Tom à la ferme / Xavier Dolan / 2013
Ксавье Долан раздражает многих и к числу самых тяжких его грехов принято относить нарциссизм - почти в каждом своем фильме снимает себя же в главной роли, причем «кра-асиво!» . Подозреваю, будь Долан менее красив и играй менее харизматичных персонажей, обвинения автоматически отпали бы, но на мой взгляд уродовать себя накладными носами и прочими прибамбасами поза куда более вычурная, чем позволить продемонстрировать - ага, молод и красив! А еще безумно талантлив и самоироничен (кто попробует доказать, что в «Воображаемой любви» отсутствует эта ироничная усмешка в отношении каждого из персонажей, включая сыгранного Доланом - флаг вам в руки!).Долан играет главные роли в своих фильмах только в том случае, если в них есть элемент чего-то личного, знакомого из собственного опыта, поэтому и справился с этими ролями на ура, но в самом длительном по хронометражу своем фильме «И все же Лоренс» появляется всего на несколько секунд - потому что ему самому не нашлось места в этой истории, что говорит об адекватности «нарцисса».
Что там еще раздражает в фильмах молодого канадца? Ах да, клиповая эстетика и киноманские изыски - много музыки, замедленные планы и реверансы «всем, кого люблю», от Вонга Кар-Вая до Альмодовара. Поскольку Долану удается проделывать все это смачно и со вкусом, то я могу этим только наслаждаться. Особый нюанс в восприятии его фильмов добавляет то, что его киноманство несет совершенно иной оттенок, нежели у Тарантино, к примеру: когда в какой-либо сцене долановского фильма угадывается тень того же Кар-Вая, в этом нет искусственности или постмодернизма, все куда проще и искреннее - юноша пользуется красками более зрелых мастеров, но рисует совсем другие картины, в которых больше молодости, свое голубое небо и розовые облака… Фильмы Ксавье Долана фонтанируют энергетикой юности, а юность не ведает стыда и прекрасна по умолчанию.
Многие критики отмечают, что «Том на ферме» мало похож на предыдущие фильмы Долана, да и снят им не по собственному сценарию, за основу взята театральная пьеса и на первый взгляд действительно может показаться, что режиссер изменил стиль повествования - ни тебе замедленных променадов под музыку, ни клипов внутри фильма. Но это Долан как он есть, мне стало это понятно еще до просмотра фильма, после того как прочитал его интервью, в котором он говорит о том, почему решил экранизировать именно эту пьесу. По словам Долана, ему нравилась и пьеса и ее театральная постановка в Квебеке, но ему все время казалось, что герои должны вести себя немного иначе и акценты расставлены неверно. Что ж, театральные пьесы как раз и хороши вольностью трактовок и Долан представил свою, отказавшись при этом от многих своих приемов не потому что «повзрослел», а потому что они были бы неуместны именно в этой истории, но до краев наполнил теми эмоциями, которые испытывал бы в предполагаемых обстоятельствах сам. Визуальная сдержанность «Тома на ферме» идет рука об руку с эмоциональным шквалом, который как девятый вал в темноте - сразу можно и не увидеть, но сметет в считанные секунды.
Сюжет «Тома на ферме» - своеобразный тест на подверженность стокгольмскому синдрому. Удивительное дело, но если отбросить детали, то рецензенты в сети делятся на два типа - по умолчанию допускающие вероятность происходящего с главным героем и на тех, кто негодующе вопиет «так не бывает!». У меня настолько отсутствовали сомнения, что «так бывает», что сначала даже не сразу понял, что же вызывает такое резкое отторжение у некоторых зрителей, но потом понял - да, это действительно как разделение на левшей и правшей.
