Соловьев А.В. говорит о двух с точки зрения Греческой орфографии именах «Рос», вроде бы различающихся разными типами ударений, качеством Греческой «О-меги». Но следом правда замечает, что в отношении Руси могли запросто применяться оба варианта, и в том числе в одном тексте, словно бы Греки сами их путали либо же нарочно смешивали, уравнивали (между прочим, традиционный Латинский книжный экзоним Руси тоже испытывал какое-то своё самобытное непостоянство: то Rutheni, то Ruteni). Станислав Роспонд отдает предпочтение субституции, будто бы сопроводившей заимствование Греками Славизма Русь. И тут надо иметь ввиду, что мену корневой гласной в процессе заимствования Славянской речью исходного для Руси Скандинавизма приходится исключать, а таким образом шансов на какую-либо исконность и первопричинность специфическому варианту Греческой огласовки Роспонд не оставляет. Ну, видимо, и правильно делает, потому что почти все остальные соседи Руси субституции корневой гласной в её названии явно не осуществляли, ну то есть кроме каких-то Тюрков с их вариантом «Орос» (отсюда же и Мадьярское). Можно, пожалуй, отметить, что Славизм Русь, действительно, мог быть наиболее вероятным мотиватором возникновения Греческой реплики «Рос», а раз Скандинавский первоисточник в плане огласовки на подобную роль вряд ли претендовал (он уже содержал гласную [ū] (да и ситуация со второй согласной у него могла быть несколько более сложной)), то обособленность в аспекте корневой гласной Грецизма (другие Европейцы, кроме кого-то из Печенегов или Половцев, и Арабы слышали [ū]) представляет собой проблему. Масло в огонь подливают стилистические ссылки в первых же Византийских известиях о Руси на риторику пророков Иезекииля и Иеремии о нахождениях на Израиль неких народов севера, в составе которых в Греческом переводе Ветхозаветных книг оказался и наш «Рос» (кстати, Русь в ранних о них известиях ощущается явлением новым, прежде неведомой напастью и само обращение к полузабытым мистическим текстам тоже стремится преодолеть растерянность). Впрочем, по прошествии столетия Лев Диакон уже не ограничивается фигуральными намеками, а прямо заявляет по поводу неоднократных нападений Руси на Константинополь (периодическим терроризированием Константинополя Русь добивались выгодных условий торговли, равноправия с Ромеями; дальше идущие цели преследовала лишь война Святослава на Балканах) об исполнении, в конце концов, пророчества Иезекииля. (Ну, ради хохмы можно упомянуть известие Псевдо-Симеона о наделенном даром предвидения «могущественном Росе», якобы и подарившем название своим сподвижникам (как Архаров Архаровцам); при желании в такого рода персонаже можно усмотреть отголосок летописной истории о Вещем Олеге, которая сама по себе является сильной модернизацией (начальная Русская летопись богата на подобные вещи) какого-то мифологического сюжета, знакомого ещё древним Шумерам (слух поэта Пушкина А.С. уловил здесь ноту глубокой художественной традиции); или даже сопоставить его с именем Рюрика-Рурика (судя по свойству гласных в именах Улеб («Олоф-Улоф»), Рулав, Руальд и Роальд среди купцов, Рюар диалект Варягов-Руси испытывал определенное направление развития фонетики); важно, что практической пользы от столь скудного материала не больше, чем от сказок про кинокефалов, и меньше, чем в гадании на кофейной гуще, «национальной идеи» на таком клочке вы не построите… если вы конечно не Большевик.)
