Последняя запись по тэгу "кот"
Кота вчера не стало.
Это был сильный, хищный и совсем не домашний зверь. За долгие годы он так и не одомашнился до конца. Функция "кот" безнадежно провисала: животное могло дружелюбно разлечься на вашем животе, включить мурчалово и через пять минут, когда хозяин расслабится, вцепиться в наглаживающую его руку острыми зубами, а потом спружинить с живота в могучем прыжке.
Задние ноги у кота были и впрямь могучие: с места, без разбега запрыгивал на крышу дачной кухни и ходил по ней, презрительно щурясь на копошившихся внизу людишек. Пытался конкурировать с дачной белкой, белка от души смеялась: цокала и пулялясь с высокого дерева в кота каким-то мусором.
Один раз я шла по дачной аллее к подруге, а с дерева на дерево за мной кто-то перепрыгивал, думала соседка-белка, пригляделась - Марсик.
Марсом он был всегда, чуть что, запросто открывал военные действия: меня, правда, кусал редко, зато другим доставалось. Некоторые, особенно те, которые дергали кота за хвост или за усы, запросто могли подвергнуться через несколько часов нападению в ночном коридоре: серая тень мчалась галопом прочь, за ней летел обидчик, на ходу голося: Ах ты гад! За что?!
- А за усы кто кота сегодня дергал?!
- Так то давно уже было...
Кот, однако, имел хорошую память и не спускал почти никогда.
Не раз у меня возникало отчетливое и какое-то иррациональное чувство, что кот меня защищает: лица, имевшие неосторожность ссориться с кошачьей мамой и повышать на нее голос, бывали впоследствии зверски покусаны и вынашивали планы мести. Кошачьей тюрьмой служила душевая кабина, кот выходил из нее обновленным, обещал исправиться и некоторое время вел себя тихо. Затем кошачья природа снова брала свое - кот был родом из ближайшего подвала, где поколения его родственников боролись за жизнь в суровых условиях, приближенных к реальным.
Когда родился Петя, кот уже давно из замореного серого крысеныша превратился в мускулистого хозяина прерий с кривыми кинжальными когтями и мрачной ухмылкой. Петя, который через год после рождения, как это водится у человеческих детенышей, пошел, тут же вовсю принялся за освоение кота. Результаты этого освоения иногда бывали болезненными для обеих сторон. Кусать и драть Петю коту было запрещено под страхом вылететь обратно в подвал. Этого кот отчаянно боялся: он даже на лестницу никогда носа не высовывал, видимо, срабатывала память о непростом раннем детстве. И вот один раз захожу в кухню и вижу такую картину: стоит мой пухлый мальчик - занес толстенькую ножку в ортопедическом сандалике и метит этой ножкой коту прямо в морду. Напротив кот - туча-тучей - прыгать и драть не велено, поэтому просто сидит с обреченным лицом и смотрит в упор. Петя меня не видит, а вот Марс как раз сидит ко мне лицом. Поднимает на меня янтарные глаза, в них немой укор: видишь, что приходится выносить. В следующую секунду и совершенно синхронно: я заношу руку, чтобы дать малолетнему паршивцу по попе, а кот, сообразив, что я на его стороне, молниеносно прыгает вперед, оскалив зубы.
Мальчик, доселе никак не поддававшийся увещеваниям на тему "нельзя пинать кота ножкой", получив отпор одновременно и спереди и сзади - зубы клац, рука шлеп - кажется, больше никогда не заносил ногу, чтобы пнуть живое существо.
К гостям кот относился как поручик Ржевский из двусмысленного анекдота к помидорам:
- Поручик, вы любите помидоры?
- Кушать люблю, а так не очень.
Кушать гостей мы коту всячески препятствовали. Тогда кот придумывал себе более изысканные развлечения. В кухне у нас одно время стоял дряхлый кухонный "уголок" - диванчик с довольно широкими зазорами между спинкой и сидениями. Диванчик был тяжелый и служил коту надежным убежищем - выковырять его оттуда после проказ было практически невозможно. На этом-то "уголке" и сидел как-то наш дорогой гость, оживленно беседуя. Сидел-сидел, да вдруг как подскочит на полметра вверх. Приземлился. Снова светски беседуем - вдруг опять прыжок. Гость как-то странно изгибается, смотрит удивленно. Тайна скоро раскрылась: глядим, из щели на мгновение высунулась кошачья лапа с растопыренными когтями, влепилась гостю в пятую точку и тут же энергично убралась. Все хохотали, а пуще всех смеялся наш друг, ставший жертвой кошачьего хулиганства, но на следующий день, когда я уселась на тот же диван работать, номер с когтистой лапой уже не имел такого успеха.
