Бабушка. День рождения!
А мы всегда его праздновали и празднуем!
Некоторые бабушкины рассказы читала по радио, чудным голоском с интонациями обиженного ребёнка Рина Зелёная. Она никогда не упоминала имени автора рассказов, поэтому многие думали, что она их придумала сама. Бабушка не обижалась - отбывшая 8-летний лагерный срок, она привыкла к тому, что всё, что она делает, её изобретения, работы по генетике и селекции, да и всё остальное забирает начальство и публикует под своими именами. Она радовалась, что её рассказы не пропали, что их слышат люди, пусть без имени автора. А потом Тамара Григорьевна Габбе и Самуил Яковлевич Маршак уговорили её всё-таки печататься. И она ещё успела кое-что опубликовать при жизни.
Вот один из бабушкиных рассказов. Самые лучшие её вещи - о детях и для детей. Я их все люблю, но этот из самых любимых.
Градусник
(Евг. Таюрина («Поговорим о наших детях»,М., 1967,с. 31-32)
Мама, не говори, я сам посмотрю температуру.
Хорошо, пожалуйста. Сам так сам. Я посмотрю и дам тебе.
Ты совсем ничего не говори, ладно? - просит Серёжа.
Только вчера он научился смотреть на градусник. Оказывается, это не так уж трудно. Просто надо его чуть-чуть повертеть в разные стороны, и тогда увидишь ртутную палочку - она такая блестящая! А после красной цифры начинается жар. Но пока 37 - это ещё ничего. А вот Петька хвалился, что у него было 41! Вот это да! Чуть-чуть больше, и градусник может лопнуть, а человек умрёт.
Ну, мама, скоро?
Мама смотрит, прищурившись, на градусник и говорит, очень довольная:
Вот и хорошо: 36 и 6. Если и завтра будет так, то в среду я разрешу тебе встать. А теперь выпей молочко... Да ты что?!
Ничего не буду пить, - голос Серёжи дрожит от обиды, он отворачивается к стене. - Зачем ты сказала?! Я же хотел сам!
Но это же смешно, - удивляется мама. - Какая разница, кто посмотрит? Стыдно огорчаться из-за такого пустяка. Ну на, смотри сам, я ведь не сбросила.
Серёжа натянул одеяло на голову и горько заплакал. Подушка делалась мокрой и холодной, в носу щекотало, но он не вытирался... Пускай... Конечно, теперь смотреть не интересно, раз уж она сказала... Но почему нельзя сделать, как просят?.. Почему обещают, а потом...
Что тут у вас происходит? - спрашивает отец, входя.
Мама пожимает плечами:
Не знаю, что и делать. Нервы у него после болезни стали совсем никуда.
Что ты, сынок? - спрашивает папа. - Покажи-ка, где там у тебя нервы?
Его большая рука разыскивает под одеялом голову, такая тёплая уютная рука.
Что-то тут мокро, - говорит папа и ласково поворачивает к себе сопротивляющуюся голову. - Ну, объясни мне, маленький, в чём дело?
Это трудно объяснить, но папа понимает. Папа всё понимает и говорит:
А знаешь, мы сейчас с тобой такую сделаем штуку... такой опыт, вот увидишь.
Папа приносит два стакана воды.
Вот. В холодную воду мы поставим градусник. Теперь я буду подливать горячую из этого стакана, а ты смотри... да не спеши, спокойно... поверти... нашёл?
Нашёл! Она бежит, папа! - завизжал Серёжа.
Ртуть побежала вверх быстро-быстро, потом медленнее и остановилась. Это было в тысячу раз интереснее, чем смотреть свою температуру!
Папа подливал горячую воду, а когда ртуть останавливалась, он ничего не говорил, у него хватало терпения. Он смотрел всегда после Серёжи и каждый раз удивлялся: «Правильно! Здорово! Когда это ты научился? Молодец!»
Ртуть бежала вверх, как будто взбиралась по ступенькам, и Серёжа только кричал: «38! 38 и четыре палочки... 39 и две!..»
Вот как у нас стакан заболел! - сказал папа.
Ага... Ой, папа, больше не надо, уже сорок один! Сейчас градусник лопнет!
Но папа спас градусник и положил его в футляр.
Довольно стакану болеть, - сказал он. - Пусть поработает. Пусть принесёт тебе молоко, ладно?