Как тут не вспомнить любимую лингвистами и этнографами цитату из Фридриха Энгельса: «Названия племен, по-видимому, большей частью скорее возникали случайно, чем выбирались сознательно, с течением времени часто бывало, что племя получало от соседних племен имя, отличное от того, которым оно называло себя само… .» Классик политэкономии имеет здесь ввиду как раз произведение экзо(этно)нимов. Казалось бы, ещё больше запутывает дело спорадическое присутствие в Греческой литературе примеров её способности к адекватному воспроизведению самоназвания Русских - «Рус», «Русиа», «Русои»; но возможно известие Лиутпранда Кремонского, Римского посла в Константинополе, способно пролить какой-то свет на странность стратегического предпочтения Греческой географии: Латинист сообщает о «(просто)-народном» у Греков способе именования Норманов - «Красными» («Русиос» (экзонимия зачастую изгалялась над внешней стороной самоназваний, отсюда все эти «Руги(и)», «Рутены», «Рос» и «Краснокожие» (близкое соседство обычно благоприятствует точности транскрипции, как в Русь, Чюдь, Водь, Либь, Ямь, Весь, даже Донь, а с увеличением географического или культурного расстояния случаются нестыковки); в то же время, непохожий на Русское самоназвание Греческий экзоним «Дромиты» семантически ему ближе; остаётся заметить, что Прокопий Кесарийский, характеризуя когда-то краснокожесть Славян, употребил другой синоним, аналог Славизма руд(р)ый - ὑπέρυϑροι “красноватые”)). Судя по всему, в интерьере Ромейской Империи серьёзная омонимия, на которую в Греческой речи наталкивалось Русское самоназвание, побуждала Греков-Ромеев переключаться на поиск альтернатив, сознательно уклоняться и уходить от точной передачи в официозе оригинального звучания. При таком раскладе любые наверно средства были хороши, и «Греческий огонь», и авторитет пророка Иезекииля (пускай и в чисто Греческой его трактовке), а то и своеобразный говор каких-нибудь «Пачинакитов». В итоге мы имеем тот результат, что к очень вероятному по природе экзониму Италия обитатели Апеннин привыкли раньше, чем зачали собственную литературу, заполучив его изустным образом, а потому можно быть уверенным в пристойном происхождении данного экзонима. Также, название Дулебы (у западных Славян архаичнее - «Дудлебы») лишь в XI-ом веке, в ходе зарождения новой литературно-языковой общности потеряет какое-то свое древнее исконное и удобоваримое для пра-Славян «обаяние», утратит внятность и лепость (заимствования сохранялись, если не вносили в словарь какого-нибудь диссонанса, поэтому термин Варяги скоро выходит из употребления (уйдет в варежки, диалектных “торговцев” и “иноземцев”), из всех Скандинавских имен до Позднего Средневековья дотянут Глеб, да Олег (вместе с Игорем они вновь воскреснут в XIX-ом веке, после того как отечественная наука познакомит позднее Русское общество с древней Русской литературой), а ябетник поменяет амплуа (напомню, Русское имя по определению не является заимствованием, ни для Русской цивилизации, ни для ославянившихся Варягов)), соответственно его сменят Волыняне-Велыняне и Бужане (сравните, как Радим и Вятко переиначивают на новый лад какое-то имя типа Радаманта (судя по данным топонимики и молекулярной биологии доля подвергнувшегося Славянизации Восточноевропейского субстрата, Балтского, Арийского и Финского, должна быть значительной (притчей во языцех стала речка с тройным названием в Подесенье - Ропша-Лопанка-Лисичка); всё-таки Славяне - те, кто предпочел Латыни родную речь, выйдя из Подунавья), а в экзониме Кривичи содержится самоназвание от кры “кровь”).
С другой стороны, замысловатая пунктирность того пути, которым Греческая экзонимия наконец поступила в распоряжение Руси и здесь обживалась, сразу стала допускать версии её происхождения, а его специальное и уже подлинно научное исследование выявляет лишь скопление курьёзов и недомолвок - в языках тех, кто (Грьки, Угры, Печенеги, Половьцы) систематически конфликтовал с древнейшей Русью, их название в лучшем случае подвергалось субституции, а на случай похуже могут указывать и такие характерно оценочные («ругательные» по сути) прозвания Руси, как «Варвары», «Скифы», «Тавры», «Скифотавры» (Латинские «Руги» и «Рутены» в таком аспекте нейтральны и обыгрывают только внешний облик самоназвания (хотя и не исключено, что окончательный выбор Латинистами прозвища «Рутены» продиктован и его сходством с Упландским «Руденом»)).