В другой раз подруга, не только большая поклонница моих котлет, но еще и любительница от души поговорить, пыталась как-то на моей кухне совместить эти два взаимоисключающих занятия. Рассказывала она очень эмоционально, а вилку с наколотой на нее котлеткой держала при этом несколько на отлете. Проходивший мимо кот неслышно и вежливо снял котлету с вилки и прошествовал дальше, держа в добычу в зубах. Подруга, решившая через какое-то время подкрепиться, была страшно разочарована и даже попыталась заявить свои права на продукт питания: догнать разбойника отнять у него котлетку, обтереть да и скушать самой. Насилу я ее убедила, что котлетка не последняя, и кошачью добычу надо оставить более удачливому охотнику.
Один раз кот пропал, приехал на дачу и пропал. В тот год в нашем садоводстве дикие собаки съели восемь домашних, дачных котов, и мы горевали, думали, что наш девятый. Кота не было два дня и две ночи. Бабушка собралась уже отдавать его еду другим, более удачливым кошковладельцам. Потом выяснилось вот что: когда Марса среди ночи обложили одичавшие собаки, он ринулся прорываться под соседний дом и по дороге очень удачно уронил приготовленный для соседской крыши шифер. Шифера было много, поэтому получилось что-то вроде небольшого землятресения: мой диван подпрыгнул, в соседских домах загорелся свет.
Собаки опрометью кинулись прочь, а кот временно сделался заикой и два дня не вылезал из-под дома. Не вылез бы и на третий, но к счастью был обнаружен добросердечной хозяйкой упавшего шифера, которая, к слову сказать, его очень любила.
Бывало, мы уедем, а кот остается с соседкой - там у него и мисочка, и место свое на втором этаже, и трехразовое питание - гуляй - не хочу. "И все равно, - рассказывала соседка, - выйдет на крыльцо и смотрит с тоской в сторону вашего дома. Я ему: Не смотри, Марсик, там никого нет! Тогда он вздохнет по-человечьи, повернется да и пойдет прочь".
Вспоминаю про последний год, а в особенности про последнюю неделю жизни кота, и нет-нет да приходит в голову: может, лучше бы он тогда погиб в честном бою, молодой, сильный и здоровый, чем вот так, от болезни? Кажется, я бы меньше тогда горевала, чем теперь.
А может, это только кажется.
Умыться желаете? Ничем не могу помочь.
Мама не дает компьютер?
Это не беда,
Подключить к клавиатуре
Можно и кота
Это был сильный, хищный и совсем не домашний зверь. За долгие годы он так и не одомашнился до конца. Функция "кот" безнадежно провисала: животное могло дружелюбно разлечься на вашем животе, включить мурчалово и через пять минут, когда хозяин расслабится, вцепиться в наглаживающую его руку острыми зубами, а потом спружинить с живота в могучем прыжке.
Задние ноги у кота были и впрямь могучие: с места, без разбега запрыгивал на крышу дачной кухни и ходил по ней, презрительно щурясь на копошившихся внизу людишек. Пытался конкурировать с дачной белкой, белка от души смеялась: цокала и пулялясь с высокого дерева в кота каким-то мусором.
Один раз я шла по дачной аллее к подруге, а с дерева на дерево за мной кто-то перепрыгивал, думала соседка-белка, пригляделась - Марсик.
Марсом он был всегда, чуть что, запросто открывал военные действия: меня, правда, кусал редко, зато другим доставалось. Некоторые, особенно те, которые дергали кота за хвост или за усы, запросто могли подвергнуться через несколько часов нападению в ночном коридоре: серая тень мчалась галопом прочь, за ней летел обидчик, на ходу голося: Ах ты гад! За что?!
- А за усы кто кота сегодня дергал?!
- Так то давно уже было...
Кот, однако, имел хорошую память и не спускал почти никогда.
Не раз у меня возникало отчетливое и какое-то иррациональное чувство, что кот меня защищает: лица, имевшие неосторожность ссориться с кошачьей мамой и повышать на нее голос, бывали впоследствии зверски покусаны и вынашивали планы мести. Кошачьей тюрьмой служила душевая кабина, кот выходил из нее обновленным, обещал исправиться и некоторое время вел себя тихо. Затем кошачья природа снова брала свое - кот был родом из ближайшего подвала, где поколения его родственников боролись за жизнь в суровых условиях, приближенных к реальным.
