Фальсификатор Сенявская-2 (Слона-то я и не приметил)
Каюсь. Я был невнимателен. Оказывается, цитирование несуществующего в натуре приказа Сталина с запретом на "половые связи с женским полом" - это еще только цветочки. В своей "научной" статье профессор Сенявская цитирует "Памятку немецкому солдату". Да-да, ту самую, "цитировать" которую в предыдущие 15-20 лет позволяли себе только самые бесстыжие пропагандоны. А теперь, оказывается, можно. Министр культуры пересказывает эту фальшивку с былинным распевом:
"При раскопках немецких захоронений времен войны среди личных вещей немецких солдат находят инструкцию «Военная подготовка в войсках». Я знаю о таких находках в моей Липецкой области, Попадается Инструкция и в других местах: «Помни о величии и победе Германии. Для твоей личной славы ты должен убить ровно 100 русских. У тебя нет ни сердца, ни нервов - на войне они не нужны. Уничтожив в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского; не останавливайся - старик перед тобой, женщина, девушка или мальчик. Убивай!"
Доктор, профессор и академик академии Гареева хотя бы назвала фальшивку ее "подлинным" (т.е. присвоенным ей в момент изготовления) именем:
"Или вспомним знаменитую «Памятку немецкого солдата» (ставшую одним из документов обвинения на Нюрнбергском процессе), где звучали такие «гуманные» призывы: «Помни и выполняй: 1) ...Нет нервов, сердца, жалости - ты сделан из немецкого железа... 2) ...Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик... 3) ...Мы поставим на колени весь мир... Германец - абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки... уничтожай все живое, сопротивляющееся на твоем пути... Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир»
( http://www.perspektivy.info/print.php?ID=137892 )
Напомню, что первым громко зачитал "Памятку" товарищ Сталин. Дело было 6 ноября 1941 г., враг стоял у ворот Москвы. Продекламировав несколько фраз из т.н. "памятки" Сталин заявил: "Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат". Да, время было такое, и в тот момент нагнетание запредельной ненависти к солдатам вражеской армии нельзя поставить в вину никому. Даже величайшему преступнику Сталину. Не все, однако, согласились с таким подходом к цитированию "документов". Дальнейшие события в изложении главного редактора "Красной Звезды" тов. Ортенберга развивались так:
"День или два спустя вдруг звонит мне А. С. Щербаков и строго спрашивает:
- Откуда вы взяли документ Цигеля?
Я ответил (текст фальшивки был опубликован в "Красной Звезде" 29 октября как якобы найденный в личных вещах убитого лейтенанта вермахта "Щигеля", затем переделанного в нормального немецкого Цигеля).
- Документ у вас?
- Нет. Мы получили его текст по БОДО. Есть только телеграфная лента. Оригинал должен быть у корреспондента.
«Должен быть...» Эта формулировка не удовлетворяла секретаря ЦК. Он объяснил, что аккредитованные в Советском Союзе иностранные корреспонденты поставили под сомнение подлинность документа, приведенного в докладе Сталина. Надо, сказал Александр Сергеевич, во что бы то ни стало немедленно доставить «Памятку» в Москву. Мы сразу же стали разыскивать [журналиста] Цунца. С 4-й Армией связаться не удалось. Послали запрос в Ленинград, нет ли Цунца в войсках Ленинградского фронта. Там его не оказалось. А мне по два-три раза в день звонит заместитель начальника Совинформбюро С. А. Лозовский, которого одолевали иностранные корреспонденты: им было обещано показать подлинник документа. Цунца мы наконец разыскали, но, увы, документа у него не оказалось; он передал «Памятку» в 7-е отделение политотдела армии, а там в суматохе отступления ее потеряли. Где же выход?
Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики... Выход нашелся. "Были спешно просмотрены груды трофейных документов в полках, дивизиях и разведотделе армии. И нашли, да не одну, а несколько таких «Памяток». Цунц тут же вылетел с ними в Москву, и они были предъявлены иностранным журналистам". Занавес.
Разумеется, ни в одном архиве или музее мира этих "памяток" нет. Никаких следов подготовки, утверждения, тиражирования и рассылки в войска подобной людоедской "памятки" в архивах поверженной Германии никто не нашел (да, разумеется, и не искал - на фоне известных и реальных документов вермахта эта фальшивка просто "убивает" своей карикатурной лживостью). И что примечательно - все советские публикации всегда ссылались именно на "оригинал" из кармана убитого Густава Цигеля, про "спешно найденные" экземпляры никто даже не вспоминал.
Ну, а г-жа Сенявская поступила еще мудрее. Она дала ссылочку [34]. Что это такое? Это не архивные реквизиты, это не сборник документов, это даже не "научная статья" советских историков. Это воспоминания М.Ю. Рагинского "Нюрнберг: перед судом истории", стр. 5. Товарищ Рагинский пользовался огромным доверием Инстанции, ему была доверена должность помощника советского обвинителя на Нюрнбергском процессе. И вот в начале своих воспоминаний он, действительно, упоминает "памятку" как известный каждому сов. человеку образец звериной сущности германского фашизма...