:::::Радим и Вятко переиначивают на новый лад какое-то имя типа Радаманта
Фэнтези, эти квазиимена очевидно выдуманы по названиям племен, думается, в конце 11 века, когда в Киеве взросла своя антилегенция которой были интересны такие "открытия".
Чего стоит только "ольмин двор" как квазиперевод Holmgardr какой-то нормано-русской саги о старых временах. Книжник, с помощью заезжих варягов, вывел что гард = двор, но хольм не складывался в осмысленный перевод, и потому стал просто именем, а убийство некоего Хоскульда Олегом в Хольмгарде в распрях за дележ рюрикова наследства перенеслось в Киев.
Выдумыванием впервые займутся на этой украине Старого Света в 20 веке, после истребления тут Русской антиллегенции, собственно и занимавшейся воспроизведением Русской культуры (цивилизации, литературы, государственности, народа) как таковой, то есть, не стало культуры (национальной Русской традиции, старого мира) и пришлось сочинять новый мир (про феодализм, рос(с)ичей, нацию Украинников, нацию Недорусов, многонациональность Руссии-России и прочий вздор и ахинею).
А Русская летопись - один из самых достоверных источников Средневековья, поскольку писалась мало что в стране, где социальность напоминала Исландскую и Свеаландскую, но также в стране, где уже к концу 11 века (за столетие) в городах воцарилась всеобщая грамотность (в том числе для женщин), то есть летопись излагала общеизвестные и наиболее распространенные представления, а если легенды, то сугубо народные.
(Единственно, Русская монархия, установившаяся на Русской почве в 15-16 веках, выдумывала себе древеность, распространяя себя вглубь на те века, когда князей в Русской Республике (Земле) призывали на княженье княжить (возглавлять) и володеть (руководить).)
толмач знал что гард = двор, хутор (это банальность среди может еще пары значений), знал как примерно перевести хольм - но переводы вроде "остров" не были приняты поскольку давали непонятное. Будь под Киевом какой-нить социально-значительный остров с постоянной пристанью - Нестор возможно принял бы его. Но такого не было, и осталось придумать "ольмин" двор как ложь во спасение.
// переводы вроде "остров" не были приняты поскольку давали непонятное //
Вот см. современные Хольмгарды численностью "куча": http://fallingrain.com/world/a/H/o/l/m/g/ Можно потыкаться в них и убедиться, что ничего такого особо островного, отличающего данные н.п. от соседних, не наблюдается, по кр.мере как правило
// "ольмин двор" как квазиперевод Holmgardr какой-то нормано-русской саги о старых временах. Книжник, с помощью заезжих варягов .. толмач знал что гард = двор, хутор //, но не знал Хольмгарда в значении "Новгород"
вот эту закавыку я пытаюсь понять и расковырять. Перволетописец не знал, но получается не знали и заезжие варяги, комментирующие нормано-русскую сагу о старых временах, и толмач не знал, ну и наконец этого не знали читатели перволетописца, включая туда в конце концов и новгородских летописцев, включивших этот забавный анек в свои новгородские тексты. Как так вышло?
Предполагаемая легенда об "Хельги-убийце-Хаскульда" сложилась на русско-норманском наречии и существовала изустно среди его носителей-русов Олега. Славянам до этого не было дела. В ходе разгрома большинства русов в войнах Хлгу-Игоря-Св-слава и последующей славянизации их остатков весь старый эпос был закономерно утерян. Как к примеру произошло и с эпосом готов и франков.
