннего хаоса, который алкоголь в некоторые минуты утишал, но в конечном счете усилил, Буш должен был найти в религии источник успокоения, не совсем отличный от алкоголя, и серию правил, которые помогают ему управляться как с внешним, так и с его внутренним духовным миром.
Он говорит, что анализ роли фундаментализма в жизни Буша покажет, что замена запретных веществ - это только одна из разных форм, в каких Буш зависит от религии как защитного механизма, и утверждает, что Буш использует религию для упрощения и даже замены мысли, так что некоторым образом ему даже не надо думать. Он добавляет, что Буш, ставя себя на сторону добра - на сторону Бога, - ставит себя выше мирской дискуссии и дебатов. Религия служит ему щитом, чтобы оберегать его от вызовов, даже тех, которые иначе создал бы он сам.
Он спрашивает себя, как Буш достиг этой точки, и далее рассказывает, что традиции семьи Буш в течение многих лет основывались на вере, на вере в бога, тесно связанного с моральной праведностью, но проводит тут следующее различие:
«Однако религиозная ориентация президента Буша представляет собой значительное изменение по сравнению с семейной традицией. Хотя некоторые аспекты семейной традиции сохранились, в частности, формальность религиозного участия, его переход в зрелости к более фундаменталистским взглядам драматическим образом контрастирует с духовной жизнью его отца.
Анализ событий, приведших Буша к сознательному обращению в фундаментализм, доказывает, что оно действительно произошло в момент, когда он отчаянно искал решений, в момент неотложной необходимости».
Далее доктор Фрэнк указывает, что фундаменталистские религии сужают круг возможностей и делят мир на добрых и злых в абсолютных терминах, не оставляя места для сомнений; по этому поводу он объясняет:
«В равной степени упрощается концепция Я. Так же, как фундаменталистские учения о сотворении мира отрицают историю, фундаменталистское понятие конверсии или возрождения стимулирует верующего рассматривать самого себя в отрыве от истории. Уклончивая и корытная защита Бушем своей жизни до его возрождения указывает именно на эту тенденцию. «Нехорошо проводить инвентаризацию ошибок, которые я совершил, будучи молодым, - настаивает Буш. - Думаю, что форма… отвечать на вопросы о специфическом поведении значит напоминать людям, что когда я был молодым и безответственным, я был молодым и безответственным. Я изменился…» Для верующего сила духовного отпущения грехов не только стирает грехи прошлого, но и проводит границу между теперешним я и прежним грешником».
Доктор Фрэнк поясняет, что нет ничего неотъемлемо сверхъестественного в факте, что Буш ищет защиты в своей вере и что даже когда она делает его сильнее, ригидность его стандартов мышления и речи и его программы указывают на значительную хрупкость. Он объясняет, что страхи Буша, боязнь всего - от разногласий до террористических нападений - иногда оказывается болезненно явной, включая (или особенно проявляясь) в его воздержании, и что это человек, который отчаянно ищет защиты. И автор спрашивает себя: «Но от чего хочет так отчаянно защищаться Джордж Буш?» - отвечая на это следующим анализом:
«Система верований, которой он так твердо придерживается, защищает его от вызовов, бросаемых его идеям, от тех, кто его критикует, от его оппонентов и, что еще важнее, от самого себя. Если углубиться в этот аспект, трудно не поверить в то, что он страдает от врожденного страха распасться, страха слишком ужасного, чтобы ему противостоять.
Для человека, который отчаянно старается не заблудиться, уцепиться за веру (или даже за несколько ключевых фраз) и держаться за них, является еще одной формой защиты от того, чтобы не распасться. Пресс-конференции президента Буша отражают тревожные признаки этого непрерывного беспокойства - свидетельство столь безошибочное, что ничуть не удивляет, что Белый дом так сомневается, планировать ли их. После одной особенно неудачной пресс-конференции в июле 2003 года политический обозреватель «Слейт» Тимоти Ноэ заметил, что «Буш казался диссонирующим». В редакционном комментарии, опубликованном на следующий день в «Нью-Йорк Таймс», указывалось, что ответы президента были «туманными и иногда почти бессвязными», и проницательно предполагалось, что Буш был «ослеплен мифом, изобретенным его собственным правительством».
Автор приводит несколько примеров повторяющихся фраз Буша во время этой пресс-конференции:
«И тем не менее, мы движемся вперед. Медленно, но уверенно мы движемся вперед в том, чтобы те, кто запугивает своих соотечественников, платят, и мы движемся вперед в том, чтобы убедить иракский народ, что свобода реальна. И чем больше они будут удостовериваться в том, что свобода реальна, они примут на себя ответственность, которую требует свободное общество…
Угроза - это реальная угроза. Это угроза, относительно которой у нас, конечно, нет специфических данных, мы не знаем, когда, где, что. Но мы кое-что знаем… Конечно, мы говорим с иностранными правительствами и иностранными авиакомпаниями, чтобы указать им, насколько реальна эта угроза…
Не знаю, насколько мы близки к тому, чтобы захватить Саддама Хусейна. Как вы знаете, мы ближе к тому, чтобы захватить его, чем вчера. Предполагаю. Я знаю только, что мы охотимся на него. Это как вы бы меня спросили до того, как захватить его сыновей, насколько мы близки к тому, чтобы захватить его сыновей. Я сказал бы, не знаю, но мы охотимся.
