Комплимент
Сварила "праздничную" рисовую кашу.
Нет, праздника никакого нет. А каша есть. Положила в нее ваниль, корицу, яблоко и изюм. И масло. Еще шоколадом сверху посыпала.
Усадила сына за стол.
К каше прилагался мой любимый рассказ - тоже про кашу.
Когда-то давно, когда младший сын ходил под стол пешком, старшего сына Даню водили на занятия к замечательному педагогу Марине Юрьевне.
Родители, понятное дело, тоже присутствовали на этих "выездных" занятиях. А выезжали не только в то или иное место нашего города, но и по другим городам, и даже к чужим берегам, за родные пределы, выдвигались. Куда ж родителям, доставившим детей, деваться и что делать, как не образовываться? Я до сих пор с благодарностью вспоминаю эту программу, так много она мне дала.
Но это я отвлеклась, а хотела про кашу.
Занятие в Историческом музее я решила прогулять: частично из-за нее, каши. Еще больше, конечно, хотелось увидеть совершенно пустой, утренний нарядный ГУМ. А там, на верхнем этаже, столовая. А в ней правильная рисовая каша: совершенно восхитительная, сваренная по секретному рецепту, как в детстве. К ней, помню, еще прилагались разные наполнители. Можно было выбрать: изюм, масло дополнительное - желтый брусочек, мед, кусочки цукатов, ломтики ананаса, веренье вишневое - чего там только не было.
Главное вовремя остановиться, чтобы не получились наполнители с кашей вместо каши с наполнителями.
Итак, прошла я через тихий, прекрасно оформленный, залитый солнцем и безлюдный самый красивый магазин города - это при моей-то нелюбви к большим магазинам. Оформление в стиле 60-х. И негромкая музыка играет тоже "оттуда". Вознеслась с помощью бегущей лестницы под прозрачную крышу. С каждого этажа, свесившись через перила, беспечно поглазела на фонтан.
И вот конечная станция - каша. Столовая почти пуста - утро, всегдашней очереди нет.
Мне, - говорю, - пожалуйста какао и рисовую кашу, а к ней изюм, вишню, цукаты, мед...
Смуглый черноокий юноша вдруг наклоняется поближе к разделяющей нас перегородке и прерывает меня полушепотом: Знаете, а ведь наполнители-то платные.
И смотрит сочувственно.
Мысль моя немедленно заметалась между "боже мой, я выгляжу, как человек, который не в состоянии оплатить варенье для каши" и "что за ерунда?!"
Победило, разумеется, "боже мой".
Упавшим голосом спрашиваю, сколько стоит один наполнитель.
- Десять рублей. Но знаете что: я вам варенье просто так положу. И масла побольше зачерпну.
Контрольный, так сказать, прямо в сердце. Прошло без малого двадцать лет, и я не помню, что тогда были эти десять рублей. Но лицо юноши помню до сих пор.
Главное, было отчетливо видно, что не от змеиной - от чистой души исходит заманчивое предложение поесть маслица на халяву.
Села за столик с видом не помню на какую крышу и живыми веточками не помню чего в вазе, достала зеркальце карманное: фу, какой отвратительный вид! Гораздо печальнее, чем в утреннем окне. Срочно нужно принимать меры, а то скоро подавать начнут на бедность безо всяких просьб. Ну и так далее.
Жалостливая вышла история.
Сын слушает рассеянно, потом уточняет:
- Так когда это было?
- Говорю тебе, Даня еще был маленький, но школьник, мы с ним на занятия ездили. А ты так и вовсе крошечный.
- А, ну так это и правда давно было. Ты тогда хорошо выглядела - не переживай!
Хотела написать "Занавес", но передумала.
И без того понятно, что занавес.
Нет, праздника никакого нет. А каша есть. Положила в нее ваниль, корицу, яблоко и изюм. И масло. Еще шоколадом сверху посыпала.
Усадила сына за стол.
К каше прилагался мой любимый рассказ - тоже про кашу.
Когда-то давно, когда младший сын ходил под стол пешком, старшего сына Даню водили на занятия к замечательному педагогу Марине Юрьевне.
Родители, понятное дело, тоже присутствовали на этих "выездных" занятиях. А выезжали не только в то или иное место нашего города, но и по другим городам, и даже к чужим берегам, за родные пределы, выдвигались. Куда ж родителям, доставившим детей, деваться и что делать, как не образовываться? Я до сих пор с благодарностью вспоминаю эту программу, так много она мне дала.
Но это я отвлеклась, а хотела про кашу.
Занятие в Историческом музее я решила прогулять: частично из-за нее, каши. Еще больше, конечно, хотелось увидеть совершенно пустой, утренний нарядный ГУМ. А там, на верхнем этаже, столовая. А в ней правильная рисовая каша: совершенно восхитительная, сваренная по секретному рецепту, как в детстве. К ней, помню, еще прилагались разные наполнители. Можно было выбрать: изюм, масло дополнительное - желтый брусочек, мед, кусочки цукатов, ломтики ананаса, веренье вишневое - чего там только не было.
Главное вовремя остановиться, чтобы не получились наполнители с кашей вместо каши с наполнителями.
Итак, прошла я через тихий, прекрасно оформленный, залитый солнцем и безлюдный самый красивый магазин города - это при моей-то нелюбви к большим магазинам. Оформление в стиле 60-х. И негромкая музыка играет тоже "оттуда". Вознеслась с помощью бегущей лестницы под прозрачную крышу. С каждого этажа, свесившись через перила, беспечно поглазела на фонтан.
И вот конечная станция - каша. Столовая почти пуста - утро, всегдашней очереди нет.
Мне, - говорю, - пожалуйста какао и рисовую кашу, а к ней изюм, вишню, цукаты, мед...
Смуглый черноокий юноша вдруг наклоняется поближе к разделяющей нас перегородке и прерывает меня полушепотом: Знаете, а ведь наполнители-то платные.
И смотрит сочувственно.
Мысль моя немедленно заметалась между "боже мой, я выгляжу, как человек, который не в состоянии оплатить варенье для каши" и "что за ерунда?!"
Победило, разумеется, "боже мой".
Упавшим голосом спрашиваю, сколько стоит один наполнитель.
- Десять рублей. Но знаете что: я вам варенье просто так положу. И масла побольше зачерпну.
Контрольный, так сказать, прямо в сердце. Прошло без малого двадцать лет, и я не помню, что тогда были эти десять рублей. Но лицо юноши помню до сих пор.
Главное, было отчетливо видно, что не от змеиной - от чистой души исходит заманчивое предложение поесть маслица на халяву.
Села за столик с видом не помню на какую крышу и живыми веточками не помню чего в вазе, достала зеркальце карманное: фу, какой отвратительный вид! Гораздо печальнее, чем в утреннем окне. Срочно нужно принимать меры, а то скоро подавать начнут на бедность безо всяких просьб. Ну и так далее.
Жалостливая вышла история.
Сын слушает рассеянно, потом уточняет:
- Так когда это было?
- Говорю тебе, Даня еще был маленький, но школьник, мы с ним на занятия ездили. А ты так и вовсе крошечный.
- А, ну так это и правда давно было. Ты тогда хорошо выглядела - не переживай!
Хотела написать "Занавес", но передумала.
И без того понятно, что занавес.