"Прощай, друг, и прости..."
материал размещен 24 октября 2012 в 08:23, просмотров: 89
В воскресенье в Челябинске друзья, близкие и родственники проводили в последний путь Николая Михайловича Меньшенина, прекрасного человека, известного археолога и большого друга нашей редакции
Конечно же, пользуясь тем, что автор был много лет (со школьной скамьи) знаком с Николаем Михайловичем, хочется рассказать о нем читателям подробнее.
«Мы потеряли настоящего мужика!» - такими фразами говорили о нем все пришедшие попрощаться. В этот день собралась без преувеличения вся челябинская археологическая школа. Собралась, к сожалению, по печальному поводу.
Разумеется, многие говорили о больших заслугах Н.М. Меньшенина на ниве охраны археологических памятников и вообще исторического наследия. Шутка ли, Николай Михайлович двадцать один год бессменно трудился в региональном Центре по охране культурного наследия Челябинской области.
За это время им лично и при его участии были выявлены сотни новых археологических объектов, затем они были поставлены на учет, систематизированы, некоторые из них были исследованы. В СМИ до сих пор ходит брошенная как-то Меньшениным фраза о том, что только десять процентов территории Челябинской области можно считать более или менее обследованными на предмет присутствия археологии. 90 процентов - терра инкогнита, и кто знает, какие еще удивительные открытия и находки ждут археологов впереди…
«Коля был разведчик от Бога, он просто потрясающее чутье имел на археологические памятники. С ним всегда можно было пойти в разведку, на него можно было положиться, это все знали», - говорит коллега и соратник Сергей Геннадьевич Боталов. «Удивительный был человек, думаю, что выражу общее мнение: его невозможно было обидеть, как-то задеть. Он просто излучал оптимизм и даже в последние дни, когда уже серьезно болел, не позволял себе раскисать и унывать», - рассказала Надежда Оттовна Иванова, ныне работающая в краеведческом музее, а когда-то трудившаяся вместе с Меньшениным в археологической лаборатории ЧелГУ.
Кстати, Надежда Оттовна обратила внимание и на такой штришок к портрету Николая Михайловича, как его удивительная работоспособность, жадность, если хотите, до работы. «Приходишь на раскоп: палящее солнце, девчонки и мальчишки кто где укрылся в тени. И лишь один человек ходит по раскопу с лопатой, что-то подчищает, готовит для прорисовки. И этот человек - Коля. Говоришь ему: «Почему ты один работаешь, а отряд у тебя отдыхает?» А он тебе заявляет: «Ну, Надежда, они же дети, пусть отдохнут!» - вспоминает Н.О. Иванова.
Не отметить заслуги, умение работать и удивительно ровный, спокойный характер Н.М. Меньшенина не мог и Геннадий Борисович Зданович. Тридцать лет назад все, о ком упоминалось выше, и многие другие были одним большим коллективом Урало-Казахстанской археологической экспедиции (УКАЭ). Тогда все они были молодыми аспирантами, задорными и азартными учеными-исследователями. Сегодня, не утратив этих качеств, конечно же, многие из них стали кандидатами, докторами исторической науки, профессорами университетов, обросли научными регалиями и трудами.
Остается добавить, что и тогда, и сегодня все они по-прежнему много работают с молодежью, передают знания и опыт подрастающим исследователям. Будущим матерым «археологическим волкам», которые продолжат их дело. Николай Михайлович был как раз из тех, кто воспитал не одно и не два поколения челябинских археологов.
* * *
Мне довелось быть не в одной и не в двух археологических экспедициях и разведках с Николаем Михайловичем Меньшениным. Так получилось, что еще в далеком 1990-м году отряд УКАЭ под его руководством раскапывал поселение бронзового века под поселком Южностепное.
Подтверждаю слова Надежды Оттовны Ивановой: Николай Михайлович работал на раскопе больше других, не чураясь ни лопаты, ни лома, когда требовался последний. Ну и, конечно, успевал руководить отрядом, вести документацию и заниматься всей прочей работой, которая входит в привычный круг обязанностей начальника отряда.
