Пока они живы
Детство… Оно продолжается гораздо дольше и проникает намного глубже, чем можно себе представить. Наше детство не заканчивается для нас ни в двадцать, ни в тридцать, ни в сорок, ни в пятьдесят лет… Оно продолжается, когда мы создаем семьи, заканчиваем институты, ложимся на операции, садимся в тюрьмы, идём на фронт и даже становимся руководителями государства.
Детство - продолжается и всё… Оно остается и тогда, когда у нас рождаются дети, а у детей внуки, когда седеют волосы на нашей голове, лицо покрывают морщины, походка становится медленнее, и мы неожиданно получаем первую пенсию. Ни годы, ни нездоровье, ни лишения, ни трудности ему, нашему детству, не помеха, и, несмотря ни на что, оно все равно упорно присутствует в нас, живя до тех самых пор, пока живы наши родители. И совершенно не важно этому самому детству, сколько им лет, как они выглядят и как далеко они сейчас от нас. Они - живы, а это значит только одно, что мы по-прежнему дети - большие, серьезные, отстраненные, уставшие, состарившиеся, но все-таки дети… И только тогда, когда они, наши родители умирают, мы сразу, причем окончательно и бесповоротно, становимся взрослыми.
Терентiй Травнiкъ
Детство - продолжается и всё… Оно остается и тогда, когда у нас рождаются дети, а у детей внуки, когда седеют волосы на нашей голове, лицо покрывают морщины, походка становится медленнее, и мы неожиданно получаем первую пенсию. Ни годы, ни нездоровье, ни лишения, ни трудности ему, нашему детству, не помеха, и, несмотря ни на что, оно все равно упорно присутствует в нас, живя до тех самых пор, пока живы наши родители. И совершенно не важно этому самому детству, сколько им лет, как они выглядят и как далеко они сейчас от нас. Они - живы, а это значит только одно, что мы по-прежнему дети - большие, серьезные, отстраненные, уставшие, состарившиеся, но все-таки дети… И только тогда, когда они, наши родители умирают, мы сразу, причем окончательно и бесповоротно, становимся взрослыми.
Терентiй Травнiкъ