Опять "Левиафан"
Моё постоянное ощущение от фильма, начиная с первых его кадров со сценой в суде, где судья зачитывает, как механическая трещотка, своё решение, не отрывая глаз от бумаги, с полнейшим безразличием к человеку, - гнёт огромной плиты над головой, чьё давление всё увеличивается и увеличивается, нарастающий страх грядущей трагедии, уверенность её наступления. Плита плющила меня до конца фильма. Ни облегчения, ни катарсиса не наступило. И в этом, на мой взгляд, большой минус фильма.
Любой Звягинский фильм - притча об отношении человека и Бога. "Возвращение"- об обретении Бога-отца. "Елена" - гибели человеческого в человеке, утратившего Бога. "Левиафан" - о торжестве зла в безбожном обществе. Левиафан- это не только государство, не только его власть и институты, Левиафан - в самом человеке. Измены, предательство, равнодушие - пороки общечеловеческие. Побежден Левиафан может быть только с помощью Бога, как говорится в Книге Иова,к которой восходит фильм: "это (Левиафан)- верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой" Нам же показывают мир и человека без Бога. Бог умер, его нет и в церкви. Человек, изгнавший Бога, гибнет сам, в нём происходит, согласно словам Звягинцева о "Елене", "разрушение нравственных основ". Не тянет на Иова герой фильма Николай Сергеев, утративший в отличие от библейского персонажа веру. Сможет ли он, подобно Иову, несмотря на все свои страдания, утраты и лишения свободы, впустить в свою душу Бога и тем самым победить Левиафана? Вопрос открыт. Но именно о том, кто- кого "сборет" Левиафан человека или человек Левиафана должен , по замыслу режиссёра, задуматься зритель.
Однако далеко не каждого зрителя, судя по отзывам, охватывает желание размышлять над этим фильмом. Одних он оставляет равнодушными, других - подавленными, третьих - скучающими. И происходит это, как сказано выше, из-за отсутствия катарсиса, обязательного в настоящем трагическом художественном произведении искусства. Катарсис - не хэппи энд, это-сильное внутреннее потрясение зрителя, вызванное автором. Сам Звягинцев говорит: " Катарсис - это не «свет в конце тоннеля», катарсис - это выдох… А свет должен зажечься в тебе самом, в зрителе, он не должен быть представлен наглядно на экране. Ленивому уму непременно нужен happy end. Но ты должен эту работу проделать сам, пробиться сквозь эту безнадежность самостоятельно. Послевкусие должно быть таким, чтобы хотелось жить."
Но в том-то и дело, у зрителя желания жить не возникает, ибо нет для рождения этого желания в самом фильме никаких предпосылок. Возникает глубокая тоска и полное убеждение , что Левиафан не победим. Нет ни только света в конце тоннеля, но и надежды на его возможное появление при определённых изменениях в обществе или человеке. У многих зрителей появляется недоумение: зачем нам показали то, что мы и сами прекрасно знаем и видели, о чём не раз писали. Многие говорят: мы от этого бежали и видеть больше не хотим. Такие речи возникают именно из-за отсутствия в фильме даже намёка на свет в прямом и переносном смысле ( доминирует серый цвет и свет при всей красоте природы Севера, ни разу не мелькнул луч солнца).
В заключении хочу сказать, что я поделилась своими впечатлениями о фильме как о художественном произведении; я ничуть не сомневаюсь в его любви к России и не отношусь зрителям, обвиняющим Звягинцева в русофобии.