Под его началом было десятка два школьников, включая нашу компанию, и несколько студентов-первокурсников ЧелГУ. Кажется, это была их первая археологическая практика, и мы, старшеклассники, чувствовали даже некоторое превосходство перед ними. Как же, у каждого к тому времени уже была за плечами одна-две, а то и три экспедиции - в общем, гордость распирала грудь! Вот где-то в это время и произошел запомнившийся мне надолго случай, когда Николай Михайлович чуть не набил физиономии нам, малолетним оболтусам. (Зная характер Меньшенина, в это трудно поверить, но, к сожалению, что было, то было. Сейчас расскажу по порядку. - Авт.).
Итак, однажды Сашке Езрилю и еще кому-то пришла в голову чудная (как тогда казалось) мысль. Приехавшие на раскопки местные жители рассказали нам, что в деревне планируется свадьба в казахской семье, так что, мол, вся деревня будет по этому поводу стоять на ушах. И не один день.
В общем, хотите приходите, места всем хватит. Понятно, что, чувствуя себя почти взрослыми (нам было лет по 15), мы с восторгом приняли эту идею. Оставалось лишь незаметно с наступлением темноты исчезнуть из лагеря и не потревожить начальство. Сказано - сделано.
В сумерках мы потихоньку выбрались из палатки, для храбрости приняв какую-то гадость, привезенную еще из города Сашкой (это было или вино, или портвейн. Мы ж уже большие! - Авт.), и стали удаляться в сторону деревни. Однако нашим планам не суждено было сбыться: Николай Михайлович перехватил нас на выходе из лагеря, громко потребовав вернуться назад в палатки.
И вот здесь кто-то сдуру кинулся от него убегать в степь; дурной пример, как известно, заразителен. Короче говоря, начальник нас догнал и уже не стесняясь в выражениях, чуть не пинками, погнал назад в лагерь. Урок мы запомнили на всю жизнь, а утром как ни в чем не бывало вместе трудились на раскопе бок о бок с начальником. Он не умел долго сердиться.
Помню, что Николай Михайлович был центром жизни нашего отряда. После ужина возле костра хорошо посидеть с гитарой, попеть, послушать археологические байки, просто пообщаться. На спор Николай Михайлович предлагает девчонкам петь песни про любовь, а мы с начальником должны в ответ петь песни про пиратов. Кто кого перепоет, такое вот соревнование.
Если честно, я думал тогда, что песен про пиратов не так уж и много, ну, решил, проиграем точно. И ошибся: память Михалыча раз за разом выдавала новую песню; сейчас не уверен, но, кажется, партию мы свели вничью. Если вообще не выиграли у наших застенчивых археологинь.
Чуть больше месяца назад Николай Михайлович приезжал в гости на Зюраткуль к Станиславу Григорьеву. Работать он уже не работал, Станислав рассказывал, что он просто с удовольствием побродил по окрестностям, грибник он был страстный. И уехал. И так мы с ним и разминулись.
Напомню читателям, что Николай Михайлович Меньшенин вместе со Станиславом Аркадьевичем Григорьевым являются первыми исследователями уникального археологического объекта на Зюраткуле - геоглифа. Они вместе с вашим покорным слугой прошлым летом в ходе двухдневной вылазки-разведки, собственно, и доказали с научной точки зрения существование этого памятника. И в этом году Григорьев уже приступил к раскопкам.
К сожалению, Николай Михайлович Меньшенин никогда уже не появится на раскопе, не съездит в разведку, не расскажет коллегам-археологам о новом неизвестном объекте. Прощаясь с ним, многие говорили: «Прощай, друг, и прости…»
По предложению С.Г. Боталова будет проработан вопрос об открытии мемориальной доски в память Н.М. Меньшенина.
* * *
Николай Михайлович Меньшенин родился в Копейске в 1956 году, закончил историко-педагогический факультет Челябинского пединститута. Работал учителем истории, сотрудником ЧГПУ, ЧелГУ, Центра по охране культурного наследия Челябинской области. Автор восьми научных работ, нескольких публикаций в сборниках. Участник множества археологических экспедиций и разведок на территории Урала и Казахстана.
