Маленькие кусочки родины.
Вчера вернувшись с похода к Трем братьям, я зашел в ресторанный дворик торгового центра на КП (комсомольская площадь) убить несколько часов до вечерней тренировки. Как всегда на автомате подсел за столик с ещё не убранными подносами.
М-м-м, что тут у нас? Ароматный черный чай, недоеденная пахлава, аппетитно нарезанные дольки лимона и колотый сахар. Наверняка всё из турецкого ресторанчика напротив. Налил себе в чистый армуд крепкого чая, кинул в него пару кусочков сахара, размешал до приторно-сладкого состояния и только после этого позволил себе сделать глоток. Следующее мгновение перенесло меня в такой далекий и всегда любимый Курдистан. Турция у меня ассоциируется не с золотым берегом Босфора и стамбульской жизнью, а с горами Курдистана и теплым взглядом его гостеприимных жителей, в силу географии моих путешествий. А кусочек нежной пахлавы довершил образ. Я парил над острыми скалами возле города Догубаязит; возле соленого и безжизненного берега озера Ван; над занесенными снегом крошечными с такой высоты поселками, заброшенными глубоко в горах на границе с Ираком. Над домом Абдуллы, который предложил мне в жены свою дочь, жгучую красавицу с черными бездонными глазами; над студенческим общежитием, из которого меня несколько дней не отпускали гостеприимные хозяева; общался на таком теплом и приятном слуху турецком, сидя на полу в деревенском доме; пытался шутить на курдском в иракской маршрутке; стоял под мостом, пережидая дождь на пустынном берегу Евфрата и вглядывался в таинственную восточную ночь...
- Я поднос заберу?
Я медленно прихожу в себя и расфокусированным зрением вижу уборщицу Зухру. Она спускает меня с турецкого неба обратно в Петропавловск.
- Стакан я тоже возьму?
И не дожидаясь моей реакции берет своими узбекскими руками мои воспоминания и недоеденную пахлаву. Я молча провожаю её взглядом. Зухра меня давно подозревает. Думает, что я опустившийся бичара, приходящий к ним в ресторан только чтобы набить свой пустой желудок объедками. Но как объяснить этой глупой женщине, что я здесь совсем для другого. Что находясь за этим столиком я путешествую по миру. Что за последний месяц я посетил Японию - страну, в которой я был тысячу раз, но так туда и не съездил - употребив неосмотрительно оставленные кем-то суси; Финляндию - «Лучшую страну в мире» - с её измазанными майонезом гамбургерами от Hessburger'а; Осетию - с её знаменитыми пирогами с начинкой из свекольных листьев..
Я сразу вспомнил, с чего всё это началось. Кажется, это было в городке Анцирабе, где мы с Петром нереально шокировали своих спутниц, поедая объедки пиццы в единственном заведении с западной кухней. Что творилось в головах у малагасийцев при виде такого, я не берусь судить. А после, не наевшись, мы посетили местный рынок - центр торговли всевозможными лакомствами - где я впервые попробовал местные «помп фри» (жареные в подсолнечном масле шарики картофельного пюре). На меня это произвело эффект разорвавшейся бомбы. После первого порции у меня перед глазами встало засеянное пшеничное поле в закатном свете, уходящее по самый горизонт и защипало в глазах от тоски по дому. В тот вечер я съел невообразимое количество «помп фри» и остановился, только когда у меня кончились все деньги. Петр сказал, что никогда не видел, чтобы на людей еда производила такое действие. Я прыгал на месте, тряс руками над головой, строил всевозможные гримасы и запихивал в рот жирными руками маленькие кусочки родины.
Я снова оказался на Камчатке. За соседним столиком немолодой мужчина с аппетитом приканчивал тарелку плова.
Я заговорщецки подмигнул Зухре. Она ещё не догадывается, что завтра я наведаюсь в Самарканд и загляну к ней в гости.
С катами я намудрил. Не знаю теперь как их убрать.