Ладно! - согласился Серёжа весело.
Некоторые бабушкины рассказы читала по радио, чудным голоском с интонациями обиженного ребёнка Рина Зелёная. Она никогда не упоминала имени автора рассказов, поэтому многие думали, что она их придумала сама. Бабушка не обижалась - отбывшая 8-летний лагерный срок, она привыкла к тому, что всё, что она делает, её изобретения, работы по генетике и селекции, да и всё остальное забирает начальство и публикует под своими именами. Она радовалась, что её рассказы не пропали, что их слышат люди, пусть без имени автора. А потом Тамара Григорьевна Габбе и Самуил Яковлевич Маршак уговорили её всё-таки печататься. И она ещё успела кое-что опубликовать при жизни.
Вот один из бабушкиных рассказов. Самые лучшие её вещи - о детях и для детей. Я их все люблю, но этот из самых любимых.
Градусник
(Евг. Таюрина («Поговорим о наших детях»,М., 1967,с. 31-32)
Мама, не говори, я сам посмотрю температуру.
Хорошо, пожалуйста. Сам так сам. Я посмотрю и дам тебе.
Ты совсем ничего не говори, ладно? - просит Серёжа.
Только вчера он научился смотреть на градусник. Оказывается, это не так уж трудно. Просто надо его чуть-чуть повертеть в разные стороны, и тогда увидишь ртутную палочку - она такая блестящая! А после красной цифры начинается жар. Но пока 37 - это ещё ничего. А вот Петька хвалился, что у него было 41! Вот это да! Чуть-чуть больше, и градусник может лопнуть, а человек умрёт.
Ну, мама, скоро?
Мама смотрит, прищурившись, на градусник и говорит, очень довольная:
Вот и хорошо: 36 и 6. Если и завтра будет так, то в среду я разрешу тебе встать. А теперь выпей молочко... Да ты что?!
Ничего не буду пить, - голос Серёжи дрожит от обиды, он отворачивается к стене. - Зачем ты сказала?! Я же хотел сам!
Но это же смешно, - удивляется мама. - Какая разница, кто посмотрит? Стыдно огорчаться из-за такого пустяка. Ну на, смотри сам, я ведь не сбросила.
Серёжа натянул одеяло на голову и горько заплакал. Подушка делалась мокрой и холодной, в носу щекотало, но он не вытирался... Пускай... Конечно, теперь смотреть не интересно, раз уж она сказала... Но почему нельзя сделать, как просят?.. Почему обещают, а потом...
Что тут у вас происходит? - спрашивает отец, входя.
Мама пожимает плечами:
Не знаю, что и делать. Нервы у него после болезни стали совсем никуда.
Что ты, сынок? - спрашивает папа. - Покажи-ка, где там у тебя нервы?
Его большая рука разыскивает под одеялом голову, такая тёплая уютная рука.
Что-то тут мокро, - говорит папа и ласково поворачивает к себе сопротивляющуюся голову. - Ну, объясни мне, маленький, в чём дело?
Это трудно объяснить, но папа понимает. Папа всё понимает и говорит:
А знаешь, мы сейчас с тобой такую сделаем штуку... такой опыт, вот увидишь.
Папа приносит два стакана воды.
Вот. В холодную воду мы поставим градусник. Теперь я буду подливать горячую из этого стакана, а ты смотри... да не спеши, спокойно... поверти... нашёл?
Нашёл! Она бежит, папа! - завизжал Серёжа.
Ртуть побежала вверх быстро-быстро, потом медленнее и остановилась. Это было в тысячу раз интереснее, чем смотреть свою температуру!
Папа подливал горячую воду, а когда ртуть останавливалась, он ничего не говорил, у него хватало терпения. Он смотрел всегда после Серёжи и каждый раз удивлялся: «Правильно! Здорово! Когда это ты научился? Молодец!»
Ртуть бежала вверх, как будто взбиралась по ступенькам, и Серёжа только кричал: «38! 38 и четыре палочки... 39 и две!..»
Вот как у нас стакан заболел! - сказал папа.
Ага... Ой, папа, больше не надо, уже сорок один! Сейчас градусник лопнет!
Но папа спас градусник и положил его в футляр.
Довольно стакану болеть, - сказал он. - Пусть поработает. Пусть принесёт тебе молоко, ладно?
Ладно! - согласился Серёжа весело.