материал: Денис Лузин
http://chel.mk.ru/article/2012/10/24/765165-quotproschay-drug-i-prostiquot.html
В воскресенье в Челябинске друзья, близкие и родственники проводили в последний путь Николая Михайловича Меньшенина, прекрасного человека, известного археолога и большого друга нашей редакции
Конечно же, пользуясь тем, что автор был много лет (со школьной скамьи) знаком с Николаем Михайловичем, хочется рассказать о нем читателям подробнее.
«Мы потеряли настоящего мужика!» - такими фразами говорили о нем все пришедшие попрощаться. В этот день собралась без преувеличения вся челябинская археологическая школа. Собралась, к сожалению, по печальному поводу.
Разумеется, многие говорили о больших заслугах Н.М. Меньшенина на ниве охраны археологических памятников и вообще исторического наследия. Шутка ли, Николай Михайлович двадцать один год бессменно трудился в региональном Центре по охране культурного наследия Челябинской области.
За это время им лично и при его участии были выявлены сотни новых археологических объектов, затем они были поставлены на учет, систематизированы, некоторые из них были исследованы. В СМИ до сих пор ходит брошенная как-то Меньшениным фраза о том, что только десять процентов территории Челябинской области можно считать более или менее обследованными на предмет присутствия археологии. 90 процентов - терра инкогнита, и кто знает, какие еще удивительные открытия и находки ждут археологов впереди…
«Коля был разведчик от Бога, он просто потрясающее чутье имел на археологические памятники. С ним всегда можно было пойти в разведку, на него можно было положиться, это все знали», - говорит коллега и соратник Сергей Геннадьевич Боталов. «Удивительный был человек, думаю, что выражу общее мнение: его невозможно было обидеть, как-то задеть. Он просто излучал оптимизм и даже в последние дни, когда уже серьезно болел, не позволял себе раскисать и унывать», - рассказала Надежда Оттовна Иванова, ныне работающая в краеведческом музее, а когда-то трудившаяся вместе с Меньшениным в археологической лаборатории ЧелГУ.
Кстати, Надежда Оттовна обратила внимание и на такой штришок к портрету Николая Михайловича, как его удивительная работоспособность, жадность, если хотите, до работы. «Приходишь на раскоп: палящее солнце, девчонки и мальчишки кто где укрылся в тени. И лишь один человек ходит по раскопу с лопатой, что-то подчищает, готовит для прорисовки. И этот человек - Коля. Говоришь ему: «Почему ты один работаешь, а отряд у тебя отдыхает?» А он тебе заявляет: «Ну, Надежда, они же дети, пусть отдохнут!» - вспоминает Н.О. Иванова.
Не отметить заслуги, умение работать и удивительно ровный, спокойный характер Н.М. Меньшенина не мог и Геннадий Борисович Зданович. Тридцать лет назад все, о ком упоминалось выше, и многие другие были одним большим коллективом Урало-Казахстанской археологической экспедиции (УКАЭ). Тогда все они были молодыми аспирантами, задорными и азартными учеными-исследователями. Сегодня, не утратив этих качеств, конечно же, многие из них стали кандидатами, докторами исторической науки, профессорами университетов, обросли научными регалиями и трудами.
Остается добавить, что и тогда, и сегодня все они по-прежнему много работают с молодежью, передают знания и опыт подрастающим исследователям. Будущим матерым «археологическим волкам», которые продолжат их дело. Николай Михайлович был как раз из тех, кто воспитал не одно и не два поколения челябинских археологов.
* * *
Мне довелось быть не в одной и не в двух археологических экспедициях и разведках с Николаем Михайловичем Меньшениным. Так получилось, что еще в далеком 1990-м году отряд УКАЭ под его руководством раскапывал поселение бронзового века под поселком Южностепное.
Подтверждаю слова Надежды Оттовны Ивановой: Николай Михайлович работал на раскопе больше других, не чураясь ни лопаты, ни лома, когда требовался последний. Ну и, конечно, успевал руководить отрядом, вести документацию и заниматься всей прочей работой, которая входит в привычный круг обязанностей начальника отряда.
