Соль Земли /The Salt of the Earth/ 2014
Название, бесхитростно отсылающее зрителя к словам Христа, ведет по нарисованным игрой света и тени графичным пейзажам, чтобы обнажить банальную истину: соль - это слезы. На эту равнодушную землю пролиты океаны слез, пота и крови, ничуть не изменившие не только ее химического состава, но даже сути самого человека. Очередной документальный фильм Вендерса посвящен Себастьяно Сальгадо - фотографу, ставшему ретранслятором чужой боли и сложившему мозаикой черно-белых кадров портрет второй половины двадцатого века. Портрет этот оказался портретом безмерного зла, сжимающего податливые человеческие сердца и обращающего кости в прах. Горящие вышки Кувейта, война в Югославии, геноцид в Руанде, вечная мерзлота и знойное безразличие пустыни, бодрое шествие капитализма по миру, свержение и установление диктатур, груды трупов вповалку, мертвеющие серпантины дорог, бескрайние просторы, под спудом которых еще борется жизнь, цепляющаяся за мудрость веков и законы небес. Глаз отдыхает только на кадрах с животными и величественных ландшафтах. Все остальное - история алчности, равнодушия, взаимоистребления и преступлений против природы. Человек по Себастьяно Сальгадо ужасен, но в, то, же время человек прекрасен.
Это руки человеческие проводили электричество в труднодоступные районы, возводили города в пустынях и условиях вечной мерзлоты, заставляя отступать перед своим упрямством даже стихии. И человек по-прежнему жив, несмотря на все, что он наворотил на третьем плевочке от Солнца, несмотря на все на. Мрачные тона оттеняют хрупкость жизни, мертвый ребенок зарифмован с вымирающим лесом или вымирающим народом, каждая деталь вмещает в себе целое. И все покрывает стальным покровом красота, как затягивало море пленка разлившейся нефти. Абсолютно мирская красота, и в то же время какая-то космическая, надмирная, сверхестественная.
За эту красоту, эстетизацию боли и превращение ее в объект потребления, неглупая женщина Сюзан Зонтаг в эссе «Как мы смотрим на чужие страдания» разнесла Сальгадо в пух и прах. Права ли она? В какой-то степени да. Одна из самых потрясающих фотографий - фото мертвой девочки в гробу с открытыми глазами, затянутыми смертной пленкой. Как объясняет нам автор снимка, по католической традиции души некрещеных людей попадают в лимб - междумирье, шлюз перед адом и раем. Поэтому им оставляют открытыми глаза - чтобы человек мог найти дорогу. А теперь представьте себе человека, который стервятником полчаса кружил над телом с фотокамерой, выбирал ракурсы, чтобы как можно более выразительно весь этот постмортем снять крупным планом. Он не выглядит в этот момент циничной сволочью?
Однако, прежде чем морализаторствовать, говорить о манипуляции чувствами или о том, что фотограф делал себе карьеру, снимая красиво оформленные страдания и гуманитарные катастрофы, стоит подумать о том, что такой ход мысли может сказать больше о нас самих, чем о нем. Пожилой, повидавший самые глухие уголки планеты, человек с глазами ветхозаветного старца совсем не похож на сволочь. Кадры, снятые Вендерсом - своеобразные соревнование Сальгадо и белого медведя, достойны другого великого немца - Херцога. Медведь ползет по-пластунски, выслеживая съемочную группу, Сольгадо, подражая ему, тоже ползет. Медведь - опасен и хитер, но человек его стоит. В этом суть всего творческого метода Сальгадо - чтобы что-то понять о человеке, нужно посмотреть на мир другими глазами, влезть в чью-то шкуру, чтобы потом выйти из нее и вернуть этот взгляд вместе со всей болью и красотой зрителю. После вавилонского столпотворения утекло много воды, поэтому иначе как до нас докричаться, если мы не понимаем языков?
Мир постмодерна, новых моделей айфонов, модных кафе, ерничанья в интернете, биржевых котировок и курса доллара, уже давно не знает языка мира с фотографий Сальгадо. Он как бы заново сводит их воедино, возвращая сводки новостей и сухие данные статистики к вечным сюжетам, превращая их в картины эпохи Возрождения (или Вырождения). Чернокожие мадонны, прижимающие истощенных младенцев к высохшим грудям, отцы, хоронящие своих сыновей, строительство вавилонской башни, поклонение Золотому тельцу, история великого Исхода, Апокалипсис Святого Иоанна. Все это уже было и повторится еще не раз.
Чему научило все то, очевидцем он стал, самого Сальгадо? Тому, что «человек - это просто животное». Так он говорит. Увиденное в Руанде и Югославии его фактически сломало, и чуть было не заставило уйти из профессии. Но отойдя от хроник кошмара, он обращается к теме жизни диких племен и борется за спасение лесов в Бразилии. В точности по Леви-Строссу, считавшего источником интереса к этнографии недовольство современного человека существующим порядком и поиском составляющей, способной вернуть нас к цельности и пантеистической гармонии. Вроде той, что есть на фотографиях с кочующими по бескрайним пространствам ненцам или танцующими индейцами Амазонки.
Мизантропом Сальгадо так или иначе не стал. Ведь даже если человек - просто животное, то животных тоже нужно защищать. Как часть целого, как звено одной цепи, разрыв которой в любом месте ставит под вопрос и существование вида, и саму жизнь на планете. А что до боли, то от нее не спрятаться и зажмуриться нельзя - только выстраданный опыт делает человека человеком и очищает душу. Ведь вопреки католическим представлениям, если место между адом и раем существует, то оно здесь - на Земле. Попав в лимб, держи открытыми глаза!