Однако разница с готами и франками состояла в том что Русь имела захолустье навроде волжских гардов, где археология дает картину жизни дославянской руси до разгрома гардов княжескими дружинами около 1130. Можно допустить что кое-какие старые легенды вроде "Хельги-убийце-Хаскульда" сохранились там и достигли Киева во времена позднего Ярослава или его сыновей. Но что такое Хольмгард сказители знали примерно как мы знаем где река Смородина и Калинов мост. Мы строим какие-то гипотезы на этот счет, и составители ПВЛ строили свои гипотезы насчет Хольмгарда.
// легенда об "Хельги-убийце-Хаскульда" сложилась на русско-норманском наречии и существовала изустно среди его носителей-русов Олега. Славянам до этого не было дела. В ходе разгрома большинства русов в войнах Хлгу-Игоря-Св-слава и последующей славянизации их остатков весь старый эпос был закономерно утерян //
Наша печка для размышлений имеет вид:
..идеже ныне Олъмин дворъ; на тои могыле постави Олъма цьркъвь святаго Николу..
Автор повытягивал из многотомного собрания былин кажется всё, где встречаются упоминания о церквях. Ну и нет там ничего конкретного, только общие стандартные формулы навроде:
..А ради той ли-то веры православныя, А для ради церквей да мы соборныих, А для матушки да Богородицы..
// захолустье навроде волжских гардов, где археология дает картину жизни дославянской руси до разгрома гардов княжескими дружинами около 1130 //
тэкс, смотрим. Волжские - выходит, это может быть известие из серии Яня Вышатича, относимое летописью к 1071 году.. ПВЛ была уже закончена примерно в 1110х годах. При Яне получается ещё были те самые находники-варяги, которые дали Яню информацию о веси в Белоозере, мере в Ростове ну и о себе, находниках.
и Янь на этом составил свою сагу. Сам был скальдом, значит. И сам же стал толмачом для летописца. Так?
Соловьев А.В. говорит о двух с точки зрения Греческой орфографии именах «Рос», вроде бы различающихся разными типами ударений, качеством Греческой «О-меги». Но следом правда замечает, что в отношении Руси могли запросто применяться оба варианта, и в том числе в одном тексте, словно бы Греки сами их путали либо же нарочно смешивали, уравнивали (между прочим, традиционный Латинский книжный экзоним Руси тоже испытывал какое-то своё самобытное непостоянство: то Rutheni, то Ruteni). Станислав Роспонд отдает предпочтение субституции, будто бы сопроводившей заимствование Греками Славизма Русь. И тут надо иметь ввиду, что мену корневой гласной в процессе заимствования Славянской речью исходного для Руси Скандинавизма приходится исключать, а таким образом шансов на какую-либо исконность и первопричинность специфическому варианту Греческой огласовки Роспонд не оставляет. Ну, видимо, и правильно делает, потому что почти все остальные соседи Руси субституции корневой гласной в её названии явно не осуществляли, ну то есть кроме каких-то Тюрков с их вариантом «Орос» (отсюда же и Мадьярское). Можно, пожалуй, отметить, что Славизм Русь, действительно, мог быть наиболее вероятным мотиватором возникновения Греческой реплики «Рос», а раз Скандинавский первоисточник в плане огласовки на подобную роль вряд ли претендовал (он уже содержал гласную [ū] (да и ситуация со второй согласной у него могла быть несколько более сложной)), то обособленность в аспекте корневой гласной Грецизма (другие Европейцы, кроме кого-то из Печенегов или Половцев, и Арабы слышали [ū]) представляет собой проблему. Масло в огонь подливают стилистические ссылки в первых же Византийских известиях о Руси на риторику пророков Иезекииля и Иеремии о нахождениях на Израиль неких народов севера, в составе которых в Греческом переводе Ветхозаветных книг оказался и наш «Рос» (кстати, Русь в ранних о них известиях ощущается явлением новым, прежде неведомой напастью и само обращение к полузабытым