Под его началом было десятка два школьников, включая нашу компанию, и несколько студентов-первокурсников ЧелГУ. Кажется, это была их первая археологическая практика, и мы, старшеклассники, чувствовали даже некоторое превосходство перед ними. Как же, у каждого к тому времени уже была за плечами одна-две, а то и три экспедиции - в общем, гордость распирала грудь! Вот где-то в это время и произошел запомнившийся мне надолго случай, когда Николай Михайлович чуть не набил физиономии нам, малолетним оболтусам. (Зная характер Меньшенина, в это трудно поверить, но, к сожалению, что было, то было. Сейчас расскажу по порядку. - Авт.).
Итак, однажды Сашке Езрилю и еще кому-то пришла в голову чудная (как тогда казалось) мысль. Приехавшие на раскопки местные жители рассказали нам, что в деревне планируется свадьба в казахской семье, так что, мол, вся деревня будет по этому поводу стоять на ушах. И не один день.
В общем, хотите приходите, места всем хватит. Понятно, что, чувствуя себя почти взрослыми (нам было лет по 15), мы с восторгом приняли эту идею. Оставалось лишь незаметно с наступлением темноты исчезнуть из лагеря и не потревожить начальство. Сказано - сделано.
В сумерках мы потихоньку выбрались из палатки, для храбрости приняв какую-то гадость, привезенную еще из города Сашкой (это было или вино, или портвейн. Мы ж уже большие! - Авт.), и стали удаляться в сторону деревни. Однако нашим планам не суждено было сбыться: Николай Михайлович перехватил нас на выходе из лагеря, громко потребовав вернуться назад в палатки.
И вот здесь кто-то сдуру кинулся от него убегать в степь; дурной пример, как известно, заразителен. Короче говоря, начальник нас догнал и уже не стесняясь в выражениях, чуть не пинками, погнал назад в лагерь. Урок мы запомнили на всю жизнь, а утром как ни в чем не бывало вместе трудились на раскопе бок о бок с начальником. Он не умел долго сердиться.
Помню, что Николай Михайлович был центром жизни нашего отряда. После ужина возле костра хорошо посидеть с гитарой, попеть, послушать археологические байки, просто пообщаться. На спор Николай Михайлович предлагает девчонкам петь песни про любовь, а мы с начальником должны в ответ петь песни про пиратов. Кто кого перепоет, такое вот соревнование.
Если честно, я думал тогда, что песен про пиратов не так уж и много, ну, решил, проиграем точно. И ошибся: память Михалыча раз за разом выдавала новую песню; сейчас не уверен, но, кажется, партию мы свели вничью. Если вообще не выиграли у наших застенчивых археологинь.
Чуть больше месяца назад Николай Михайлович приезжал в гости на Зюраткуль к Станиславу Григорьеву. Работать он уже не работал, Станислав рассказывал, что он просто с удовольствием побродил по окрестностям, грибник он был страстный. И уехал. И так мы с ним и разминулись.
Напомню читателям, что Николай Михайлович Меньшенин вместе со Станиславом Аркадьевичем Григорьевым являются первыми исследователями уникального археологического объекта на Зюраткуле - геоглифа. Они вместе с вашим покорным слугой прошлым летом в ходе двухдневной вылазки-разведки, собственно, и доказали с научной точки зрения существование этого памятника. И в этом году Григорьев уже приступил к раскопкам.
К сожалению, Николай Михайлович Меньшенин никогда уже не появится на раскопе, не съездит в разведку, не расскажет коллегам-археологам о новом неизвестном объекте. Прощаясь с ним, многие говорили: «Прощай, друг, и прости…»
По предложению С.Г. Боталова будет проработан вопрос об открытии мемориальной доски в память Н.М. Меньшенина.
* * *
Николай Михайлович Меньшенин родился в Копейске в 1956 году, закончил историко-педагогический факультет Челябинского пединститута. Работал учителем истории, сотрудником ЧГПУ, ЧелГУ, Центра по охране культурного наследия Челябинской области. Автор восьми научных работ, нескольких публикаций в сборниках. Участник множества археологических экспедиций и разведок на территории Урала и Казахстана.
материал: Денис Лузин
http://chel.mk.ru/article/2012/10/24/765165-quotproschay-drug-i-prostiquot.html