Ну хорошо, прежде всего война против терроризма продолжается, как я постоянно напоминаю людям… Угроза, о которой ты спрашиваешь, Стив, напоминает нам, что нам нужно охотиться, потому что война против терроризма продолжается…
Я только что сказал вам, что существует угроза Соединенным Штатам…
Я нисколько не сомневаюсь, Кемпбелл, что Саддам Хусейн представлял собой угрозу безопасности Соединенных Штатов и угрозу для мира в регионе…
Саддам Хусейн был угрозой. Организация Объединенных Наций считала его угрозой. По этой причине было принято 12 резолюций. Мои предшественники считали его угрозой. Мы собрали много информации. Это хорошая информация, это солидная информация, на основе которой я принял решение…»
И доктор Фрэнк продолжает:
«Его страхи настолько сильны, что он даже не может им противостоять. Его печально известный совет американцам менее чем через две недели после событий 11 сентября - когда он посоветовал американцам, чтобы они продолжали ходить за покупками и путешествовать, как прежде, в явноем противоречии с радикальными мерами, которые он принимал в ответ на недавно обнаруженную уязвимость нации, - доказывает упрощенную форму, в какой он анализирует ситуацию, поворачиваясь спиной к беспокойству и озабоченности. Сравните его реакцию с реакцией мэра Нью-Йорка Рудольфа Джулиани, который сумел воспротивиться своим страхам, засучил рукава и принялся за работу, заставив людей почувствовать себя намного более в безопасности, чем от неестественного отдаления Буша.
С момента вступления на президентский пост Буш продолжал в оправдание своих действий говорить о божественных указаниях. Как было напечатано в израильской «Хаарец Ньюс», Буш сказал: «Бог велел мне атаковать Аль-Каиду, и я ее атаковал, потом он наставил меня в том, чтобы напасть на Саддама, что я и сделал».
В заключение доктор Фрэнк высказывает следующую мысль:
«Библейская битва между добром и злом звучала во всех его выступлениях с 11 сентября, начиная с его повторяющегося употребления термина «крестовый поход», его названия террористов «злодеями» и вплоть до того, как он объединил Ирак, Иран и Северную Корею в «ось зла». В то же время он представляет Соединенные Штаты как нацию совершенно невинных жертв. Выражая зло таким образом и в то же время освобождая Соединенные Штаты от какой бы то ни было ответственности, Буш преобразовал свое непоследовательное и детское видение мира в абсолютно воинственную (и примитивную) внешнюю политику.
Риторика Буша, - заключает доктор Фрэнк, - доказывает, насколько он отождествляет концепции себя как президента с Богом и Соединенными Штатами. Для него эти три понятия, как кажется, сделались взаимозаменяемыми. Неспособный оплакать погибших 11 сентября настолько, чтобы позволить провести исчерпывающее исследование того, как произошли события и какая ответственность могла лежать на нас, он слепо нападает на «врага», которого видит повсюду, как будто вдруг оказалось, что террорист сидит под каждым камнем».
В своей книге «Белые глупцы» Майкл Мур указывает, что у Буша отмечаются явные симптомы неспособности читать на уровне взрослого, и излагает следующее как часть открытого письма Бушу:
«1. Джордж, можешь ли ты читать и писать на уровне взрослого?
Мне и многим другим кажется, что, к сожалению, ты можешь быть функционально неграмотным. Этого нечего стыдиться. Миллионы американцев не умеют читать выше уровня четвертого класса.
Но позволь мне спросить у тебя следующее: если у тебя есть проблемы с пониманием документов относительно сложной ситуации, которые вручаются тебе как Лидеру Почти Свободного Мира, как мы можем доверить тебе нечто такое, как наши ядерные секреты?
Здесь присутствуют все признаки неграмотности - и, по всей видимости, никто тебе на них не указал. Первым указанием было то, что ты назвал в качестве твоей любимой детской книги «Очень голодную гусеницу».
К сожалению, эта книга была опубликована через год после того, как ты окончил университет.
Одно ясно для всех: ты не можешь говорить по-английски предложениями, которые мы могли бы понять.
Если ты будешь главнокомандующим, ты должен быть способен сообщать твои приказы. Что произойдет, если эти маленькие ошибки будут повторяться? Ты знаешь, как легко было бы превратить маленький ложный шаг в кошмар для национальной безопасности?
Твои помощники сказали, что ты не читаешь документов с инструкциями, которые они тебе дают, и что ты просишь прочитать их за тебя или тебе.
Пожалуйста, не принимай ничего из этого как что-то личное. Быть может, это неспособность учиться. Примерно шестьдесят миллионов американцев страдают от неспособности учиться».
В книге «Против всех врагов» Ричард Кларк рассказывает, что когда Буш пришел в Белый дом, «мы почти сразу же были предупреждены, что президент - небольшой любитель читать».
В книге «Буш на войне» Боба Вудворда говорится, что на одном совещании Национального совета безопасности во время войны в Афганистане Буш сказал следующее: «Я не читаю редакционных статей. Я этого не делаю. Супертреск, обычно создающийся вокруг этих сообщений, каждый эксперт и каждый бывший полковник, и все такое, это именно фоновой шум».
Это кратчайший синтез всего изложенного по некоторым пунктам важными американскими личностями, которые помогают объяснить странное поведение и воинственность президента Соединенных Штатов…
Из выступления ФИДЕЛЯ КАСТРО
на митинге по случаю 51-й годовщины штурма казарм «Монкада»
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200442/?42_3_1