мистическим текстам тоже стремится преодолеть растерянность). Впрочем, по прошествии столетия Лев Диакон уже не ограничивается фигуральными намеками, а прямо заявляет по поводу неоднократных нападений Руси на Константинополь (периодическим терроризированием Константинополя Русь добивались выгодных условий торговли, равноправия с Ромеями; дальше идущие цели преследовала лишь война Святослава на Балканах) об исполнении, в конце концов, пророчества Иезекииля. (Ну, ради хохмы можно упомянуть известие Псевдо-Симеона о наделенном даром предвидения «могущественном Росе», якобы и подарившем название своим сподвижникам (как Архаров Архаровцам); при желании в такого рода персонаже можно усмотреть отголосок летописной истории о Вещем Олеге, которая сама по себе является сильной модернизацией (начальная Русская летопись богата на подобные вещи) какого-то мифологического сюжета, знакомого ещё древним Шумерам (слух поэта Пушкина А.С. уловил здесь ноту глубокой художественной традиции); или даже сопоставить его с именем Рюрика-Рурика (судя по свойству гласных в именах Улеб («Олоф-Улоф»), Рулав, Руальд и Роальд среди купцов, Рюар диалект Варягов-Руси испытывал определенное направление развития фонетики); важно, что практической пользы от столь скудного материала не больше, чем от сказок про кинокефалов, и меньше, чем в гадании на кофейной гуще, «национальной идеи» на таком клочке вы не построите… если вы конечно не Большевик.)
Reply
Как тут не вспомнить любимую лингвистами и этнографами цитату из Фридриха Энгельса: «Названия племен, по-видимому, большей частью скорее возникали случайно, чем выбирались сознательно, с течением времени часто бывало, что племя получало от соседних племен имя, отличное от того, которым оно называло себя само… .» Классик политэкономии имеет здесь ввиду как раз произведение экзо(этно)нимов. Казалось бы, ещё больше запутывает дело спорадическое присутствие в Греческой литературе примеров её способности к адекватному воспроизведению самоназвания Русских - «Рус», «Русиа», «Русои»; но возможно известие Лиутпранда Кремонского, Римского посла в Константинополе, способно пролить какой-то свет на странность стратегического предпочтения Греческой географии: Латинист сообщает о «(просто)-народном» у Греков способе именования Норманов - «Красными» («Русиос» (экзонимия зачастую изгалялась над внешней стороной самоназваний, отсюда все эти «Руги(и)», «Рутены», «Рос» и «Краснокожие» (близкое соседство обычно благоприятствует точности транскрипции, как в Русь, Чюдь, Водь, Либь, Ямь, Весь, даже Донь, а с увеличением географического или культурного расстояния случаются нестыковки); в то же время, непохожий на Русское самоназвание Греческий экзоним «Дромиты» семантически ему ближе; остаётся заметить, что Прокопий Кесарийский, характеризуя когда-то краснокожесть Славян, употребил другой синоним, аналог Славизма руд(р)ый - ὑπέρυϑροι “красноватые”)). Судя по всему, в интерьере Ромейской Империи серьёзная омонимия, на которую в Греческой речи наталкивалось Русское самоназвание, побуждала Греков-Ромеев переключаться на поиск альтернатив, сознательно уклоняться и уходить от точной передачи в официозе оригинального звучания. При таком раскладе любые наверно средства были хороши, и «Греческий огонь», и авторитет пророка Иезекииля (пускай и в чисто Греческой его трактовке), а то и своеобразный говор каких-нибудь «Пачинакитов». В итоге мы имеем тот результат, что к очень вероятному по природе экзониму Италия обитатели Апеннин привыкли раньше, чем зачали собственную литературу, заполучив его изустным образом, а потому можно быть уверенным в пристойном происхождении данного экзонима. Также, название Дулебы (у западных Славян архаичнее - «Дудлебы») лишь в XI-ом веке, в ходе зарождения новой литературно-языковой общности потеряет