Два кота и немного про амбивалентность
Первым появился Шумка. Пришел и сел под дверью у моих друзей - большой белый, пушистый кот. Стали жить вместе. Но потом выяснилось, что у них на кошек аллергия и кот перекочевал ко мне. Это был кот-катастрофа: бегал, носился по всей квартире, за что и получил свое имя - Шумахер. А ночами любил сидеть на тумбочке и по несколько часов к ряду перебирать ключи или другую звенящую дрянь.
Меня сильно удивляла некоторая аутичность кота: он был равнодушен к звону миски, "кискисам" и разным причмокиваниям, которыми обычно подзывают котов, любил гоняться за тенью. Поначалу я отнес это на счет его темперамента, но потом меня осенило; я громко хлопнул ладонями за спиной у кота - он и ухом не повел. Так выяснилось, что он глух, как пень. Видимо потому, что шумкин мир не был наполнен раздражающими звуками, он вырос доверчивым, ласковым и бесстрашным котом. Как-то раз на даче он обратил в бегство соседскую собаку. Любил руки и спать у меня на груди или подушке. Его укачивало в машине и начинало тошнить. В то время я часто переезжал с квартиры на квартиру и Шумка переезжал тоже.
Пуша нашли в универовском туалете. Совсем крошечный котенок, который даже есть как следует не умел - пришлось его первое время кормить молоком из пипетки.
В то время Шумка жил у моего приятеля, а сам я - в Академгородке, в квартире знакомых, уехавших за границу на несколько месяцев. Когда знакомые вернулись, я забрал Шумку, а Пуш подрос и окреп, я пристроил его к бывшей жене. Прожил он у них около года. Сынишка, бессердечный, как, в общем, все маленькие дети, к животным, играл с ним на свой манер. На характере Пуша это отразилось не лучшим образом: он стал нелюдимым и робким. Кульминацией взаимоотношений кота и сынишки стало закрывание форточки, когда первый сидел в проеме и смотрел на улицу. Хорошо, что за окном был балкон. После этого, опасаясь за жизнь кота, я забрал его к себе.
Два взрослых кота в одной квартире - перебор. Люди ревнивы, а коты - тем более. Шумка чувствовал себя хозяином и был крупнее. Уходя на работу, я рассаживал котов по разным комнатам и закрывал дверь. Но все равно, пол был усеян клоками белой длинной и черной - покороче - шерсти. Как-то раз Пуш сидел на перилах балкона - был удачный момент сжить соперника со света. Шумка разогнался и прыгнул. Пуш отодвинулся. Шумка спланировал с десятого этажа. Внизу у соседей были натянуты бельевые веревки, они откинули Шумку дальше, к деревьям. По их веткам кот съехал вниз, на кусты. Бедный кот был напуган и ошеломлен, но без единой царапины. На следующий день я отвез Пуша к родителям в Академ. А когда собрался уезжать в Москву, перевез к ним и Шумку тоже.
В каждый мой приезд к родителям оба кота выходят меня встретить. Мне хочется думать, что они помнят меня. Я чувствую какую-то неясную вину перед ними. Хотя, нельзя сказать, чтобы им плохо жилось: всегда есть еда, вокруг много мягких пуфиков, на которых так хорошо спится, постоянно кто-то из родителей дома и есть у кого полежать на коленях. Наверное, они по-кошачьи счастливы. Они стали толстыми и лоснятся. Родители их очень любят. Им больше нравится Пуш за тихий характер. А я всегда больше любил Шумку.
Они до сих пор дерутся иногда - когда это случается, родители бегут их разнимать. Еще минуту назад они вместе играли, а вот уже тузят друг друга - как дети. Они настолько привязаны друг к другу, что если один спит в укромном уголке, то второй начинает ходить по квартире и искать, а если не может найти - жалобно мявать. Тогда родители берут его на руки, несут и показывают, где спрятался первый. Найдя своего друга, кот успокаивается и ложится где-нибудь рядом, счастливый. Мне кажется, если с одни из них что-то - не дай бог! - случится, то второй зачахнет от горя и тоски. А через час из комнаты могут донестись вопли и шум свалки: коты снова вступили в бой. И в этом сочетании искренней привязанности и ссор они мне напоминают скорее взрослых.