(no subject)
Несколько дней назад Аня купила мне в подарок две книги, из которых одну, по причине некоторой ее необычности (во всяком случае, на фоне моего литературного опыта) и просто потому, что она очень нам полюбилась (добрую половину книги мы прочитали друг другу вслух, ежеминутно вставляя замечания по поводу того, как хорошо удалось автору то и это, и обсуждая отдельные не вполне понятные места; далее будет понятно, какого рода трудности я имею ввиду), мне хотелось бы выделить особо. Это "Исэ моногатари", как указано на обложке - древнеяпонская лирическая повесть (хотя я бы вот так сразу затруднился дать определению жанру, в каком написана эта вещь - с языка наверняка бы сорвалось что-нибудь вроде "сборника миниатюр"; впрочем, я никогда не понимал в жанрах.
Что я могу сказать об этой книге? Во-первых, надо сказать, она сильно меня удивила. Всю жизнь где ни попадя читаешь про утонченность и "утреннюю свежесть" Востока, про замечательные литературные памятники, дошедшие до нас из глубин древности, про многосмысленность и кажущуюся простоту решительно всего - от застежки на женском платье до иероглифа, от шахмат до хокку - и в конце концов так устаешь от этой дребедени, как другие устают от французского кино, лекционных слайдов, астраханских арбузов и того коньяка, который мне (как, впрочем, и всякий другой) кажется на вкус советским одеколоном, но награждается почему-то эпитетом "хороший". "В этом во всем, конечно, есть рациональное зерно. - думаешь ты - Взять хоть те же картины с изображением животных, которые так искусно рисовали то ли китайцы, то ли японцы - у них получалось рисовать уже в те времена, когда немногие европейские и ближневосточные художники, кажется, в обязательном порядке лишались обоих рук перед началом творческого пути. Однако в целом все это чушь и бредни; знаем мы этих древних, куда ни глянь - сплошь грязь, домострой и варварство." И тут же открываешь, например, Катулла. Или Софокла. Или Еврипида. Смотря что кому ближе; греки - те кажутся куда разумнее, интереснее и как-то даже чище своих собственных современников (я бы сказал, на фоне этих бледных теней и рядовой греческий гражданин выглядит романтическим литературным героем), не говоря уж о прочих всяких древних.
На этом фоне..Впрочем, я сразу должен предупредить читателя, что дальше последует не совсем противопоставление, к которому он так уже был готов, а, скорее, переход в другую плоскость. Японцы древности не кажутся по прочтении этой книги грязными, ничтожными или нелепыми. Не кажутся так же странными или смешными (какими, может быть, покажутся кому-то современные японцы). Да и на литературных персонажей, эдаких эмоционально-нравственных образцов, эпических героев мне они почему-то не показались похожими. Скорее, книга оставила у меня представление о древних японцах как о.. людях будущего. Спокойных и рассудительных, оптимистичных и очень светлых, избавившихся от губительных страстей - и тем сильнее развивших в себе чувственность и творческое начало. У меня даже сложилось такое впечатление, что если б им не помешали (не уверен, что так все происходило, но кто его знает?), то они со временем развились бы в такую цивилизацию, существованием которой в нашем прошлом мы гордились бы больше, чем существованием греческой.
Однако - уж полночь близится.. Я приведу здесь пять моих любимых отрывков, чтобы вы смогли почувствовать немного дух этого произведения:
24.
В давние времена жил кавалер. Той даме, что не говорила ему ни «да», ни «нет» и все же его пленила, послал сказать:
«Пуще, чем утром рукав,
когда по полю осенью
чрез кусты проберешься,-
увлажена моя ночь,
что сплю без тебя».
А играющая в любовь дама - в ответ:
«Не знаешь ты, что я -
та бухта, на которой
нет морской травы…
Рыбак же неотступно
до изнеможенья бродит…
25.
В давние времена кавалер - в ответ человеку, который высказал ему свое сожаление в том, что он не смог добиться любви дамы, проживавшей в округе пятой улицы столицы, - сказал:
«Совсем нежданно -
в рукаве моем волненье,
как в гавани большой…
когда туда приходит
корабль китайский»
31.
В давние времена кавалер той даме, с которой был близок, год спустя так сказал:
«Ах, если б вновь
с пряжей клубок тот
минувшего нам намотать!
Если б ушедшее
вновь нынешним стало!»
Сказал он так, но она не почувствовала, видно, ничего, что ли…
35.