какое-то свое древнее исконное и удобоваримое для пра-Славян «обаяние», утратит внятность и лепость (заимствования сохранялись, если не вносили в словарь какого-нибудь диссонанса, поэтому термин Варяги скоро выходит из употребления (уйдет в варежки, диалектных “торговцев” и “иноземцев”), из всех Скандинавских имен до Позднего Средневековья дотянут Глеб, да Олег (вместе с Игорем они вновь воскреснут в XIX-ом веке, после того как отечественная наука познакомит позднее Русское общество с древней Русской литературой), а ябетник поменяет амплуа (напомню, Русское имя по определению не является заимствованием, ни для Русской цивилизации, ни для ославянившихся Варягов)), соответственно его сменят Волыняне-Велыняне и Бужане (сравните, как Радим и Вятко переиначивают на новый лад какое-то имя типа Радаманта (судя по данным топонимики и молекулярной биологии доля подвергнувшегося Славянизации Восточноевропейского субстрата, Балтского, Арийского и Финского, должна быть значительной (притчей во языцех стала речка с тройным названием в Подесенье - Ропша-Лопанка-Лисичка); всё-таки Славяне - те, кто предпочел Латыни родную речь, выйдя из Подунавья), а в экзониме Кривичи содержится самоназвание от кры “кровь”).
Reply
С другой стороны, замысловатая пунктирность того пути, которым Греческая экзонимия наконец поступила в распоряжение Руси и здесь обживалась, сразу стала допускать версии её происхождения, а его специальное и уже подлинно научное исследование выявляет лишь скопление курьёзов и недомолвок - в языках тех, кто (Грьки, Угры, Печенеги, Половьцы) систематически конфликтовал с древнейшей Русью, их название в лучшем случае подвергалось субституции, а на случай похуже могут указывать и такие характерно оценочные («ругательные» по сути) прозвания Руси, как «Варвары», «Скифы», «Тавры», «Скифотавры» (Латинские «Руги» и «Рутены» в таком аспекте нейтральны и обыгрывают только внешний облик самоназвания (хотя и не исключено, что окончательный выбор Латинистами прозвища «Рутены» продиктован и его сходством с Упландским «Руденом»)).
Reply
:::::Радим и Вятко переиначивают на новый лад какое-то имя типа Радаманта
Фэнтези, эти квазиимена очевидно выдуманы по названиям племен, думается, в конце 11 века, когда в Киеве взросла своя антилегенция которой были интересны такие "открытия".
Чего стоит только "ольмин двор" как квазиперевод Holmgardr какой-то нормано-русской саги о старых временах. Книжник, с помощью заезжих варягов, вывел что гард = двор, но хольм не складывался в осмысленный перевод, и потому стал просто именем, а убийство некоего Хоскульда Олегом в Хольмгарде в распрях за дележ рюрикова наследства перенеслось в Киев.
Reply
Выдумыванием впервые займутся на этой украине Старого Света в 20 веке, после истребления тут Русской антиллегенции, собственно и занимавшейся воспроизведением Русской культуры (цивилизации, литературы, государственности, народа) как таковой, то есть, не стало культуры (национальной Русской традиции, старого мира) и пришлось сочинять новый мир (про феодализм, рос(с)ичей, нацию Украинников, нацию Недорусов, многонациональность Руссии-России и прочий вздор и ахинею).
А Русская летопись - один из самых достоверных источников Средневековья, поскольку писалась мало что в стране, где социальность напоминала Исландскую и Свеаландскую, но также в стране, где уже к концу 11 века (за столетие) в городах воцарилась всеобщая грамотность (в том числе для женщин), то есть летопись излагала общеизвестные и наиболее распространенные представления, а если легенды, то сугубо народные.
(Единственно, Русская монархия, установившаяся на Русской почве в 15-16 веках, выдумывала себе древеность, распространяя себя вглубь на те века, когда князей в Русской Республике (Земле) призывали на княженье княжить (возглавлять) и володеть (руководить).)