Когда родился Петя, кот уже давно из замореного серого крысеныша превратился в мускулистого хозяина прерий с кривыми кинжальными когтями и мрачной ухмылкой. Петя, который через год после рождения, как это водится у человеческих детенышей, пошел, тут же вовсю принялся за освоение кота. Результаты этого освоения иногда бывали болезненными для обеих сторон. Кусать и драть Петю коту было запрещено под страхом вылететь обратно в подвал. Этого кот отчаянно боялся: он даже на лестницу никогда носа не высовывал, видимо, срабатывала память о непростом раннем детстве. И вот один раз захожу в кухню и вижу такую картину: стоит мой пухлый мальчик - занес толстенькую ножку в ортопедическом сандалике и метит этой ножкой коту прямо в морду. Напротив кот - туча-тучей - прыгать и драть не велено, поэтому просто сидит с обреченным лицом и смотрит в упор. Петя меня не видит, а вот Марс как раз сидит ко мне лицом. Поднимает на меня янтарные глаза, в них немой укор: видишь, что приходится выносить. В следующую секунду и совершенно синхронно: я заношу руку, чтобы дать малолетнему паршивцу по попе, а кот, сообразив, что я на его стороне, молниеносно прыгает вперед, оскалив зубы.
Мальчик, доселе никак не поддававшийся увещеваниям на тему "нельзя пинать кота ножкой", получив отпор одновременно и спереди и сзади - зубы клац, рука шлеп - кажется, больше никогда не заносил ногу, чтобы пнуть живое существо.
К гостям кот относился как поручик Ржевский из двусмысленного анекдота к помидорам:
- Поручик, вы любите помидоры?
- Кушать люблю, а так не очень.
Кушать гостей мы коту всячески препятствовали. Тогда кот придумывал себе более изысканные развлечения. В кухне у нас одно время стоял дряхлый кухонный "уголок" - диванчик с довольно широкими зазорами между спинкой и сидениями. Диванчик был тяжелый и служил коту надежным убежищем - выковырять его оттуда после проказ было практически невозможно. На этом-то "уголке" и сидел как-то наш дорогой гость, оживленно беседуя. Сидел-сидел, да вдруг как подскочит на полметра вверх. Приземлился. Снова светски беседуем - вдруг опять прыжок. Гость как-то странно изгибается, смотрит удивленно. Тайна скоро раскрылась: глядим, из щели на мгновение высунулась кошачья лапа с растопыренными когтями, влепилась гостю в пятую точку и тут же энергично убралась. Все хохотали, а пуще всех смеялся наш друг, ставший жертвой кошачьего хулиганства, но на следующий день, когда я уселась на тот же диван работать, номер с когтистой лапой уже не имел такого успеха.
В другой раз подруга, не только большая поклонница моих котлет, но еще и любительница от души поговорить, пыталась как-то на моей кухне совместить эти два взаимоисключающих занятия. Рассказывала она очень эмоционально, а вилку с наколотой на нее котлеткой держала при этом несколько на отлете. Проходивший мимо кот неслышно и вежливо снял котлету с вилки и прошествовал дальше, держа в добычу в зубах. Подруга, решившая через какое-то время подкрепиться, была страшно разочарована и даже попыталась заявить свои права на продукт питания: догнать разбойника отнять у него котлетку, обтереть да и скушать самой. Насилу я ее убедила, что котлетка не последняя, и кошачью добычу надо оставить более удачливому охотнику.
Один раз кот пропал, приехал на дачу и пропал. В тот год в нашем садоводстве дикие собаки съели восемь домашних, дачных котов, и мы горевали, думали, что наш девятый. Кота не было два дня и две ночи. Бабушка собралась уже отдавать его еду другим, более удачливым кошковладельцам. Потом выяснилось вот что: когда Марса среди ночи обложили одичавшие собаки, он ринулся прорываться под соседний дом и по дороге очень удачно уронил приготовленный для соседской крыши шифер. Шифера было много, поэтому получилось что-то вроде небольшого землятресения: мой диван подпрыгнул, в соседских домах загорелся свет.
Собаки опрометью кинулись прочь, а кот временно сделался заикой и два дня не вылезал из-под дома. Не вылез бы и на третий, но к счастью был обнаружен добросердечной хозяйкой упавшего шифера, которая, к слову сказать, его очень любила.
Бывало, мы уедем, а кот остается с соседкой - там у него и мисочка, и место свое на втором этаже, и трехразовое питание - гуляй - не хочу. "И все равно, - рассказывала соседка, - выйдет на крыльцо и смотрит с тоской в сторону вашего дома. Я ему: Не смотри, Марсик, там никого нет! Тогда он вздохнет по-человечьи, повернется да и пойдет прочь".
Вспоминаю про последний год, а в особенности про последнюю неделю жизни кота, и нет-нет да приходит в голову: может, лучше бы он тогда погиб в честном бою, молодой, сильный и здоровый, чем вот так, от болезни? Кажется, я бы меньше тогда горевала, чем теперь.
А может, это только кажется.
Умыться желаете? Ничем не могу помочь.
Мама не дает компьютер?
Это не беда,
Подключить к клавиатуре
Можно и кота