Кладбища, Ашдод и сервилат
Cегодня мы с Ноечкой поехали в Ашдод - на кладбище к Аркашиной маме, и потом в гости к его сестре. Утром доехали до центральной автобусной станции и пошли пешком в аутлет сети магазинов Хонигман, где я раньше всегда покупала много хороших вещей. Идти туда надо по колоритным раздолбанным улочкам южного Тель-Авива, хоть они и раздолбанные, я нахожу в них особый шарм и люблю их. Было очень жарко и Ноечка начала ныть. Она обычно не ноет, но было жарко, а идти ей было скучно. Короче, аутлета Хонигман больше нет, снесли не только магазин, но и все здание, в котором он находился. А в интернете он все еще существует.
Потом мы пошли обратно по улице Герцель мимо магазинов со специями и милых кафешек, выпили кофе и сок и пошли дальше. Я получила от этой прогулки огромное удовольствие, а Ноечка ныла, но слегка. Слегка, потому что я все время что-то покупала ей, то мороженое, то сок, то ее любимые фисташки. Непедагогично все время затыкала ей чем-то рот. Ну жарко же было.
Я думала, что лучше всего будет ехать в Ашдод на маршрутке, чтобы не заходить в мерзкое здание автобусной станции и не ждать автобуса. Но оказалось, что маршрутки в Ашдод больше не ходят. Ну и пришлось нам заходить на станцию и садиться на автобус. Два отступления, а может даже три:
Отступление первое: это омерзительное здание - притон и рассадник греха, было когда-то писком современной архитектуры. Мы приехали в Израиль в 90-м году, и тогда все там было не так, как сейчас. Автобусная станция находилась на улице и была кошмарна абсолютно во всех своих проявлениях. И где-то году в 93-м, когда я была в одиннадцатом классе, неподалеку от старой автобусной станции, выстроили новую. Красивую, красно-белую шестиэтажную автобусную станцию, которая, на фоне тогдашних тель-авивских атракций, казалась седьмым чудом света (про Тель-Авив моих школьных лет я обещаю вам рассказать). Ее так и назвали «Новой центральной автобусной станцией», а старая скромно осталась стоять в развалах рассадника греха и называлась «старой центральной станцией». Так она «старой» до сих пор и называется. А «новая» станция, это звучит забавно, потому что сейчас она сама ужасно старая, гадкая, грязная и плохо пахнущая, больше того, ее собираются сносить, но тогда она действительно была новенькой, блестящей и красивой. Туда мы ходили за покупками, там было много ресторанов и магазинов одежды, туда реально люди приходили, чтобы развлечься. А теперь от магазинов тех ничего не осталась, только всякие маргинальные лавки. Вот так новое всего за каких-то тридцать лет часто становится противным и старым...
Отступление второе: как многие из вас знают, этим летом мы случайно попали в Сербию и Хорватию. Так вот в Белграде, который меня невероятно пронял и тронул, несмотря на то, что он далеко не такой впечатляющий и красивый, как хорватские города, есть такое место, тоже что-то вроде автобусной станции. Так вот это место очень напомнило мне нашу «Старую» центральную станцию. Те же развалы с пекарнями, те же остановки автобусов, старые покосившиеся странного вида здания... Белград вообще почему-то ужасно напомнил мне Израиль.
Отступление третье: это вообще ни к месту, но не могу не написать: одна из причин, по которой я так люблю ездить в Израиль, это, только не смейтесь, кошерный сервилат. То есть копченая колбаса. Я очень люблю сервилат, но его традиционно делают из некошерного животного с пятачком. В Америке есть такая хрень, которая называется «Еврейская колбаса», то есть копченая колбаса из говядины, но почему-то меня как-то ломает ее есть. Ну и все равно она, хоть и говяжья, но не кошерная. А в Израиле я отрываюсь - жру эту кошерную говяжью колбасу, как не в себя. Ну и представьте себе картину, идем мы с Ноечкой по жаркому Южному Тель-Авиву, а я достаю из сумки куски колбасы и, под шумок, чтобы никто не увидел, засовываю в рот. Зрелище дикое, наверное, но я не могла удержаться.
Поездка в Ашдод была долгой и очень жаркой - в автобусе не было кондиционера и мы просто обливались потом. Я решила доехать до центральной автобусной станции, а потом взять такси и поехать на кладбище. Поболтали с водителем такси, а потом надо было идти через все кладбище, до самого-самого конца, где уже пустыня и пески. Не дело, конечно, ходить на кладбище с детьми, но что уже поделать. Ну и потом Ноечка очень хотела попрощаться с бабушкой. Тут еще одно отступление: в силу своей профессии я очень часто бываю на кладбище, я, как это ни странно звучит, хороню людей. Меня все спрашивают, как я могу это делать и говорят, что я очень храбрая, но я не храбрая, кому-то нужно это делать, и так получилось, что это я. Огромная часть моей работы заключается в том, чтобы просто собрать людей в кучку и сделать так, чтобы они оделись, собрались и пришли. Вот просто тупо взять людей, поддержать и сделать так, чтобы они пережили этот день. Ну и еще приходится работать психологом - сразу считываешь динамику семьи и пытаешься собрать всех вместе, обходя острые углы, подводя родственников к тому, чтобы они увидели своего близкого с самой лучшей его стороны, сплачивая всех вместе, если не навсегда, то хотя бы на время этого непростого мероприятия. Так что с кладбищами я знакома не понаслышке. Но на израильском кладбище я никогда не была и оказывается оно очень отличается от американского. Во-первых, у нас, на восточном побережье, деревья, трава и европейская природа, а в Израиле пустыня и пески. Во-вторых, сами могилы другие. В Америке памятник стоит на земле, а тут такое мраморное возвышение, а на нем памятник. Памятники похожие на наши. Русские и там и тут ставят себе большие черные камни, часто с портретами. Ну вот зачем им эти черные камни? Чтобы боhато было? Я Аркаше давно сказала, чтобы даже не думал ставить мне черный камень. Зое они с сестрой поставили красивый белый. Аркашина сестра забыла участок, где находится могила, и мы реально долго ее искали. Но нашли, наконец. Я прочитала псалмы, а потом какой-то религиозный чувак, «подрабатывающий» на кладбище, прочитал еще псалмы и получил за это небольшую мзду.
До дома Аркашиной сестры можно было дойти пешком, очень недалеко. Их район стал полностью религиозным, там живут Сатмарские хасиды. Заселение района происходило у нас на глазах, с каждым годом светских евреев становилось все меньше, и теперь район практически полностью стал ультра-религиозным. Сестре скоро придется что-то придумывать и как-то оттуда переезжать, потому что религиозные соседи уже очень настойчиво ей говорят, что переезжать надо и желательно прямо сейчас... Мы посидели у сестры, а потом приехал наш друг Саша (он познакомил нас с Аркашей в ноябре 2000 года) и отвез нас с Ноечкой обратно в Тель-Авив. Это было очень мило с его стороны и я вернулась домой какая-то вся философски настроенная и просветленная. Правда потом я опять нажралась кошерного сервилата и философский настрой куда-то ушел. Ну и вообще, я скоро не влезу в дверь, я тут все время ем...