Reply
это наблюдение можно развить. Размышляю, как сделать из него чёткие следствия, а не просто возможности
Reply
толмач знал что гард = двор, хутор (это банальность среди может еще пары значений), знал как примерно перевести хольм - но переводы вроде "остров" не были приняты поскольку давали непонятное. Будь под Киевом какой-нить социально-значительный остров с постоянной пристанью - Нестор возможно принял бы его. Но такого не было, и осталось придумать "ольмин" двор как ложь во спасение.
Reply
Вот см. современные Хольмгарды численностью "куча": http://fallingrain.com/world/a/H/o/l/m/g/
Можно потыкаться в них и убедиться, что ничего такого особо островного, отличающего данные н.п. от соседних, не наблюдается, по кр.мере как правило
// "ольмин двор" как квазиперевод Holmgardr какой-то нормано-русской саги о старых временах. Книжник, с помощью заезжих варягов
..
толмач знал что гард = двор, хутор //, но не знал Хольмгарда в значении "Новгород"
вот эту закавыку я пытаюсь понять и расковырять. Перволетописец не знал, но получается не знали и заезжие варяги, комментирующие нормано-русскую сагу о старых временах, и толмач не знал, ну и наконец этого не знали читатели перволетописца, включая туда в конце концов и новгородских летописцев, включивших этот забавный анек в свои новгородские тексты. Как так вышло?
Reply
:::Как так вышло?
Предполагаемая легенда об "Хельги-убийце-Хаскульда" сложилась на русско-норманском наречии и существовала изустно среди его носителей-русов Олега. Славянам до этого не было дела. В ходе разгрома большинства русов в войнах Хлгу-Игоря-Св-слава и последующей славянизации их остатков весь старый эпос был закономерно утерян. Как к примеру произошло и с эпосом готов и франков.
Однако разница с готами и франками состояла в том что Русь имела захолустье навроде волжских гардов, где археология дает картину жизни дославянской руси до разгрома гардов княжескими дружинами около 1130. Можно допустить что кое-какие старые легенды вроде "Хельги-убийце-Хаскульда" сохранились там и достигли Киева во времена позднего Ярослава или его сыновей. Но что такое Хольмгард сказители знали примерно как мы знаем где река Смородина и Калинов мост. Мы строим какие-то гипотезы на этот счет, и составители ПВЛ строили свои гипотезы насчет Хольмгарда.
Reply
Наша печка для размышлений имеет вид:
..идеже ныне Олъмин дворъ; на тои могыле постави Олъма цьркъвь святаго Николу..
Я понимаю, что это изрядно отредактировано летописцем. Но как-то не представляю голое содержание данного фрагмента в эпосе, ни в каком виде. Вот см. статеечку: https://kizhi.karelia.ru/library/tserkov-preobrazheniya-gospodnya-na-ostrove-kizhi-300-let-na-zaonezhskoj-zemle-sbor/1458.html
Автор повытягивал из многотомного собрания былин кажется всё, где встречаются упоминания о церквях. Ну и нет там ничего конкретного, только общие стандартные формулы навроде:
..А ради той ли-то веры православныя,
А для ради церквей да мы соборныих,
А для матушки да Богородицы..
// захолустье навроде волжских гардов, где археология дает картину жизни дославянской руси до разгрома гардов княжескими дружинами около 1130 //
тэкс, смотрим.
Волжские - выходит, это может быть известие из серии Яня Вышатича, относимое летописью к 1071 году..
ПВЛ была уже закончена примерно в 1110х годах. При Яне получается ещё были те самые находники-варяги, которые дали Яню информацию о веси в Белоозере, мере в Ростове ну и о себе, находниках.
и Янь на этом составил свою сагу. Сам был скальдом, значит. И сам же стал толмачом для летописца. Так?
Reply
Leave a comment