Ксавье Долан играет столичного хипстера Тома, который приезжает на старую ферму своего погибшего любовника, где должны состояться похороны. Ферма стоит на отшибе, осенние пейзажи безрадостны, а кукурузные поля выглядят идеальной декорацией для угрюмого триллера и Тому еще предстоит узнать, что стебли кукурузы «остры как лезвия». На ферме живет старая мать умершего любовника, Агата, и его старший брат, Франсис. Агата не подозревает, что ее младший сын был геем, а Франсис без тени смущения проявляет задатки доморощенного садиста и Том моментально принимает правила игры - о том умалчивать и в красках описывает Агате какая замечательная девушка была у ее сына в городе. Далее следует то «невероятное», что так сильно возмущает многих рецензентов: слегка побитый Франсисом Том вовсе не уезжает в город сразу после похорон, а остается на ферме, где меняет хипстерский прикид на резиновые сапоги, линялые джинсы и драную куртку ,посвящая свои дни работе в коровнике и терпеливо снося побои от гомофобствующего Франсиса. Безумие? Несомненно. «Так не бывает!» - почему?? В самом начале фильма Том выводит дрожащей рукой слова на неотправленном письме уже умершему человеку: «Сегодня часть меня умерла. И я не могу плакать. Я забыл все синонимы «грусти». Сейчас все что я могу сделать без тебя - это заменить тебя». У Франсиса тот же голос и тот же запах, что и умершего и Том добровольно уходит в иллюзию, которая для него становится более реальной, чем его настоящая жизнь в городе, в том числе за счет ее грубой осязаемости. Ок, если Тома еще можно как-то понять, то чем объяснить готовность Франсиса терпеть в доме человека, который олицетворяет для него «мерзость»? А ведь ответ не менее прост: каждому палачу нужна жертва, без нее он несчастен. Франсис настолько влюблен в добровольную жертвенность Тома, что готов иногда и доброе слово сказать, а то и приласкать по мере сил, ну а жертва в свою очередь живет «запахом и голосом», а за редкие проявления доброты отказывается адекватно воспринимать садистские наклонности в отношении себя. Том терпит побои и вожделеет мощной брутальности Франсиса, тот, не имея женщины (лишь в финале становится известно отчего вся округа избегает ферму и ее обитателей), но обретя идеальную жертву, под покровом темноты готов сладострастно томиться в ответ.
Пока я смотрел фильм, он казался мне жестоким и непристойным. Он такой и есть, но по факту в нем практически отсутствуют сцены насилия, а эротика подана разве что легким намеком. Долану удается создать атмосферу постоянно сгущающегося напряжения, логическим завершением которого кажется вспышка насилия. Однако, чаще всего формы проявления агрессии Франсиса остаются за кадром и мы видим уже их последствия, отчего становится не менее жутко, потому что фантазия бешено рисует что же там на самом деле произошло, а фантазия, как известно, границ не имеет.
То же и с «непристойностью». Формально «Том на ферме» более чем целомудренен, здесь ни то что наготы, даже поцелуя не покажут (справедливости ради, есть в фильме эпизод, наотмашь бьющий по нервам благопристойной публики и тянущий на откровенную порнографию, но в нем ничего не показано, а всего лишь проговорено: Том с отстраненным видом якобы цитирует слова несуществующей девушки покойного и после длинной и подробной тирады о страстном сексе затаенно ожидает реакции, которая не замедлит последовать - Агата истерически хохочет, а Франсис хоть и подыгрывает матери, но слишком хорошо понимает о каком именно сексе шла речь, как и то, что это вызов его жертвы ему, граничащий с откровенным предложением). Жертвенность Тома предполагает постоянную провокацию, поэтому каждая вспышка гнева Франсиса, каждое его прикосновение к Тому приобретает двусмысленный оттенок, когда уже не совсем уверен чего ждать - убийства или страстных объятий. Ну а Долан совершает неслыханное по нынешним временам: откровенности предпочитает намеки и недоговоренность.
Совершенно виртуозно Долану удалось и ввести Франсиса в повествование фильма как нечто хтоническое: сначала мы воспринимаем его только на уровне звука голоса в темноте, когда он будит спящего Тома и угрожает ему расправой в случае если тот расскажет матери об ориентации ее младшего сына. Том слышит этот голос, но как и зритель - не видит его обладателя. Следующее появление Франсиса - практически обнаженное тело мужчины, вышедшего из душа, так же лишенное лица: он становится за спиной завтракающего Тома и сообщает матери, что они с Томом уже познакомились, ну а сам Том способен разве что почувствовать мощь этого тела поблизости от себя, зрителю остается видеть только фрагменты этого тела. Третье появление - почти шокирующее, почти «рвущее взгляд»: Франсис резко отдергивает занавеску, когда Том принимает душ, и бешено орет на того, что бы тот не смел пользоваться парфюмом, потому что парфюм «для свадеб, а не похорон» и это первый раз, когда лицо Франсиса появляется в кадре, но Том еще не готов воспринимать это лицо и «видеть» его, поэтому и зритель в первые секунды видит абсолютно "стертое лицо" и это действительно жуткий эпизод!
Ну и даже в таком «лаконично-сдержанном» фильме Долан все же не смог отказаться себе в удовольствии вставить небольшой музыкальный фрагмент, в котором передана вся амбивалентность поведения и мотивов главных героев, а заодно и фильма в целом: двое мужчин танцуют танго, один из которых яростно рассуждает о своей матери, которая вынуждает его оставаться на ферме, потому что слишком стара и ее нельзя оставлять в одиночестве, второй не вникая в смысл произносимого, просто слушает голос, ну а когда откроется дверь и Агата увидит этих двоих, их смущение будет вызвано отнюдь не тем, чем они занимаются, просто она услышит, что сын ждет ее смерти…
Click to viewТРЕЙЛЕР