М.Солонин
Фальсификатор Сенявская-2 (Слона-то я и не приметил).
"При раскопках немецких захоронений времен войны среди личных вещей немецких солдат находят инструкцию «Военная подготовка в войсках». Я знаю о таких находках в моей Липецкой области, Попадается Инструкция и в других местах: «Помни о величии и победе Германии. Для твоей личной славы ты должен убить ровно 100 русских. У тебя нет ни сердца, ни нервов - на войне они не нужны. Уничтожив в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского; не останавливайся - старик перед тобой, женщина, девушка или мальчик. Убивай!"
Доктор, профессор и академик академии Гареева хотя бы назвала фальшивку ее "подлинным" (т.е. присвоенным ей в момент изготовления) именем:
"Или вспомним знаменитую «Памятку немецкого солдата» (ставшую одним из документов обвинения на Нюрнбергском процессе), где звучали такие «гуманные» призывы: «Помни и выполняй: 1) ...Нет нервов, сердца, жалости - ты сделан из немецкого железа... 2) ...Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик... 3) ...Мы поставим на колени весь мир... Германец - абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки... уничтожай все живое, сопротивляющееся на твоем пути... Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир»
( http://www.perspektivy.info/print.php?ID=137892 )
Напомню, что первым громко зачитал "Памятку" товарищ Сталин. Дело было 6 ноября 1941 г., враг стоял у ворот Москвы. Продекламировав несколько фраз из т.н. "памятки" Сталин заявил: "Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат". Да, время было такое, и в тот момент нагнетание запредельной ненависти к солдатам вражеской армии нельзя поставить в вину никому. Даже величайшему преступнику Сталину. Не все, однако, согласились с таким подходом к цитированию "документов". Дальнейшие события в изложении главного редактора "Красной Звезды" тов. Ортенберга развивались так:
"День или два спустя вдруг звонит мне А. С. Щербаков и строго спрашивает:
- Откуда вы взяли документ Цигеля?
Я ответил (текст фальшивки был опубликован в "Красной Звезде" 29 октября как якобы найденный в личных вещах убитого лейтенанта вермахта "Щигеля", затем переделанного в нормального немецкого Цигеля).
- Документ у вас?
- Нет. Мы получили его текст по БОДО. Есть только телеграфная лента. Оригинал должен быть у корреспондента.
«Должен быть...» Эта формулировка не удовлетворяла секретаря ЦК. Он объяснил, что аккредитованные в Советском Союзе иностранные корреспонденты поставили под сомнение подлинность документа, приведенного в докладе Сталина. Надо, сказал Александр Сергеевич, во что бы то ни стало немедленно доставить «Памятку» в Москву. Мы сразу же стали разыскивать [журналиста] Цунца. С 4-й Армией связаться не удалось. Послали запрос в Ленинград, нет ли Цунца в войсках Ленинградского фронта. Там его не оказалось. А мне по два-три раза в день звонит заместитель начальника Совинформбюро С. А. Лозовский, которого одолевали иностранные корреспонденты: им было обещано показать подлинник документа. Цунца мы наконец разыскали, но, увы, документа у него не оказалось; он передал «Памятку» в 7-е отделение политотдела армии, а там в суматохе отступления ее потеряли. Где же выход?
Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики... Выход нашелся. "Были спешно просмотрены груды трофейных документов в полках, дивизиях и разведотделе армии. И нашли, да не одну, а несколько таких «Памяток». Цунц тут же вылетел с ними в Москву, и они были предъявлены иностранным журналистам". Занавес.
Разумеется, ни в одном архиве или музее мира этих "памяток" нет. Никаких следов подготовки, утверждения, тиражирования и рассылки в войска подобной людоедской "памятки" в архивах поверженной Германии никто не нашел (да, разумеется, и не искал - на фоне известных и реальных документов вермахта эта фальшивка просто "убивает" своей карикатурной лживостью). И что примечательно - все советские публикации всегда ссылались именно на "оригинал" из кармана убитого Густава Цигеля, про "спешно найденные" экземпляры никто даже не вспоминал.
Ну, а г-жа Сенявская поступила еще мудрее. Она дала ссылочку [34]. Что это такое? Это не архивные реквизиты, это не сборник документов, это даже не "научная статья" советских историков. Это воспоминания М.Ю. Рагинского "Нюрнберг: перед судом истории", стр. 5. Товарищ Рагинский пользовался огромным доверием Инстанции, ему была доверена должность помощника советского обвинителя на Нюрнбергском процессе. И вот в начале своих воспоминаний он, действительно, упоминает "памятку" как известный каждому сов. человеку образец звериной сущности германского фашизма...
М.Солонин
Фальсификатор Сенявская-2 (Слона-то я и не приметил).