В давние времена кавалер даме в ответ на слова: «ты, верно, забыл уж» -
«По тесной лощине
до самой вершины
вьется лиана…
„Конец“ - говоришь ты, а я -
и не думаю вовсе!»
51.
В давние времена жил кавалер. От одного человека ему прислали разукрашенные рисовые пирожки, и он в ответ:
«Кувшинки срывая
для меня, ты, о друг,
бродил по болоту.
Охотясь на поле, теперь
и я для тебя постарался»
проговорил и послал фазана.
Что я могу сказать об этой книге? Во-первых, надо сказать, она сильно меня удивила. Всю жизнь где ни попадя читаешь про утонченность и "утреннюю свежесть" Востока, про замечательные литературные памятники, дошедшие до нас из глубин древности, про многосмысленность и кажущуюся простоту решительно всего - от застежки на женском платье до иероглифа, от шахмат до хокку - и в конце концов так устаешь от этой дребедени, как другие устают от французского кино, лекционных слайдов, астраханских арбузов и того коньяка, который мне (как, впрочем, и всякий другой) кажется на вкус советским одеколоном, но награждается почему-то эпитетом "хороший". "В этом во всем, конечно, есть рациональное зерно. - думаешь ты - Взять хоть те же картины с изображением животных, которые так искусно рисовали то ли китайцы, то ли японцы - у них получалось рисовать уже в те времена, когда немногие европейские и ближневосточные художники, кажется, в обязательном порядке лишались обоих рук перед началом творческого пути. Однако в целом все это чушь и бредни; знаем мы этих древних, куда ни глянь - сплошь грязь, домострой и варварство." И тут же открываешь, например, Катулла. Или Софокла. Или Еврипида. Смотря что кому ближе; греки - те кажутся куда разумнее, интереснее и как-то даже чище своих собственных современников (я бы сказал, на фоне этих бледных теней и рядовой греческий гражданин выглядит романтическим литературным героем), не говоря уж о прочих всяких древних.
На этом фоне..Впрочем, я сразу должен предупредить читателя, что дальше последует не совсем противопоставление, к которому он так уже был готов, а, скорее, переход в другую плоскость. Японцы древности не кажутся по прочтении этой книги грязными, ничтожными или нелепыми. Не кажутся так же странными или смешными (какими, может быть, покажутся кому-то современные японцы). Да и на литературных персонажей, эдаких эмоционально-нравственных образцов, эпических героев мне они почему-то не показались похожими. Скорее, книга оставила у меня представление о древних японцах как о.. людях будущего. Спокойных и рассудительных, оптимистичных и очень светлых, избавившихся от губительных страстей - и тем сильнее развивших в себе чувственность и творческое начало. У меня даже сложилось такое впечатление, что если б им не помешали (не уверен, что так все происходило, но кто его знает?), то они со временем развились бы в такую цивилизацию, существованием которой в нашем прошлом мы гордились бы больше, чем существованием греческой.
Однако - уж полночь близится.. Я приведу здесь пять моих любимых отрывков, чтобы вы смогли почувствовать немного дух этого произведения:
24.
В давние времена жил кавалер. Той даме, что не говорила ему ни «да», ни «нет» и все же его пленила, послал сказать:
«Пуще, чем утром рукав,
когда по полю осенью
чрез кусты проберешься,-
увлажена моя ночь,
что сплю без тебя».
А играющая в любовь дама - в ответ:
«Не знаешь ты, что я -
та бухта, на которой
нет морской травы…
Рыбак же неотступно
до изнеможенья бродит…
25.
В давние времена кавалер - в ответ человеку, который высказал ему свое сожаление в том, что он не смог добиться любви дамы, проживавшей в округе пятой улицы столицы, - сказал:
«Совсем нежданно -
в рукаве моем волненье,
как в гавани большой…
когда туда приходит
корабль китайский»
31.
В давние времена кавалер той даме, с которой был близок, год спустя так сказал:
«Ах, если б вновь
с пряжей клубок тот
минувшего нам намотать!
Если б ушедшее
вновь нынешним стало!»
Сказал он так, но она не почувствовала, видно, ничего, что ли…
35.
В давние времена кавалер даме в ответ на слова: «ты, верно, забыл уж» -
«По тесной лощине
до самой вершины
вьется лиана…
„Конец“ - говоришь ты, а я -
и не думаю вовсе!»
51.
В давние времена жил кавалер. От одного человека ему прислали разукрашенные рисовые пирожки, и он в ответ:
«Кувшинки срывая
для меня, ты, о друг,
бродил по болоту.
Охотясь на поле, теперь
и я для тебя постарался»
проговорил и послал фазана.